— Боюсь, я не могу с вами согласиться, мистер Ньютон, — возразила Беверли. — Я думаю, что Бог занимается мелкими людскими проблемами. А все остальное — чистая показуха. Дешевые трюки. Типа «забудьте о том, что за занавесом люди».

— Можешь считать все что угодно, но, по-моему, ты просто ку-ку му-му.

— Возможно, но я знаю, о чем говорю. Наверно, вы меня не помните, но я как-то была с вами в одной из экспедиций.

— Я тебя помню. Ты — подружка Ларри де Витта.

— Ну, мы с ним только один раз переспали, и это не означает, что мы стали друзьями.

— Да.

— И знаете, что меня тогда потрясло? Что когда мы наконец наткнулись на торнадо благодаря вам, мистер Ньютон, он целиком состоял из отбросов человеческой жизнедеятельности. Презервативов, конфетных оберток, гвоздей, обручальных колец.

— Я понимаю, о чем вы говорите, — попробовал было сказать Колдвел, но запнулся на первом же слоге и протянул руку за стаканчиком виски.

— Вот интересно, кто-нибудь вставил эту фигню на место? — произнес Джимми, заходя за стойку бара. Он открыл дверцу буфета и уставился на старый бакелитовый радиоприемник. Протянув руку, он повернул тумблер, и в лампах зажглись серебряные нити. Джимми снял сбоку маленький микрофон — серебряный диск, умещавшийся на его ладони, — и нажал на кнопку. — Ну давай же, давай. — Ответом ему был только глухой гул статического шума. — М-да, — пробурчал он и принялся вертеть диск в поисках работающей частоты.

— Алле! — раздался чей-то надломленный голос. — Кто это?

— Кто это? — откликнулся Джимми Ньютон. — Это Мистер Погода. А с кем я говорю?

— Это Берт Джилкрайст. Мы с женой прилетели присмотреть за домом на случай урагана, — ответил ему голос. — Но, похоже, мы совершили ошибку. Что нам теперь делать? Что нам делать, когда налетит ураган?

— Ну что ж, Джилкрайст, вы знали, что делали, когда покупали собственность в опасной с метеорологической точки зрения зоне.

— Кто это? — воскликнул Берт Джилкрайст, и кроме его голоса можно было расслышать еще и крик его жены: «Кто это?»

— Прием закончен, отбой, — ответил Ньютон, поворачивая диск и глядя на то, как стрелка выходит за пределы сетки. — Ной, ну давай же, Ной. — В ожидании ответа Джимми откинул кисть и принялся поигрывать микрофоном. Через мгновение он снова повторил попытку, поднеся металлический диск к губам: — Ной, давай, Ной. Это Ньютон с Банки Дампиера.

— Ньютон? — внезапно раздался голос. — Ты на Банке Дампиера?

Джимми Ньютон широко улыбнулся и окинул гордым взглядом присутствующих.

— Да! Я на Банке Дампиера, — сообщил он в микрофон.

— Приятно слышать тебя!

— Ага! — радостно закричал Ньютон. — Значит, он не шуточный?

— Джимми, перейди на закрытый канал, — произнес голос. — Частота восемьдесят семь.

Ньютон повращал диск, приемник затрещал и начал издавать отрывистый электронный писк.

— Ты здесь, Джимми? — снова раздался тот же голос.

— Да.

— Ну что ж, сынок, на этот раз ты попал в точку. «Клэр» втянула в себя Дафну и идет на запад со скоростью двадцать узлов в час, но в любой момент ее скорость может увеличиться. И похоже, уже ничто не сможет заставить ее изменить направление… Поэтому если на Банке Дампиера есть какая-нибудь возвышенность, я советую тебе на нее подняться.

— Я нахожусь на высоте двадцати пяти футов. Выше она не поднимется.

— Это может оказаться недостаточным, Джимми.

— Ладно. Она что, достигнет четырех баллов? — спросил Джимми Ньютон.

Его собеседник ответил не сразу.

— По меньшей мере четырех, Ньютон.

— Спасибо, Ной. Прием закончен, отбой.

Беверли знала, что такое Ной.

Она понимала, что Ньютон разговаривал с Национальным океаническим и атмосферным центром, но ей казалось, что предсказателем в данном случае выступал праотец Ной. Он стоял на борту своего ковчега, хмуро смотрел на небо и предсказывал, что дожди продлятся сорок дней и сорок ночей. Его сыновья, сжав в руках изогнутые посохи, загоняли в ковчег животных. Как известно, каждой твари было по паре, но в воображении Беверли это были супружеские пары, связанные между собой любовью и преданностью. Сороконожки ползли, синхронно передвигая ногами и соприкасаясь головами. Кое-кто из птиц умудрялся спариваться прямо на лету. Более экзотические приникали друг к другу животами, а всякие голуби и чайки совокуплялись по-собачьи, махая крыльями в аритмичном экстазе.

Потом Беверли представила себе всех проклятых и умирающих существ. Вода все больше закрывала лицо земли, и все вокруг было пронизано диким воем, стенаниями и плачем. По мере того как вода затапливала долины и поднималась к подножиям гор, она образовывала водовороты, которые затягивали животных. Глаза у них были пустыми и побелевшими от ужаса.

И тогда она рассказала Колдвелу вторую часть своей истории.

Несмотря на занятия, Маргарет по-прежнему плохо плавала, и хотя Стив постоянно повторял Беверли, чтобы она не беспокоилась, та ничего не могла с собой поделать и постоянно убеждала дочь, что она должна больше тренироваться. Беверли сверилась с расписанием, полученным в Альянсе, и выяснила, что с двух часов по субботам бассейном можно пользоваться бесплатно.

И вот Беверли повезла Маргарет на занятия. Маргарет крутила ручку радио на приборной доске, пока не нашла песню, которая нравилась всем окружающим. Она откинулась на спинку сиденья и принялась подпевать, как вдруг ее лицо изменилось от внезапно возникшей мысли:

— Ты взяла мою купальную шапочку?

— Нет, — огрызнулась Беверли. — Это не входит в мои обязанности. Я слежу только за тем, чтобы твои костюм и полотенце были сухими и чистыми. А что касается твоей купальной шапочки, мыла и шампуня — это твое дело.

— Я забыла ее взять.

— Ну что ж, значит, тебе придется заниматься без нее.

Маргарет надулась.

— Хлорка плохо влияет на волосы.

— Я знаю. Именно поэтому тебе и говорят, чтобы ты надевала шапочку.

Маргарет гордилась своими волосами. Но еще больше ими гордилась Беверли. Золотистые пряди вились и волнами ниспадали до самой талии девочки. Маргарет хорошо за ними ухаживала, и это недоразумение с купальной шапочкой отнюдь не было показательным и совершенно не свидетельствовало о чьей-либо нерадивости.

(Колдвел протянул руку и сжал кисти Беверли, которые лежали у нее на коленях, как два раненых зверька. Ее обе руки поместились в его ладонь.)

В вестибюле Альянса было несколько круглых столиков, окруженных табуретками. У стены пожилая женщина с белесыми глазами продавала бутерброды, яблоки и кофе. Противоположная стена была сделана из стекла, так что родители могли наблюдать за своими детьми, плавающими в бассейне. Беверли села за один из столиков, на котором лежали стопки книг. Перед поездкой она хотела хотя бы немного освоить испанский и познакомиться с историей страны.