– Ничего не означает!

– Ошибаешься, – тихо, но необычайно уверенно проговорил Койел. – Найка теперь моя.

– Найка – не вещь. – Холод в голосе Земко понизился ещё на несколько градусов. Казалось, выдохни, и в воздух взовьётся облачко пара. – Она сама вправе решать, с кем ей остаться.

С каждым словом парни сближались и, набычившись, словно пытались уничтожить друг к другу взглядами: вервульф старался спалить единорога яростным оранжевым блеском, а тот окатывал волка синим льдом.

– По закону стаи… – начал было Койел.

– Вот именно, – перебил Земко. – Найка – не вервульф.

Они уже были так близко, как недавно мы с Койелом. Не выдержав, я хихикнула:

– Если вы сейчас поцелуетесь, мне станет легче! – Парни судорожно встрепенулись и уставились на меня с таким одинаково сильным возмущением, что я засмеялась ещё громче. Утирая слёзы, выговорила: – Тогда я точно буду уверена, что сплю!

Судя по вытянувшимся мордашкам, они обиделись. Зато и разорвать друг друга больше, похоже, не стремились. Я покачала головой и, успокоившись, выжидающе посмотрела на них:

– Может, кто-нибудь из вас будет столь добр, что объяснит слегка не от мира оборотней девушке, – в конце сорвалась на крик, – что, тараканы вас защекочи, происходит?!

Койел мрачно зыркнул на меня и, оттолкнув Земко, молча ушёл, а единорог проследил за ним хмурым взглядом, повернулся ко мне:

– Ты действительно ощущаешь его запах?

– Ну, – смутилась я, – просто он него приятно пахло, и я спросила, что это за парфюм. – Земко на миг болезненно скривился, и я шагнула к парню, схватила за руку, быстро произнесла: – Я тебя люблю! Что бы ни говорил вервульф, он лишь друг.

Единорог улыбнулся одними уголками губ и, притянув меня, уткнулся носом в макушку, выдохнул мне в волосы:

– Я соскучился.

Прижалась к его груди и, слушая, как быстро бьётся сердце Земко, обняла за талию. Кусая губы, просто молчала, потому что нет на свете таких слов, чтобы выразить то облегчение, которое окутало меня блаженно-сладостным облаком при виде моего парня. Внутри то замирало, то разливалось огнём по венам, то пробегало дрожью по позвоночнику. Я готова вот так безмолвно стоять хоть всю ночь, ощущая себя промёрзшей до костей птичкой, которая неожиданно попала под яркие и ласково-тёплые лучи солнышка, отогреваясь в нежности и заботе…

– Спасибо, – прошептала и прижалась ещё сильнее, но Земко решительно отстранил меня:

– Как ты прошла отбор?

– У меня всего лишь один балл после отбора, – смущённо потупилась я и вскинулась: – Но это всё твой дружок! Он перепутал пути для первого и второго курсов, и я…

– Какой дружок, Найка? – спокойно уточнил Земко, уголок его рта слегка дёрнулся в кривой усмешке: – С друзьями у меня не так радужно, как у моей девушки.

Я прижала руки к груди и едва не застонала от удовольствия: Дэповы штаны! Как звучит-то хорошо… «Моей девушки»! Вот бы ещё поцеловал меня так нежно-нежно, как на балу! Или прижал бы, как только что пытался Койел. Если вервульфу хотелось за это уши местами поменять, то единорогу бы я позволила и большее!

– Найка! – не дождался ответа Земко.

– А? – вынырнула я из розового дурмана и растерянно моргнула: – Ах да! Так рыжик твой грозноухий, Вемуд…

Земко подался вперёд:

– Он здесь?

– Ага, – осторожно проговорила я. – Хитрец увязался за нами на баттлы… Точнее, с нами. Представляешь, это чудо зеленоглазое залезло в ящик! Когда я его вытащила, был похож на шкурку без содержимого.

– Понятно, – тихо отозвался Земко.

Я смотрела в его чёрные глаза, которые сейчас напоминали два блестящих красивых, но безжизненных камня. Губы поджаты, кадык так и танцует.

– Что тебя тревожит? – спросила я и, взяв его руку, легонько сжала в ладонях. – Свадьба?

Земко весь подобрался, бросил на меня такой острый взгляд, что я отшатнулась, надвинулся, навис монолитной стеной:

– Знаешь о свадьбе?!

Да, вот не зря говорят – бойся желать… Ещё минуту назад я так хотела, чтобы единорог так сделал, а теперь с трудом сдерживалась, чтобы не оттолкнуть Земко и не убежать. Подняла подбородок и с вызовом спросила:

– А что, если знаю? Не должна?

Он горько скривился и удивлённо покачал головой:

– И так спокойно об этом говоришь?

– Ну, – пожала я плечами, – она же не состоится.

– Обязательно состоится, – сурово возразил единорог.

– А что, присутствие жениха не обязательно? – усмехнулась я. – Росая сама себе клятву принесёт, что будет портить несчастному Вемуду шкурку рыжую всю жизнь, пока он не облысеет?

– Вемуду? – Казалось, Земко удивился ещё больше. – Он-то тут при чём?

– Как «при чём»? – растерялась я. – Разве свадьба не у Вемуда и Росаи? Лис сбежал с нами, лишь бы не становиться Росае неверным мужем. Уверена, она ещё спасибо скажет! Потом как-нибудь.

– Свадьба не Росаи и не Вемуда, – сурово проговорил Земко. – Моя.

Я моргнула и, ощутив слабость в ногах, оперлась спиной о стену. Благо она была совсем рядом. В ушах зашумело, в животе словно ледяной жгут скрутился. Нет, не может быть! Земко же приехал ко мне. Если свадьба завтра… Почему?!

– То есть, – голос мой прозвучал совершенно спокойно, – ты приехал попрощаться? Это… мило.

Земко долго смотрел мне в глаза, а потом вздохнул:

– Я совсем тебя не знаю, Найка. Думал, что чувства твои искренние, но, похоже, ты лишь притворялась.

– О да! – не понимая, что происходит, ёрничала я. Ну что поделать, я всегда огрызаюсь, когда растеряна. – Притворялась так активно, что бегала за тобой собачонкой, прыгала по команде, делала всё, чтобы заслужить хоть толику драгоценного внимания непостижимого единорога! И когда с твоей поддержкой поверила в себя, поехала на эти сумасшедшие баттлы, то вместо воздушного поцелуя получила нож в спину!

Он приподнял белоснежные брови, сощурил глаза и слегка наклонил голову набок, но промолчал. В груди болезненно оборвалось, и я, борясь со слезами, выкрикнула:

– Я всегда смотрела только на тебя, Земко! Это ты лишь притворялся. Кто я? Игрушка? Почему даже бросить меня по-хорошему не смог? Знаешь, каково было получить сообщение от твоего белохвостого родственничка? Мол, забудь Земко… – Оттолкнула его: – И забуду! Не нужна мне твоя жалость, убирайся обратно, женись на ком хочешь… Видеть тебя не желаю!

Тут Земко вдруг засмеялся и, притянув меня, прижался губами к моему рту. Я упрямо выкручивалась, пыталась освободиться, но единорог не давал шанса сбежать. Пришлось смириться, а через мгновение в голове поплыл вязкий туман, руки задрожали. Я прильнула к парню и наслаждалась нежными, осторожными прикосновениями, словно Земко целовал хрупкую бархатистость розовых лепестков. Когда я растеклась в единорожьих объятиях окончательно, отстранился и весело спросил: