меня к себе. Пока я пребываю в шоке, он одной рукой сжимает мои запястья, а другой пытается расправить топ. — Будешь кричать — заклею рот, — предупреждает он.

— Ну, заклей, — закатываю я глаза, понимая, что он никогда этого не сделает. Он не перейдет эту черту. Не сможет.

Но, как всегда, когда дело касается Альберта Островского, я оказываюсь не права. И прошлое меня ничему не учит. Если этот человек похитил меня посреди оживлённой улицы, то выполнить эту угрозу ему не составит никакого труда.

Он резко отходит от меня и направляется к моему письменному столу. Через секунду возвращается с мотком скотча в руках.

Он что, серьёзно? В прямом смысле хочет заклеить мне рот?

— Зачем тебе скотч? — задаю я самый глупый вопрос из всех, которые могла задать.

— Сейчас увидишь, — подмигивает он мне, пока ищет край ленты. Увидев, что я дёрнулась в сторону, он снова хватает мои руки и, найдя конец скотча, отматывает кусок, а затем отрывает его зубами.

— Не… — дальше я просто мычу, так как только что приклеенный кусок липкой ленты попросту не даёт мне что-то сказать.

— Я ведь говорил тебе, Птичка, — парень мило улыбается и медленно качает головой, заправляя прядь волос мне за ухо. Его голос становится обманчиво мягким. — Я пытался с тобой по-хорошему, но ты не понимаешь.

Он стоит близко… слишком близко ко мне, и я чувствую что-то непонятное. Мне хочется, чтобы он ушёл, но его прикосновения сбивают моё дыхание и заставляют моё сердце биться быстрее.

— Руки, — с повелительной интонацией говорит Альберт и хватается за край футболки, в которой я сплю. Я покорно поднимаю руки, дожидаясь, пока он снимет ее с меня.

Не знаю, зачем я это делаю. Возможно, я опасаюсь, что он выкинет очередной фокус, который мне не понравится. В целом, всё происходящее мне не нравится, но моего мнения никто не спрашивал. Я понимаю, что от Альберта мне не избавиться, пока он сам этого не захочет. Пока не наиграется.

Парень невозмутимо осматривает мое тело, и я невольно задаюсь вопросом, сколько девушек стояли перед ним так же, как и я.

— Ты спишь в лифчике? — его брови приподнимаются. Вероятно, он ожидал увидеть меня полностью обнаженной. Чертов извращенец.

Я издаю мычание и бросаю на него грозный взгляд.

— В принципе, — усмехается он, — меня всё устраивает.

Он дергает за бретельку, и она звонко ударяет по моей бледной коже. Он начинает надевать на меня топ. Я не сопротивляюсь, и ему удается сделать это без особых усилий.

Но я напрягаюсь, когда Альберт опускается вниз. Его голова оказывается на уровне моего живота, и я крепко хватаюсь за его плечи.

— Чего? — он обхватывает руками мои ноги, и я издаю жалобный стон. Если он думает, что этим действием успокоит меня, то ошибается. Моя голова начинает кружиться от его прикосновений. — Если уж одевать, то полностью, — произносит он, и в следующее мгновение стягивает с меня пижамные шорты.

Глава 29

Это фиаско, Эрвина. Хуже ситуации представить нельзя.

Я переступаю через вещь и уже стою перед Альбертом в белых трусах, уставившись в пол в ожидании, когда он наденет на меня шорты.

От сложившейся ситуации и стыда, парализовавшего меня, мне хочется провалиться сквозь землю. И как можно скорее.

Парень будто специально медлит, пока поднимается вверх по моим ногам. Также специально легонько касается кожи пальцами, вызывая дрожь в теле.

Уже когда он заправляет топ в шорты и застегивает пуговицу, я едва стою на ногах. Островский выпрямляется и смотрит сверху вниз, словно оценивая свое творение.

Чертов засранец.

Не сдержавшись, я закатываю глаза.

— Что ты закатываешь свои глаза? — тут же замечает парень, и я лишь издаю мычание.

Зачем он задаёт вопросы, если я всё равно не могу ответить? Я не могу ничего сказать, пока он сам не позволит мне.

— Кстати, тебе идёт, — с каким-то диким блеском в глазах он смотрит на мой заклеенный рот. — Может, останешься? Ещё походишь?

В ответ я пытаюсь ударить его в плечо как можно сильнее, но по его лицу понимаю, что он либо не почувствовал боли, либо хорошо контролирует себя.

В конце концов, он осторожно отклеивает кусок липкой ленты от моего рта, напоследок проводя большим пальцем по нижней губе.

— Ты можешь быть очень послушной девочкой, Птичка, — он сверлит меня взглядом своих темных глаз. В этот момент я думаю о том, что никогда раньше не встречала таких.

Я судорожно вздыхаю. Этот концерт уже давно пора прекращать.

— Какой я могу быть, ты никогда не узнаешь, Островский, — говорю я.

Он лишь хмыкает в ответ.

— Пошли, — он кивает на выход и ждёт, пока я пройду первой.

Когда мы выходим на улицу и приближаемся к черной махине, Альберт распахивает передо мной переднюю дверцу и буквально впихивает меня внутрь, после чего сразу же захлопывает её. Через мгновение открывается соседняя дверь, и на водительское сиденье опускается парень.

Неужели боится, что я сбегу?

— Когда ты вернёшь меня домой? — спрашиваю я.

— Не знаю, — пожимает плечами он. — Завтра.

— Что? Ты серьёзно? — я пристально смотрю на него.

Альберт кивает, даже не взглянув на меня.

— Да, так что наслаждайся.

Да куда уж там. Мне явно будет не до наслаждений, пока рядом будет находиться его величество.

Глядя на то, как уверенно мажор управляет автомобилем, я понимаю, что не собираюсь доставлять ему удовольствие провести день в спокойствии. Уж точно не со мной.

— Я хочу есть, — произношу я, глядя вперёд.

И чего я ожидала? Что он проигнорирует меня или заставит замолчать? Да что угодно, но только не то, как он невозмутимо произносит:

— Хорошо, сейчас заедем в кафешку. Я как раз планировал.

Большую часть пути до кафе я кошусь на Альберта с недоверием.

— Хочешь что-то сказать? — в какой-то момент спрашивает он, видимо, устав от моего молчаливого пристального взгляда.

Я хмыкаю и отворачиваюсь к окну.

Раздается звуковой сигнал, оповещающий о новом сообщении от моей подруги.

elyyyaa: Мальцева, ты где?

malervi: В смысле?

elyyyaa: В прямом. Дина сказала, что ты пойдешь гулять с нами. Я решила зайти за тобой, чтобы мы поехали вместе, а мне никто не открывает. Как это понимать, Эрви?

Ну вот, приехали. Дина все не так поняла, и теперь мне надо объясняться Элизе. Я не могу сказать ей, что меня забрал с собой Островский. Она с ума сойдет от беспокойства. Да и в принципе с ума сойдет от такой новости. Но и других объяснений у