* * *

Немного не касаясь разбитой дороги белоснежным пластиковым брюхом, топтер стремительно и плавно мчался по бесконечному велду. Лишь на пригорках слегка потряхивало. Едва слышно, успокоительно жужжал двигатель. Топтер стремительно мчался мимо зарослей колючих кустарников, среди которых отдельными островками росли смешанные рощицы с гигантскими баобабами, акациями и мопене, через миг они скрывались позади. Вдали слева мирно брело по своим делам стадо слонов, далеких потомков сотни лет тому назад привезенных на планету земных животных.

Солнце совсем недавно поднялось в бездонное безоблачное небо и еще не успело превратить землю в пылающую зноем преисподнюю. Впрочем, Дэну и Василию на это наплевать: поток воздуха из кондиционера приносил живительную прохладу, снижая температуру в кабине до вполне комфортной. С утра Дэн направился в райцентр. Вечером звонили из банка: какие-то нестыковки с переводом денег из Новой Сибири. С собой, для сопровождения и охраны, он взял Василия. Места неспокойные, а еще одна пара рук, отменно обученных управляться с винтовкой и пистолетом, не помешает.

Топтер поднялся на холм, вдали показались окраины райцентра. Под знойным солнцем ярко сверкали пластиковые и покрытые пальмовыми листьями крыши, бликовали металлические. Вскоре замелькали ободранные и грязные фасады халуп из предместья, построенных из подручного материала: старых кирпичей, ворованных бетонных плит и дерева. Топтер снизил скорость: дороги узкие, как бы не сбить кого. Кругом убогость, на земле – засохшая грязь, мусор; в тени построенной из откровенного хлама лачуги валяется с закрытыми глазами молодой негр в одних штанах. То ли пьяный, то ли обколотый. Уличные торговцы, разложив на огромных булыжниках рядом с дорогой немудреный товар, кричат, экспрессивно жестикулируют, шумно зазывая покупателей и до хрипоты споря с ними о цене. Стайками носятся по улицам полуголые дети, играют на пожелтевших от жары лужайках самодельными игрушками. Ребятни очень много, на каждую семью приходилось по пять – десять детей, вот только выживали далеко не все. Удивительно: двадцать четвертый век, а на Зулуленде такая же откровенная нищета, какая была в Африке в двадцатом. Невольно хотелось узнать, как так получилось, что часть космического человечества живет в средневековой дикости? Почему даже по официальным данным статистики Зулуленда безработица охватывала до половины населения планеты?

Проблема тут не в том, что белые такие умные и талантливые управленцы и рабочие, а черные все ленивые и глупые, и их надо бить палками, чтобы заставить трудиться. Дело в том, что на прародине Земле чернокожие веками не имели доступа ни к образованию, ни к ресурсам, не учились управлять, и когда перед человечеством открылась дорога к звездам, с африканского континента туда хлынул поток самых обездоленных и необразованных. Пока существовали продиктованные Генеральной директорией правила и стандарты, положение на Зулуленде было еще не так плохо, но, когда контроль за местными «царьками» исчез, регресс в экономике и социальной жизни произошел колоссальный. Ловко манипулируя плохо образованным и нищим населением, к власти пришли тираны и самодуры, единственной целью которых было удовлетворение собственных, иногда самых диких потребностей. В той или иной степени аналогичные процессы затронули все человеческие планеты, но Зулуленд скатился ниже всех: в постколониальную эпоху двадцатого века от Рождества Христова.

На пустынном и тихом перекрестке, откуда пять минут пути до банка, стоял окрашенный в темно-зеленый камуфляж полицейский топ-тер. Четверо чернокожих полицейских в длинных шортах песочного цвета с озабоченным видом суетились вокруг. Один из них, толстый негр – видимо, начальник, – потрясая руками, крикливо отчитывал сконфуженного подчиненного – похоже, водителя. При виде русской машины тот нагнулся над кабиной и, выпрямившись, изо всех сил замахал полосатым жезлом, словно ветряная мельница лопастями.

– Останови, – приказал Дэн сидевшему на месте водителя Василию. Прикормленная местная полиция относилась к русским достаточно лояльно.

Полицейский водитель поправил ремень висевшего на шее автомата-короткоствола, внешне напоминающего легендарные «узи» и торопливо подошел к остановившемуся топтеру русских, на лице его было просительное выражение. Осторожно он постучал согнутым пальцем в окно, а когда оно опустилось, попросил, сияя ослепительно-белыми зубами, выглядевшими особенно яркими на агатово-черном лице:

– Сэр! У нас заглох топтер, не могли бы вы дернуть машину?

– Без проблем, офицер.

Дэн кивнул Василию и вышел, выбрав местечко почище, на разбитую дорогу. Пахнуло горячей пылью и неведомыми травами. Высоко, в бездонном синем небе, высматривая добычу, парила черная точка: степной орел. Он с удовольствием потянулся, попружинил ногами, разминая затекшие мышцы. На ремонт дорог в региональном центре регулярно отпускались федеральные средства, но дороги таинственным образом вскоре снова оказывались разбитыми, а деньги растворялись неведомо где. Дэн оперся спиной о капот; пошарив в кармане, достал сигареты, зажег. Отмахнувшись от нашедших свежую добычу жирных черных мух, вечных спутников окраин зулулендских городов, глубоко вдохнул и медленно выпустил тонкую струйку дыма. Потом устремил бездумный взгляд на машину полицейских. «С лагерем нипонцев следует что-то решать. Внутрь так и не удалось проникнуть, вокруг понаставлена чертова уйма датчиков… Попробовать острые методы? Они оставят следы, а задача – до последнего не раскрывать себя».

Василий подцепил топтер полицейских на канат, а через миг тот негромко зашумел двигателем. Обрадованные негры, пожимая руки русским, рассыпались в благодарностях. Дэн попрощался и, подойдя к топтеру, уже собирался сесть назад в кабину, когда к старшему полицейскому, испуганно округлив глаза, подскочил один из его подчиненных и шепнул что-то на ухо. Лицо толстого негра расплылось от изумления, стало напряженно-серьезным. Торопливо сунув руку в карман шорт, он вгляделся в вытащенную фотографию, глаза его стали острыми, оценивающими. Потом негр перевел взгляд на Дэна. Через миг, вырывая из кобуры пистолет, он визгливо закричал:

– Стоять, выйти из машины, руки на капот!

Его еще секунду тому назад расслабленные подчиненные среагировали не менее быстро. На русских взглянули дула автоматов, лихорадочно защелкали предохранители. Мгновенно и заученно рассредоточились вокруг автомобиля: не стоит перекрывать сектора обстрела. Постоянные восстания, сепаратисты и партизаны превратили полицейских в грамотных противников, а четыре ствола в упор, если на тебе нет полевой брони – это очень серьезно. Пока станешь вытаскивать оружие, вмиг превратят в дуршлаг. Никаких шансов.

Демонстративно держа ладони на виду, Дэн кивнул водителю: не сопротивляйся, а сам с любезной улыбкой на губах обратился к старшему:

– В чем дело, господа? Мы иностранные граждане, ученые, прибыли изучать вашу планету!

– Нас это не интересует! По нашим данным, в вашей машине есть запрещенные вещества! – отчаянно взвизгнул негр. – Вылезайте и руки на капот, или будем стрелять!

– Господа, вы, наверное, ошиблись; понимаю, белые для вас все на одно лицо, и не имею никаких претензий. Или, может, вызвать наших адвокатов?