Всё тот же список дел, вот только Шейн пририсовал почти к каждому иероглифу схематические рисунки, изображающие их значения.

Равнодушно пробежалась глазами, параллельно наматывая одной рукой на ноги куски чистой ткани и натягивая на них сапоги.

Из-за бездействующей второй руки не смогла надеть маску на нижнюю часть лица, да и плащ накинула кое как.

Я прониклась к своему состоянию апатии – в нём нет боли.

Сжав в кулаке инструкцию, пошла на кухню исполнять свои обязанности.

Второй раз готовлю и второй раз практически одной рукой. Кретин Рид не могу сломать мне левое плечо? Я правша, левой рукой делать всё кошмарно неудобно.

Посрезала большие куски мяса с первой попавшейся туши, развела огонь под металлической плитой лишь с пятого раза, натёрла солью куски и побросала на раскалённый металл.

Пыталась почистить овощи одной рукой, не вышло, плюнула и побросала с кожурой в ёмкость, туда же кинула кусок чего-то, похожего на сливочное масло. Без понятия, что это. Да и всё равно.

От сырой одежды начало колотить, осталась стоять у огня, бездумно таращась на жадные языки пламени, пожирающие с голодным азартом дрова. Я даже не удивилась, когда здоровой рукой нащупала Амулет Грёз у себя за поясом. Не глядя на него, вытащила и швырнула в пламя.

Золотистый металл тут же заволокло чёрной копотью. Завороженно наблюдала, как края начали подтаивать. Неужели он расплавится в пламени?

В огне я что-то начала слышать. Нечто похожее на плачь ребёнка из сна.

Нахмурившись, подошла ближе, присев на корточки. Медальон плавился в огне на уровне глаз. Каким-то образом мир начал исчезать, оставляя лишь меня и пламя. И этот голос – он мне не чудился.

Голосов было много, повсюду, крики людей будто приближались издалека. Я не слышала, о чём кричали они, лишь один голос выбивался, женский. Её крик был пропитан болью, отчаянием. Казалось, будто я видела её в пламени. Она умоляла кого-то остановиться. Неужели меня?

Как загипнотизированная, не отдавая себе отчёта, я сунула руку в пламя, хватая амулет.

- Идиотка! – Зейд рывком поднял меня за плечи, ставя на ноги.

Сломанное плечо пронзила адская боль. Как и руку, в которой я зажимала расплавленный амулет.

Руку покрывали жуткие ожоги, а где-то уже были кровавые волдыри. Моё тело как будто какое-то время блокировало боль, которая сейчас разлилась, словно река, сломившая дамбу.

В попытках не уйти из реальности, я хваталась взглядом за синие глаза наёмника, как за спасительный якорь. Он отпустил сломанное плечо, продолжая придерживать за здоровое, не давая упасть.

- Дэйо, срочно, - коротко бросил бледному парню с горящими глазами.

Амулет прожигал кожу до кости, но я не могла заставить себя его бросить.

- Они просили остановиться, - шептала как заведённая, - они просили меня остановиться.

Боль из плеча и руки начала отступать.

- Что ты слышала, Каддамах? - Спросил Зейд, внимательно всматриваясь в моё лицо.

- Они просили остановиться, - отчего-то у меня не получалось связно говорить, думать тоже.

Я смотрела на свою ладонь, на котором не осталось ни следа ожогов. Только одна мысль билась в голове: не упускать амулет. Никому не отдавать. Он просил, он мой.

Запах гари резко привёл в чувство не хуже любой пощёчины.

- Чёрт, мясо! – Вырвалась из хватки Зейда и Дэйо и рванула к плите, переворачивая куски на другую сторону.

- Каддамах, что здесь сейчас произошло? – Спросил Зейд, стоя за спиной.

- Не знаю, головой ударилась, наверное, - пожала плечами.

Если вдруг скажу, что мне кажется, будто со мной говорил амулет, он точно выкинет меня вон, как сумасшедшую.

- Дэйо такое не лечит? – Попыталась отшутиться.

- Ты должна держать себя в руках, - Зейд ни на секунду не поверил в моё слабое оправдание, - по тебе уже и так достаточно вопросов.

Отчего-то последняя фраза прозвучала как угроза.

Зейд молча вышел из помещения, оставив меня с молчаливым Дэйо.

- Дай угадаю, - повернулась я к нему, - ты будешь стоять и молча буровить меня своими странными глазами, после чего мне будут сниться кошмары? Спасибо за руку и плечо, но на этот раз не стоило. – Издевательски поклонилась я ему, - уж не знаю, насколько благодарностей ещё меня хватит. Знаешь, сколько стоит просьба прочитать мне записку? Не перебивай, - закрыла рот юному наёмнику, который на самом деле, даже не собирался отвечать, - а сколько будут стоить твои услуги по лечению, а? Перелом моего хребта? А ещё эти предупреждения по поводу того, чтобы не оставалась с кретином-Ридом наедине, - на эмоциях перешла на русский, но Дэйо, казалось, даже не заботил тот факт, что я говорю на чужом языке, - у вас-то хоть доспехи есть! А я даже сбежать от этого ублюдка не смогу! Так какого чёрта меня все предупреждают, хотя сами нифига не лучше его?!

Выплеснув тираду на Дэйо, остановилась, тяжело дышав.

- Можешь ничего не отвечать, - он бы и не ответил, - тебе какой степени прожарки? Вел дан или уже уголь?

Быстро сняв мясо с плиты, наложила порцию уже готовых овощей и огромный, самый красивый кусок мяса и отдала Дэйо.

- Кушай, не обляпайся, - бросила я стоящему истуканом парню, выходя из кухни, с зажатым ножом в руке.

Глава 16

Каддамах

Я всегда разделяла гнев на два типа: крышесносный и змеиный. Крышесносный, наверное, самый отчаянный, после него часто извиняешься за то, что успел натворить на «горячую» голову или наговорить, или разрушить. Сиюминутный, но необдуманный, разрушительный.

Внутри меня сейчас был гнев змеиный: он долго спал, свернувшись в клубок, пригретый жалостью к себе, сетованием на судьбу, ожиданием чуда, что кто-то спасёт, что-то изменится. Но сейчас, под мои чеканные шаги по каменному полу логова наёмников, он разворачивался, поднимая голову, распуская свой капюшон.

Вернувшись в свои покои, первом делом заметила тот самый список дел, который для меня написал Зейд и перевёл Шейн. С криком воткнула нож прямо в каменный пол, сквозь него. Нет, у меня не появилась суперсила, просто лезвие вошло в узкое пространство между камнями.

Да, я в их логове всего ничего, но оно того не стоило. В Сейрине я переживала лишь за еду, не за сохранность, я бы что-нибудь придумала на зиму. А здесь... Каждый ли раз