— Ты поможешь мне собирать травы? Тебе интересно?

— Угу. Заодно гляну, вдруг вожак волколаков неподалеку тоже чем-нибудь интересуется.

Чуть не задав идиотский вопрос: «А что, его еще не поймали?», закусываю губу. А Адриан… Окидываю милого встревоженным взглядом. Что я вообще о нем знаю? Который вечер уже приходит еле живой, такое ощущение, что стоя заснет. Или это он о своей Лорэль тоскует?

Тьфу ты! Рассерженно отмахиваюсь от навязчивых мыслей. Тролль подери эту эльфийку! Не пойми в кого из-за нее превращаюсь!

Ранняя осень — пора обманчивая. Днем тепло еще совершенно по-летнему, а вечера уже… Бр-р-р! Хорошо, хоть додумалась шерстяную накидку захватить. Точнее, это мне ее Адриан на плечи набросил. Спасибо ему, конечно, но где моя горничная, гномий папоротник? По возвращении от портнихи я ее так и не видела. Ладно, с хозяйственными делами потом разберусь, сейчас другое важнее.

Вдохнув свежий лесной воздух, блаженно улыбаюсь. Как хорошо здесь все-таки! Пахнет опавшей листвой, грибами, откуда-то издалека долетает дымок костра остановившихся на ночлег путников. Осень — не весна, здесь нет шаловливой беспечности и радостной суеты, ничто не обещает трепетных восторгов и немыслимых наслаждений. Но этот сентябрьский лес притягивает особой красотой, величественной и печальной, словно древняя мудрость.

А вот и ельник. Ласково провожу рукой по пушистой колючей веточке. Тонкий аромат хвои наводит на мысли о вечности. Есть то, что рождается и умирает, а есть… Надо же, меня опять на глубокую философию потянуло. Это семейное, неизлечимо.

Хотя милый тоже молчит, и взгляд у него, как и у меня, задумчиво-созерцательный. Интересно, а ведь мы с ним, можно сказать, никогда даже не гуляли. Странные у нас отношения, совершенно не похожие на поведение влюбленной парочки: ни прогулок под луной, ни романтических свиданий. Двигается драгоценный по лесу практически бесшумно — ни ветку зацепить, ни сучком хрустнуть. Ладно я — маг, мы действительно хорошо видим в сумерках… Так, опять я не о том!

Останавливаюсь и, приложив палец к губам, закрываю глаза. Адриан, понимающе кивнув, отходит на несколько шагов. Заклинание поиска. Нужное растение отзывается где-то совсем рядом, там, где через полсотни шагов в просвет между деревьями виднеется небольшая полянка. Тихонечко иду на еле слышный голос, таинственный шепот-шелест капризной травинки. И, выйдя на лужайку, замираю, завороженная редким и необычайно красивым зрелищем.

— Надо же! — слышу рядом удивленный возглас милого. — Маки осенью.

Да! По всей полянке полыхают огненной россыпью отчаянно красные, словно свежие капли крови, полевые цветы.

— Такое иногда случается. — Я тихонько опускаюсь на корточки. — Если весна была ранняя, а лето теплое, весенние растения успевают зацвести второй раз — осенью.

Нежным движением поглаживаю прохладные шелковистые лепестки.

— Очень редко, но так бывает.

Адриан присаживается рядом, не касаясь меня, но так близко, что я слышу его дыхание, биение сердца, ток крови по сосудам. Да нет — это лишь кажется. Ведь заклинание восприятия я не плела. Милый, протянув руку к цветку, дотрагивается до моих пальцев. Ой! Вздрагиваю от неожиданности. Словно электрический разряд по телу.

— А я все равно люблю маки, — заявляю вызывающе, на всякий случай убрав руку подальше, — хоть на языке цветов они и означают всякие гадости.

— Любовную связь без обязательств означают садовые маки, — отзывается милый, окидывая яркие цветы странным взглядом, словно пытаясь рассмотреть что-то невидимое, — а полевые… — Быстрым движением, сорвав тонкий стебелек, вкладывает огненное растение в мою ладошку. — Полевой мак — древний символ сна и смерти, а на языке цветов — это «забвение».

— Знаешь, — доверчиво заглядываю в глаза Адриану, — в иномире есть легенда, что маки растут на полях, где шли тяжелые бои. Цветок мака — это кровь тех, кто не вернулся.

— Это не легенда, это — правда, — произносит милый со странной уверенностью. — Именно так и происходит в жизни. Забывается все — лица, имена, даже великие подвиги уходят в небытие, и все, что остается, — алые цветочные поля, при взгляде на которые сердце отзывается необъяснимой грустью.

Адриан накрывает мою руку с цветком своей ладонью.

Маки… Обжигающе красные, яркие даже в вечерних сумерках. Много… Целая поляна, залитая… Ой, что это? Реальный пейзаж вздрагивает, расплываясь, разлетаясь, многократно увеличиваясь в размерах. Вокруг меня огромное, бескрайнее маковое поле, продолжающееся до самого горизонта. Легкий ветерок играет нежными лепестками, то ли лаская, то ли пытаясь разбудить от вечного сна, докричаться, сказать что-то важное. Мой зачарованный взгляд прикован к цветам. Сколько же их? Тысячи? Миллионы? Миллиарды? Какое-то слишком большое, не воспринимаемое разумом количество. И, словно отзываясь на мои мысли, цветы поднимают головки, вырастая, выпрямляясь, становясь… да, людьми. Человеческие воины. Неисчислимая армия мертвых.

— Вот это легионеры времен Эльта, — говорит Адриан, проследив за моим взглядом. — А здесь — воины северных племен. Те, что справа… да, такие доспехи были в ходу около сотни лет назад. А вот с этим пареньком… — Голос милого как-то странно дрожит, но, умолкнув на мгновение, Адриан заканчивает подчеркнуто спокойно: — Мы с ним ели из одного котелка.

— Адриан, — вернувшись, изумленно смотрю на милого, — ты что, тоже видишь их?! Это же магия! Или тут твои специальные знания замешаны?

— Да нет, — рассеянно отвечает Адриан, находясь в плену призрачной картины. — В магии не искушен и ничему подобному не обучался. Со мной такое всего дважды происходило, и каждый раз ты была рядом. — И, окончательно вернувшись в реальный мир, добавляет с ласковой улыбкой: — Наверное, это я пытаюсь увидеть мир твоими глазами. А может… А может, они мне показались потому, что я такой же. Один из них. Великая армия ждет, пора занять свое место в строю.

— Адриан, что за бред ты несешь! — Испуганно трясу милого за плечо. — Какого гоблина ты забыл в компании мертвецов?

— Не просто мертвецов, а воинов, — поправляет меня Адриан, думая о своем. — Риск очутиться среди них есть всегда, и это, кстати, вполне достойный вариант, особенно по сравнению… — Оборвав себя на полуслове, он резко поворачивается ко мне. — Лика, не бери в голову! В мир иной я пока не собираюсь. Но весь этот бал-маскарад у меня уже в печенках сидит! Ничего… Главный танец за мной, осталось понять, кто меня на него пригласит.

В полном недоумении хлопаю ресницами. Это он что, на свою Лорэль намекает? Хочет с ней отношения выяснить? На осеннем балу? Замечательно, а я что тогда там буду делать?

— Да и устал я что-то в последнее время, — продолжает милый. — Мой предшественник любил выпить, поэтому гарнизон распустил донельзя. Но понимаешь, — Адриан понижает голос, — ладно бы они все были тупые, ленивые, распущенные. У них же глаза пустые. Смотришь в них, будто в пропасть. И как ни бейся, ничего не доходит, ни по-хорошему, ни по-плохому, вообще — никак. — Милый берет меня за руку, словно в поисках поддержки. — Не поверишь, но призрачная армия, которую мы только что видели, выглядит более живой, чем некоторые мои воины… — И вдруг, оглядевшись вокруг, заявляет весело: — Чудо магическое, ты о чем думаешь? Солнце садится, пора сено заготавливать!