если они прогнили насквозь… даже у них есть свои понятия о чести. Они не простят ему унижения.

Сверяюсь с часами. У них не будет времени простить ему унижения.

Наконец, смех прекращается. Ласло с лучезарной улыбкой поднимает кулак.

— Видишь? Вот это — Власть. Пока они подчиняются мне, я могу делать что угодно. Сегодня они восхваляют Теократию, а завтра — Содружество. У них нет идеалов, кроме идеала подчинения.

— Вернемся к переговорам. — Сухо произношу я. Время поджимало.

— Уже? Хорошо. Мои условия просты, все земли Шорта должны вернуться мне. Но я готов пойти навстречу и оставить вам жалкий городишко под курятником.

— Так себе условия. Теперь моя очередь. В качестве компенсации за сожженную Огневку и окрестные деревни, а также за вооружение гоблинов — я требую половину земель Шорта.

— Что? Унижение спутало тебе мозги?

— Не согласен?

— Конечно нет, провалиться мне в бездну!

— Тогда переговоры окончены.

Я разворачиваюсь и ухожу.

— Какого… Эй, а как же король?

— Ты не хуже меня знаешь ответ на этот вопрос. — Отвечаю я, не оборачиваясь.

Вслед мне несется.

— Будь по-твоему Кондор, но ты вернешься сюда. И быстрее, чем ты думаешь!

— Это вряд ли… — Бормочу я себе под нос и бросаю взгляд на наручные часы. — Ведь я собираюсь вернуться через пару минут.

Солдаты снаружи тут же вскакивают на ноги, выпрямляются по стойке смирно. Тил подает револьверы. Возвращаю их на законное место.

Мира вздыхает.

— Я ожидала другого от своего первого бала. Даже не потанцевали…

— Прости. Устроим как-нибудь свой бал.

— Ничего, всё в порядке.

Проверяю часы.

— Время. Выдвигаемся.

Живая изгородь уже близко, но выход блокируют люди. Много людей. Причем — не стража. На лицах незнакомцев — лазурные платки.

— Чем обязан? — Нарочито дружелюбно спрашиваю я у главаря наемников.

— Вы пройдете с нами, Виконт. И ваша спутница — тоже.

— Мня? — Удивляется Мира.

— Не ты! Та, что с сиськами. Витор ищет ее.

— Интересное предложение. — Бросаю взгляд на часы. — Я отвечу на него через пять секунд. Четыре… Три…

* * *

— Господин, неужели вы отпустите его так? Он ведь оскорбил нас, отклонив наше щедрое предложение! — Лепечет прихлебатель, чье имя Ласло не запомнил. Да и не собирался запоминать, сколько их было и сколько еще будет!

— Разумеется нет, он у нас задержится надолго. Ой как надолго… — хихикает Маркиз и останавливается. — Бездна, я не предупредил ребят, чтобы взяли его баб живыми. Надеюсь, догадаются… Хотя нет, они же тупы как пробки. Слуги! Передайте мой приказ наемникам, что бабы — мои. И чтобы их не лапали… Без меня. А! И чтобы были осторожнее с их оружием, оно выглядит иначе, чем прошлое…

Поклонившись, слуга мчится из поместья. Ласло потягивается и окидывает взглядом зал. В поместье — непривычная тишина, еще недавно веселые люди выглядят так, словно им в бокалы нассали.

— Ну, что такие лица кислые? Веселитесь! — Кричит он и тихо добавляет. — Бесполезные идиоты…

Увы, но даже Ласло был вынужден признать, что пока он брал регион под контроль — погибли наиболее умелые и достойные из баронов Шорта.

В мрачном настроении он направляется к статуе. Завтра же прикажет переплавить её прямо на глазах Кондора. А после — обязательно заставит сделать другую, уже свою. Маркиз поднимает руку, и болт вырывается изо лба статуи и летит в ладонь аристократа. Отметив, что болт затупился, он отворачивается от статуи.

Маркиз уже собирается идти по своим делам, как тихий, зловещий шорох скребет по его ушам. Тихий, но неумолимый, словно заканчивающийся песок в песочных часах. Он медленно поворачивается к статуе. Из дырки во лбу на паркет сыпется черный порошок.

— Какого…

Ярчайшая вспышка выжигает сетчатку. От грохота закладывает уши.

Последнее, что видит маркиз — это стремительно приближающийся гигантский серебряный кулак Алекса фон Хорнета.

И темнота.

* * *

— Два. Один…

Вечернее небо озаряет рукотворное солнце. Взрывная волна выбивает витражи, поднимает в воздух крышу, часть стены обрушивается и ломает ухоженные деревья. Только что выбежавший из поместья слуга падает и катается по земле. Рядом с ним падают останки входных дверей и хозяев.

Горячий воздух бьет по спине, заставляя наемников отшатнуться.

Над полуразрушенным поместьем поднимаются столбы черного дыма. Вряд ли выжил кто-то из тех, кто был внутри.

Достаю с пояса фляжку и делаю глоток.

Ты заставил их смеяться над идеалами. Я заставил тебя умереть. Вот это — Власть.

— Единый… — Ошарашенно протягивает главарь наемников, сдернув с лица лазурный платок.

Возвращаю фляжку на место.

— Что ж, господа, вот мой ответ — можете проваливать. Если только не хотите сдохнуть. Выбор за вами.

Глава 14

— Мы уходим. — После недолгих размышлений произнес наемник.

Его люди нехотя опускают оружие. Один из гильдийцев, деликатно кашлянув шепчет главарю на ухо:

— Босс, но род Булл отвалит за эту девку…

Удар кулака валит непрошеного советчика на газон. Лазурный платок слетает с лица, обнажив толстые губы и затейливую татуировку на шее.

— Я сказал — уходим. — Приказывает главарь и отряд уходит.

Нам тоже пора, но в другую сторону.

— Тил, возьми Рона, десяток стрелков и проверь поместье. Окажите помощь слугам, если кто выжил из аристократии — предлагайте сдаться в плен. С теми, кто будет сопротивляться — сами знаете что делать. Остальные — надеваем кольчуги и к замку. Нам скоро понадобятся его подземелья.

Зашелестели металлические звенья, с гамбезоном кольчуга защищала бы лучше, но даже так — спасет от ножа слуги или пущенной стрелы.

А большего, надеюсь, и не понадобится.

Живая изгородь отступает под ударами меча, пришлось прорубить не меньше десяти проходов, пока за последней зеленой стеной наконец не показался холм, увенчанный замком. Эх, насколько все было бы проще, если бы бал проходил там!

Подъемный мост опущен, и не просто так. По дороге от замка к поместью уже спешил отряд латников в полсотни человек. Неудивительно. Фейерверк был на всю округу, но не слишком ли много людей, чтобы просто проверить, что к чему?

Неважно. Тем проще.

Стрелки рассредотачиваются, перекрывая дорогу. Отряд латников замедляет ход, несколько секунд в рядах царит сумятица, пока вперед не выходит капитан. Он обводит взглядом наш отряд, чуть задержав его на остриях винтовок.

— Кто такие?

— Новые хозяева замка. Сложите оружие, и мы сохраним вам жизнь.

— Пха. Прочь с дороги. — Приказывает капитан и делает шаг вперед.

Неудивительно, что он не принимает нас всерьез. Мало того что у них трехкратный перевес в численности, так и доспехи куда лучше обычных кольчуг. В теории нас бы порубили на части без потерь, вздумай мы пойти в ближний бой.

— Долан! — Даю отмашку я.

Позади грохочет выстрел и шлем капитана взрывается изнутри, забрызгав окружающих кровью. Лязгнув доспехами, безголовое тело падает вперед, заставив меня выругаться и смахнуть капли крови с лица.

Черт его дери, ну зачем обязательно в голову стрелять? У него же дрын такой, что можно было и грудную пластину пробить, словно фольгу пальцем.

— Стоять! — Рявкаю я на стражу, что готова была ринуться вперед. — Предложение еще в силе. На раздумья десять секунд.

Они мешкают. Сразу после смерти капитана был миг, когда они могли ринуться вперед, но теперь их поглотили сомнения.

— Семь. Вам не обязательно следовать за капитаном. Я даю слово, что сохраню жизнь всем. Три. Два…

На дорогу падает древко алебарды. И сразу следом за ним — водопад из оружия, словно прорвало плотину. Секунда и большинство бросают оружие. Оказавшись в меньшинстве, даже упрямцы вынуждены сдаться. Пускай последние мечи падают уже после конца отсчета, так и быть.

Кивок головой и солдаты достают из рюкзаков веревки. Хотя они и сдались — их всё еще было больше и их нужно было связать, просто на всякий случай. Впереди, за спинами латников — лязгает и скрипит цепь, подъемный мост медленно поднимается вверх.

А вот это нам уже не нужно.

Над головами свистит пуля и устремляется к цепи, звон! Толстое звено почти размыкается, превратившись