посудой так, что только макушка из-за горы снеди виднелась. Ну а я, тем временем, переместился за стол Федота-стрельца. Не люблю, когда человек надирается в одиночку. Неправильно это, не по-людски…

Глава 4

— Вечер добрый… Не помешаю?

Стрелец поднял на меня хмурый взгляд, но кивнул. Видимо, недавно начал и еще не дошел до стадии, когда возникает готовность выместить злобу на ком угодно. Хотя бы потому, что он шапки не носит.

— Меня Антоном кличут… — упал на скамью по другую сторону стола. — А тебя как величать?

— Федот…

— Приятно. Ты это… извини, если помешал. Человек я пришлый. Никого в городе не знаю. А новости послушать охота. Вот и подумал, с кем же еще поговорить. Человек ты, по всему видно, бывалый. И не прохиндей какой-то... что с три короба наплетет, а потом оберет до нитки.

— За мошну беспокоишься? — криво ухмыльнулся стрелец.

— Ага, за нее родимую… — рассмеяться получилось натурально. — Извини, рассмешил ты меня, Федот. Да я больше десяти талеров в одной кучке в жизни не видывал. А уж о золотых дукатах только слышать доводилось.

Сперва ляпнул, а потом подумал, что перегибать не стоит. Если стрелец не слепой, то должен был видеть, как я с кабатчиком рассчитывался. К счастью, Федота сейчас не волновало ничего, кроме собственных забот. Да и в конце концов на то и красное словцо, чтобы ввернуть при разговоре. Как говорится, ради красного словца и сережку из ушка. Хотя нет, не так. Сережка — это для дружка, а слово по цене отца проходит.

— Выпьешь со мной? — Федот вроде как только сейчас меня заметил.

— Отчего нет? Если хороший человек угощает, грех отказываться. Наливай…

С «наливай» возникла заминка. Стакан имелся только один. Пришлось позвать хозяина кабака, заодно и кой-какой снеди заказать. Чтоб ему дважды не бегать. А мне не напиваться натощак.

Федот к делу подошел серьезно, без полумер, наполнил стакан по края.

— Будем…

Выпили, похрустели квашенной капустой… Налили по второй…

— Не расскажешь немного о здешних местах, обычаях?

Стрелец отрицательно мотнул головой.

— Извини, Антон. Не в настроении я. Лучше вон того господина расспроси. Видишь, кафтан запыленный, на сапогах глина присохла. Думаю, он из тех, кто на одном месте долго не засиживается. А значит, и знает много, — указал на того из посетителей, которого «секретарь» назвал путником.

— Зоркий у тебя глаз.

— Ну, так я же следопыт. В Ловецком приказе служу…

— Хорошо. Спасибо за совет. Я быстро… Кое-что разузнаю и вернусь. Не уйдешь? Дождешься меня?

Стрелец только рукой махнул. Безысходно… Мол, иди и можешь не торопиться, никуда я не денусь. Потому что некуда мне идти.

«Путник» на мое приближение отреагировал весьма благожелательно. Даже с места приподнялся и изобразил нечто вроде легкого поклона.

— Присаживайся, сударь. Мне отчего-то кажется, что я могу быть тебе полезен…

— В самом деле?

— Да… Я неплохо разбираюсь в людях. Научился распознавать тех, кто счастье не в крепком хозяйстве или за прилавком ищет. Много путешествую, многое вижу. Могу поведать тебе кое-какие секреты… За достойную плату, разумеется.

— И много возьмешь?

— Смотря, о чем спросишь.

— Ну, для начала, расскажи мне об