Ну надо же. А ей он позволяет называть себя Альбой. Кто она ему? Я никогда не видела её в его компании.

— Да, иду, Дарья, — отвечает он, продолжая сверлить меня взглядом.

— О, а тебя как зовут? — поворачивается ко мне эта Дарья с натянутой белозубой улыбкой. — Ты будешь с нами играть?

Что, девочка, видишь во мне соперницу? Не бойся, я не заберу твоего ненаглядного. Я на него не претендую.

Островский смеётся.

— Она? Нет, она не будет с нами играть, — я замечаю, как беспорядочно, но так красиво лежат его тёмные волосы.

— Так как тебя зовут? — снова спрашивает девушка. — Меня — Дарья, — она протягивает мне руку, которую тут же перехватывает парень.

Спасибо, я уже поняла, как тебя зовут.

— Это не важно, тем более, она уже уходит, — он обнимает брюнетку. — Птичке пора в кроватку.

— Птичке? — изумлённо переспрашивает Дарья, и её рот вытягивается в букву «о». — Так это…

Она не успевает договорить, так как Альберт закрывает ей рот своей ладонью, отчего она может только мычать. Отсалютовав мне, он ведёт свою спутницу туда, где все собрались играть в «Правду или действие» и, похоже, ждали только их двоих.

Я отворачиваюсь от них, пытаясь отыскать в толпе Эда.

Почему они называли меня «птичкой»? И почему Островский считает, что может отвечать за меня?

— Мальцева! — окликает он меня, и я снова поворачиваюсь. — Я всё ещё жду извинений! Не забывай!

«На том свете дождешься, придурок», — думаю я про себя.

Я молча показываю ему средний палец, а Альберт подмигивает мне. В этот момент Дарья, которую обнимал Альберт, привстаёт на цыпочки и что-то шепчет ему на ухо. Он криво улыбается и кивает, а затем, больше не взглянув на меня, берёт эту Дашу за руку, и они почти бегом направляются к своим друзьям, с которыми собирались играть.

Мне ни в коем случае нельзя проиграть Элизе. Потому что целовать этого надменного индюка я не собираюсь. Никогда. От одной только мысли о поцелуе с ним у меня начинается тошнота.

Вдруг на моё плечо ложится чья-то рука. Я оборачиваюсь и вижу Эда, которого недавно искала.

— Ну что, отвезти тебя домой? — предлагает он.

— Да, а то тут тухляк, — недовольно отвечаю я. — Постой, ты разве не пил?

— Нет, я же приехал с тобой, — усмехается он и жестом приглашает следовать за ним. — Значит, с тобой и уеду.

От двусмысленности его слов я заливаюсь румянцем, но, к счастью, он этого не замечает.

К моему дому мы подъезжаем около двенадцати часов ночи.

— Послушай, прости за Альбу, — говорит молодой человек, следуя за мной к подъезду. — Ты, наверное, не ожидала увидеть его в таком состоянии. Когда он выпьет, он не всегда может контролировать себя, хотя сегодня он был более или менее в норме.

— Всё в порядке, Эд, — успокаиваю я его.

— Мы ещё увидимся? — с надеждой спрашивает он. Я пожимаю плечами.

— Кажется, мне пора, — говорю я.

Эд разводит руки в стороны, приглашая меня в прощальные объятия. Не успев как следует обдумать свои действия, я поддаюсь порыву и обнимаю его.

Когда я уже собираюсь отстраниться и поднимаю взгляд на Климова, я замечаю, что он смотрит на меня как-то странно. Его серые глаза, которые в темноте стали такими же, как у Альберта при свете дня, сверлят меня, словно пытаясь проникнуть в самую душу.

И почему я думаю об Островском, когда другой парень почти готов меня поцеловать?

Когда между нами остается всего несколько сантиметров, я осознаю, что не хочу этого поцелуя. Пусть Эд и невероятно привлекателен, и, возможно, какая-то часть меня желает этого, но я понимаю, что это было бы лишь назло его другу, а не моим искренним желанием.

К счастью, мне не приходится принимать решение самой, потому что в кармане моих джинсов завибрировал телефон.

— Это, кажется, мама, — произношу я, смущённо улыбаясь, и подношу трубку к уху. — Привет, мам.

— Эрвина, а с кем это ты там целуешься? — спрашивает с интересом она.

Я смотрю на парня, радуясь, что на улице темно и не видно, как я покраснела.

— Э-э, мам, я иду домой, — произношу я быстро, чтобы избежать дальнейшего разговора, и сбрасываю вызов.

— Спокойной ночи! — машу Эду на прощание и спешу скрыться в подъезде.

Глава 25

В четверг мне к третьей паре, но поспать так и не удается. Просыпаюсь я от звонка телефона. Не глядя, я подношу его к уху и тут же жалею об этом.

— Вот так вот поступает любимая девушка, да? — раздается голос Олега. Я решаю не обращать внимания на его «любимая», поскольку это всё равно неправда. В наших отношениях стало всё совсем тяжело, и я лишь подлила масла в огонь своим недосвиданием с Эдом Климовым.

— Привет, — я прочищаю горло и потираю глаза.

— Стоило не напоминать о себе несколько дней, и ты про меня уже забыла, — с обидой в голосе произносит он.

— Ну так надо напоминать, — я на секунду отрываюсь от трубки, чтобы взглянуть на время. Уже почти десять.

— Мы как бы встречаемся, — вот именно, что как бы встречаемся. И в последнее время я вообще не понимаю, куда мы двигаемся. Кажется, остаётся только падать с обрыва.

— Ты что-то хотел? — хочу перейти к сути.

— Хотел, — подтверждает он. — Придёшь ко мне вечером? Киноху посмотрим.

От упоминания «кинохи» в памяти в подробностях всплывает вчерашний вечер. Конечно, ничего общего между просмотром кино с недодругом и с моим парнем быть не может, но моё сердце отчего-то забилось сильнее.

И я разве считаю Эда другом?

— Да, конечно, посмотрим, — соглашаюсь я.

— Тогда приходи в семь, — оповещает он и отключается.

Что ж, если он думает, что в наших отношениях ещё можно что-то наладить, то это нужно проверить. Может, из этого что-то и выйдет.

АЛЬБЕРТ

Постепенно просыпаясь, я ощущаю нестерпимую головную боль, словно кто-то долго и настойчиво стучал молотком по моей голове.

Затем я чувствую, что рядом со мной кто-то лежит. Повернув голову, я вижу капну чёрных волос. Честно говоря, я вообще не помню, как добирался до своей спальни. Окидываю взглядом помещение и понимаю, что нахожусь не в своей спальне, а в одной из гостевых комнат.

Закрыв глаза, я пробую восстановить в памяти события прошедших вечера и ночи, но мне достаются лишь жалкие обрывки: я курю кальян с Арни и Максом и играю в приставку. Отборные ругательства Макса и громкий смех Арни, когда я