тем нащупала наконечник второй стрелы, под лопаткой, резко выдернула и ее тоже. Тут же достала из контейнера пузырек перекиси, обильно полила на обе раны. Пашка задергался от боли.

– Может, лучше к врачу? К врачу, а?! – зашипел он сквозь зубы.

– Заткнись! – коротко бросила Ната, раскладывая на полу пузырек йода, какую-то мазь, пачку стрептоцида, свернутый рулон ваты.

Несколько минут она возилась с ранами, прижигая и обрабатывая их с двух сторон. Потом направилась к холодильникам. В полумраке было не разглядеть, что там лежит. Ната вернулась с кубиками льда в целлофановой упаковке. Положила одну на живот, вторую на плечо.

Пашка затих. Холод приятно растекался под кожей, заглушая боль.

– Ты какая-то извращенная маньячка… – прошептал Пашка. – Так обычно не делают, если хотят завалить человека.

– Мне твоя смерть не нужна, – ответила Ната. – Ты мне ничего не сделал… Если не считать, что сунул нос куда не надо. Но, я думаю, договоримся.

– Конечно, договоримся.

Она едва заметно улыбнулась и посмотрела ему в глаза:

– Передумал умирать?

– Что?..

– Ты же всегда был трагической фигурой. Помню, один раз Лерка притащила тебя к папе в качестве своего ухажера. А ты напился вискаря и рассказывал Вике, что хочешь умереть. Типа, у тебя депрессия и постармейский синдром. Какую-то чушь нес. Наш отец к твоим годам в Афгане уже побывал, так что мы, конечно, посмеялись. Но ты глуп, как и моя сестричка, поэтому не заметил… И каково сейчас? Когда у тебя две новые дырки в теле, хочется умирать? Мне почему-то кажется, что не очень.

В воздухе разлился запах йода. Пашка попытался собраться с мыслями – не очень-то хорошо получалось, потому что одурманенный болью мозг не хотел включаться, не хотел генерировать что-либо подходящее.

– Я не хочу умирать прямо сейчас, – наконец сказал он. – В каком-то подвале, как собака. Тем более не хочу, чтобы меня убила именно ты.

– Это почему?

– Потому что люди умеют прощать. Я пришел к тебе в дом, чтобы попросить прощения за Леру. Она дурочка, сама не ведает, что творит. Да, переспала с Денисом, да, поступила как стерва, как полная безрассудная сволочь. Но она готова приползти на коленях, лишь бы ты ее простила. Я поэтому и приехал. Из-за твоей сестры. Какой бы идиоткой ни была, она верит, что ты умеешь прощать.

Ната неопределенно хмыкнула.

– Смешно. Как все повернулось! Она сломала мне жизнь, а я, стало быть, теперь выгляжу исчадием ада? В этой истории я жертва. Или кому-то не ясно? Я потеряла любимого мужа, потеряла веру в настоящую, искреннюю любовь. Лера спала с Денисом почти год за моей спиной и даже не думала раскаиваться. А когда почувствовала опасность, то сразу «готова приползти на коленях»? Это лицемерие, Паша. Нельзя так. Я могу прямо сейчас всадить в тебя еще одну стрелу, в голову, например, но никогда не буду лицемерить и просить за это прощения.

А ведь она может всадить, без шуток.

– В общем, я не собираюсь тебя переубеждать. – Ната сложила вещи в контейнер и поднялась, стряхивая пыль с колен. – Но и убивать тоже не буду, не бойся. Умрешь там, где захочешь.

– Тогда почему ты меня оставляешь здесь?

– Я же говорила, нужно будет договориться. Завтра утром вернусь. Сделаем несколько звонков, а потом посмотрим. Силен не тот, кто говорит, а тот, кто делает.

Она вышла, закрыв дверь.

Свет погас, и стало темно. Хоть глаз выколи.

Глава двенадцатая

Нет ничего лучше для возбужденного больного мозга, чем забраться с ногами на широкий подоконник, положить ноутбук на колени и бродить по Интернету. Это раньше люди гуляли на улице, а сейчас – в дебрях поисковых запросов и открытых страниц.

Лера почти не спала минувшей ночью. Она насыщалась сексом с Толиком. Как будто много лет внутри нее сидел дикий зверь, которого Лера хотела приручить, дрессировала его в отношениях с другими мужчинами, сажала на диету, угрожала, уговаривала, а он только делал вид, что подчинился, но на самом деле выжидал подходящего случая. Случай подвернулся, зверь сорвал намордник и с протяжным хриплым криком вырвался из Лериного нутра. Лера из прошлого – так звали зверя.

Толик был неутомим. Две таблетки «Виагры» помогли ему справиться с Лериным желанием. Зверя он не укротил, но приблизил Леру к высокому порогу удовольствия – по шкале от одного до десяти эта ночь была на крепкую восьмерку.

Где-то с трех часов ночи воспоминания сделались туманными и смазанными, как невысохшая краска на листе бумаги. Потом Лера и вовсе провалилась в прерывистый и беспокойный сон. В этом сне ей было хорошо, она лежала на кровати обнаженная, гладила свои грудь, волосы, бедра и выпрашивала токены у невидимых поклонников, которые наблюдали за ней через глазок камеры. Кто-то писал в приватном чате: «Тебе ведь это нравилось, да? Тебе всегда хотелось внимания». Где-то играла музыка, и хотелось петь. В чате писали: «Завидуй! Завидуй!» А она не понимала: чему вообще завидовать? Кому?

Потом проснулась, обнаружила, что Толика нет, а на часах почти полдень.

Толик оставил сообщение, что уехал по делам и ждет ее вечером в клубе. Он намекал на продолжение. Конечно, именно сейчас она не могла ему ответить. Нужно было сбегать в душ, позавтракать и прийти в себя.

Лера выискивала в Интернете, к чему снится порнография. Ничего вразумительного, естественно. Сонники составляли консерваторы, плохо разбирающиеся в современных тенденциях. Это слегка раздражало.

На столе завибрировал телефон, уведомляя, что пришло сообщение в мессенджер. Лера нехотя спустилась с подоконника, проверила.

Пашка.

«Привет. Я тут внезапно оказался сильно занят. Давай наберу через два-три дня, хорошо?»

Она тут же позвонила. Пашка взял на третьем гудке.

– Ты куда пропал?

– Лерчик, слушай… Мне что-то нехорошо, вдобавок много работы, давай позже…

Голос у него оказался хриплый, уставший.

– Мне заехать? Ты что там подхватил у Наты в доме? Заразу какую-то? – Лера нервно усмехнулась. – Скажи, что привезти. Я мигом примчусь.

В трубке помолчали. Потом Пашка ответил:

– Не нужно. Все нормально. Я не дома… По работе смотался за город. Лер, позже все расскажу, хорошо? Это срочно надо было. Как закончу, свяжусь.

Он отсоединился, едва договорив последнее слово. Лера снова перезвонила, тревожно кусая губы. Абонент оказался временно недоступен. Перезвонила. Тот же результат. Перезвонила еще раз. Женский голос сообщил, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

– Это я и без вас знаю! – пробормотала Лера. – Что за херня?!

Утренняя вялость растворилась, как сахар в кофе, оставив горьковатый привкус. Лера прошлась по просторной кухне, задумчиво разглядывая