Вторжение искателей в номер гостиницы явно было полным беспределом. К тому же еще и их личной инициативой. Но теперь, когда мы сбежали с места происшествия, инцидент перешел из разряда самозащиты в тройное убийство. И за него нас действительно могли бы казнить.

Оставались, конечно, кристаллы, вызывающие вопросы. Заявить, что их принесли с собой погибшие гости, разумеется, можно, но у любого дегенерата возникнет закономерный вопрос: зачем искателям брать с собой компрометирующие улики на горячее дело? Ведь куда вероятнее, что я продал часть контрабанды, выручил за это деньги и на полученные средства купил рабыню.

Кто станет слушать безродного, а тем более поверит, что деньги я получил от Кориалис? Да Гильдия собственноручно казнит меня раньше, чем дело вообще дойдет до выяснения обстоятельств. Это не Земля, тут у безродного сироты вроде меня никаких шансов отстоять свою правду перед законом.

Поднявшись на ноги, я потянулся, разминая затекшие мышцы. Взгляд сразу же нащупал сумки, примявшие мох в метре от меня. Несложно было догадаться, что ручеек муравьев, вытекающий из незастегнутого клапана, проведал мои съестные запасы. Откинув крышку клапана, я в этом убедился. Куски некогда завернутого мяса теперь просто кишели маленькими рыжими грабителями.

Выбросив облюбованные муравьями куски в сторону, я нашел флягу. На самом ее дне еще что-то булькало. Отвинтив крышку, я принюхался — вода.

Осушив флягу, убрал ее на пояс — при случае наполню в местном ручейке, если таковой найдется. Дальнейший осмотр содержимого сумок показал, что запасов-то у меня и нет: пара окаменелых лепешек, горсть заварки и кошелек с разменянным серебром. Хотя с учетом статуса беглеца мне, скорее всего, тратить деньги будет просто негде.

Впрочем, как оказалось, расширился выбор оружия. Вчера я ничего не соображал, даже и не помню, как вещи золотых искателей попали ко мне в сумку. Разряженный арбалет с креплением на прикладе с девятью болтами — надо полагать, десятый снаряд остался в глазу почившего главаря. Несколько метров веревок с оборванными концами — их я, освобождаясь, порвал сам. Шесть ножей под более широкую руку, чем моя. Один короткий меч. Ну и моя булава, естественно, имелась. Кроме того, две пары запасных штанов, сапоги ровно по моей ноге и две же рубашки, но это осталось еще от Кендалла.

Закончив с осмотром своих богатств, я уложил все колюще-режущее на дно, сверху прикрыл тряпками. После чего, подумав, выбросил лепешки — есть их уже было невозможно, да и опасно, скорее всего. Чай заваривать просто не в чем — пока вчера тупил, собирая вещи, оставил котелок в комнате.

Тяжело вздохнув, я закрыл сумку и водрузил ее на плечи, как рюкзак, продев руки в завязки главного отделения. Можно было, конечно, никуда не идти, а сидеть и ждать возвращения Ады, если дьяволица вообще объявится. Однако если мы остались на том же месте, где я отрубился, Альтара все еще слишком близко, и на мой след наверняка найдется, кому выйти. Пускай Ада и заговорила администратору гостиницы зубы, но записи в гостевой книге никуда не делись. Также работорговец Дан и его напарник Зул могут рассказать и как я выгляжу, и что именно делал и говорил. Так что в Альтару возвращаться нельзя ни в коем случае.

Вытащив свою дубинку из крепления на поясе, я подбросил ее и поймал за рукоять. Действительно, никаких последствий от вчерашнего истощения не осталось. Что ж, и хорошо, что так.

— И каков у тебя план? — с усмешкой спросила Ада, появляясь слева между деревьями.

Я едва удержался, чтобы не засветить булавой ей между глаз. Но все же сдержал порыв.

— Ты зачем подкрадываешься, жить надоело? — вместо ответа спросил я, вешая оружие на пояс.

— Ты правда думаешь, что обычный человек сможет справиться с дьяволом, Дим? — рассмеялась она, запрокинув голову.

От ее вещей, полученных из моих запасов, ничего практически не осталось. Из плаща дьяволица сделала накидку без рукавов, державшуюся на креплениях — на груди и под ней. Накидка практически ничего не скрывала, наоборот подчеркивала все достоинства девушки. А вот низ был явно найден где-то еще. Во всяком случае я не представлял, как бы она умудрилась сделать из обычных штанов нечто подобное.

— Нравится? — Ада покрутилась на месте, давая мне возможность рассмотреть свою «рабыню» со всех сторон. — У твоей подружки в гостинице нашла, пока ты ходил там с видом ожившего мертвеца.

— Не помню, — признался я. — А тебе действительно идет.

— О, ты такой душка, Дим! — прикрыв рот ладошкой, кокетливо посмеялась она. — Знаешь, как сделать девушке приятно!

Я усмехнулся, наблюдая за ее хвостом, появившимся из воздуха. Сама дьяволица снова приняла свой истинный облик.

— Так каков план? — спросил я, отмечая, что в родном обличье ей даже лучше.

Ада пожала плечами.

— Нам по-прежнему нужно добраться до Катмадана, Дим, — заявила она. — Попутно буду тебя учить пользоваться своими силами, насколько это возможно. Будем надеяться, нам попадется какая-нибудь деревенька, где ты сможешь набраться сил. Иначе даже учеба тебя убьет.

Я кивнул.

— Так в какую сторону идти?

— Катмадан расположен к юго-западу отсюда. И путь туда коротким не выйдет, нам придется не только пройти через земли Империи, а потом еще и миновать территорию диких племен.

Я покрутился на месте, глядя вверх, но увидеть солнца не смог. Затем вспомнил, что можно ориентироваться по мху, но в какую он сторону должен указывать — не знал. Да, выживанец из меня еще тот. Помру в шаге от воды, не догадавшись заглянуть за ближайшие кусты.

— Тогда веди, Ада, твой ученик последует за тобой, — кивнул я. — А то, боюсь, я даже не представляю, где мы вообще находимся.

Дьяволица хмыкнула и махнула хвостом мне за спину.

— Альтара в той стороне, Дим. Мы пройдем вдоль реки, не выходя к берегу, а потом воспользуемся бродом, чтобы перебраться через Альту.

— Для неместной ты хорошо разбираешься в географии, — заметил я.

— У меня было время узнать все, что нужно, пока носила ошейник, — пожала плечами та, отворачиваясь. — Ну, идем, что ли?

И я пошел вслед за дьяволицей. Вокруг простирался все тот же лес из голых деревьев с кучей осыпавшихся листьев под ногами. Солнечному свету ничто не мешало пробиваться на землю, где проминался под сапогами зелено-бурый мох. На верхних ветках, которые и разглядеть-то толком было нельзя, пели птицы, совсем не опасаясь бредущих далеко внизу двуногих.

Ничего не происходило, сам лес хоть и выглядел весьма необычно на мой земной взгляд, однако оставался местом мирным. Даже те встречи с местными жителями, что были у меня, не накладывали отпечатка на это ощущение. Так что спокойное продвижение способствовало размышлениям.

Еще совсем недавно я жил вполне спокойной и размеренной жизнью, а теперь убиваю чудовищ и людей. И никаких сомнений у меня в действительности не возникает — как по мне, психически здоровый человек всегда предпочтет убить ближнего, чем самому умереть. Я не мессия, чтобы жертвовать своей жизнью во благо других, так что и нечего плакать по этому поводу.