Мы с Машкой вскочили со своих мест – не знаю, о чем думала в этот миг Муравьева, а я так и вовсе ни о чем, просто нужно было срочно хоть что-то делать, но тут, легко перекрыв общий гвалт, заговорил Петров-Боширов. Негромко, но в разом установившейся тишине все его прекрасно услышали. Велев нам вернуться к прежним занятиям и пообещав, что лично спровадит в Пустоту каждого, кто оставит свой пост без приказа – не важно, побежит прятаться, сдаваться китайцами или оных китайцев крушить – Александр Русланович, оставив в штабе за старшего «моего» поручика Прозорова и взяв с собой двух офицеров, стремительно вышел вон.

Снова плюхнувшись за свой стол, я восстановил потерянный было мной в суматохе сигнал от Ди-Сы и вместе с остальными штабными увидел, как ротмистр лично возглавил контратаку, поведя в бой бойцов резерва. Поначалу казалось, что вошедшие в раж китайцы без труда сомнут и этот наш отряд, но тут от Большого дворца во фланг прорвавшемуся врагу под раскатистое «Ур-р-ра!!!» ударил этакий засадный полк во главе с, как я потом узнал, штабс-ротмистром Поклонской (я слышал, что Ирина Викторовна в Москве, но каким-то образом ни разу с ней за все время здесь не пересекся) – и противник дрогнул. Не сразу, но остановился, смешался – и, наконец, побежал.

Не прошло и четверти часа, как ни на территории кремля, ни под его стенами не осталось ни одного живого китайца.

– Я не поняла: мы что, победили? – недоуменно вскинула в какой-то момент голову Машка.

– Похоже на то… – пробормотал я, один за другим увеличивая – и снова уменьшая – фрагменты панорамы: не укрылись ли где недобитые враги? Еще не веря, что их и впрямь здесь больше нет.

Неужели мы таки победили? Виват? Чепчики в воздух?

Глава 14

в которой я до поры держу строй

Увы, кричать «Виват!» и швыряться головными уборами было совсем не ко времени. По двум причинам.

Первая – это цена, которую нам пришлось заплатить за… ладно, назовем это победой: все ж таки покамест Первопрестольную мы отстояли.

Потери были велики. Из девятисот сорока семи дееспособных магов уровнем выше мастерового, которыми располагало убежище этим утром, погибли триста восемнадцать, и еще под две сотни были серьезно ранены. Для понимания: Даня Гагарин потерял в бою правую руку, и это считалось легким повреждением – он все еще мог сражаться левой, а утраченную конечность целители обещали ему вернуть за неделю – ежели, конечно, у них будет время на необходимые процедуры. А «тяжелые» – это те, кто сейчас лежал без сознания или погруженный в наведенный сон.

Мне и моим друзьям повезло: все мы остались живы и большинство – относительно невредимы. Про молодого князя я уже рассказал. Мы, четверо «штабных» – понятно: до нас битва даже не докатилась. Невероятно посчастливилось Милане: находясь, по сути, в самой гущи сражения, она каким-то образом ухитрилась не получить ни царапины. Уцелела и ее Пири, которую Воронцова, выкачав, отослала со стены еще до прорыва китайцев в кремль. А вот Настя Любомирская, всего-то на несколько минут высунувшаяся из подвала башни, чтобы поделиться маной с кем-то из защитников, из-за близкого разрыва файербола лишилась уха и едва не ослепла на левый глаз. Зрение ей, впрочем, уже восстановили, а вот с остальным велели обождать: не к спеху, мол.

Досадно получилось с Цой. В лазарете Диана не отсиживалась – несколько раз поднималась на стену, помогая там раненым. И всего-то отделалась парой небольших ожогов! Но когда битва уже стихла, столкнулась на площади нос к носу с подростком, потерявшим в бою обоих родителей. Мальчонку, должно быть, переклинило и, увидев азиатское лицо (это при том, что в рядах китайцев было полным-полно вполне себе славянских физиономий), он атаковал нашу хабаровчанку с обеих рук – не посмотрел ни на жандармский мундир, ни на идущего рядом с девушкой гвардейца. К счастью, силенок у паренька по малолетству оказалось немного, но закрыться кореянка не успела – и отправилась в собственный лазарет уже пациентом. Теперь она лежала в той самой палате, откуда утром выписали Любомирскую – правда, не одна и не в кровати, а прямо на полу, в компании еще шести или семи раненых.

Как бы то ни было, Цой выжила и рано или поздно должна была вернуться в строй. Многие и многие другие навеки сошли в Пустоту. При взрыве в Александровском саду погибла княжна Орлова – вместе с мнимой кузиной Ярославой их буквально разорвало на куски. Был убит и отец Виктории, князь Григорий. Пали и многие другие из тех, кто принимал участие в позавчерашнем совещании у Александра Руслановича – князь Юсупов, граф Кречетников, молодой граф Салтыков… Встретили смерть командующий гарнизоном поручик Терентьев и возглавившая атаку засадного полка штабс-ротмистр Поклонская. Среди тел, которые сносили на одну из кремлевских площадей, я узнал своих бывших соучеников по Федоровке – Вострякова, Самойлова и Журавлеву – а также соседа по комнате в казарме, второкурсника Захара Сколкова.

Кадеты, жандармы, гвардейцы, отставники, ополченцы-штатские… Мужчины, женщины, отроки – самому юному из не переживших боя, мальчику в казенной епанче не по росту, на вид не было и двенадцати лет…

Да, уплаченная Москвой цена оказалась ужасающа, но хуже того – она покамест была вовсе не окончательной. Китайцы ни духа не убрались в свою Поднебесную! Лишь откатились за пределы досягаемости со стен – к Большому театру и Третьяковской галерее – где теперь спокойно перегруппировывались, подзаряжались от «бурдюков», зализывали раны. И их по-прежнему было куда больше, чем нас – да еще и подкрепление подтягивалось. Не оставалось никаких сомнений, что новая атака на кремль является лишь вопросом времени.

Которое – время – мы использовали, как могли. Целители раз за разом сливались в ноль, возвращая в строй раненых. Люди майора Артемьева – сам Алексей Михайлович лежал в бреду в лазарете – возились в провале, силясь навести новую заплату. В хранилище проводили ревизию артефактов – все, что хоть мало-мальски годилось для обороны, направлялось прямиком на стены. Князь Хилков, снова переключившись на вопросы внутренней безопасности, выявил группу переметчиков из числа купцов, сговаривавшихся открыть ворота китайцам…

Мы с Машкой по очереди дежурили в штабе, ведя наблюдение за противником – из-за духоловок вокруг крепости наши фамильяры снова работали строго в паре. А Светка с Юлькой держали портал со Старой Ладогой. К Романову из Первопрестольной переправляли