обнял ее за плечи, до конца не зная, что собираюсь делать, и поцеловал — легко, осторожно. Анжи замерла, глядя на меня огромными от удивления глазами, а затем подалась вперед, обвила руками шею, отвечая на поцелуй. Все, что происходило, казалось настолько правильным, будто мы шли к этому всю жизнь, и, наконец, пришли. Я прижимал к себе Анжи, вдыхал запах ее волос и понимал, что больше не отпущу. Не сумею отпустить, даже если она попросит.

– Анжела Лейдон, я… люблю тебя.

Стоило признать очевидное. То, о чем не успевал подумать, разрываясь между академией и гимназией, между семинарами, лекциями, практикумами, темной и светлой магией. Люблю. Ее и только ее.

– И я тебя, Виктор, – чуть отстранилась Анжи. – Можешь считать это глупостью, но я влюбилась в тебя с первых дней.

– Почему сразу глупостью? – Коснулся ее щеки, заставил посмотреть на меня. Анжела казалась смущенной и растерянной. Да уж, у светлых магов не приветствуется подобная откровенность. Но что нам свет и тьма сейчас?

– Ты удивительная, – шепнул, касаясь губами уголка ее губ. Стало тепло, будто кто-то разделил все печали надвое. Да, моя боль никуда не делась, но то чувство, которое прорастало сквозь нее, заглушало все на свете.

– И ты, Вик, – ответила Анжи. – Я, наверное, никогда не устану поражаться тебе.

– Почему?

– Так, просто…

И она смущенно отвела взгляд.

– И все-таки тебе не стоило уходить с практикума. – Здравый смысл хотя бы ненадолго взял верх над чувствами. – Теперь куратор Вельже и на тебя затаит зуб.

– Не затаит. Ты ее «любимчик», – фыркнула Анжи. – Знаешь, иногда я даже думаю, что на самом деле ты ей нравишься, и она из-за этого злится.

– Шутишь?

– Если бы. А насчет практикума не волнуйся. Я сказала, что мне стало дурно, и меня отпустили на все четыре стороны. Просто ты был такой бледный, что я испугалась, Вик.

– И была права. Я не был уверен, что не разнесу светлую академию в щепки. Хорошо, что успел выйти за пределы барьера. Иначе было бы не до шуток. И что мне теперь делать?

– Думаю, стоит обратиться к целителю. Пусть подтвердит твое плохое самочувствие. Это будет достаточный аргумент для ректора. Идем?

– Я пойду, а ты останешься здесь, – решил за нас обоих. – Тоже достаточный аргумент для ректора, не находишь?

Анжи собиралась сопротивляться, но вовремя поняла, что это бессмысленно.

Я вышел из общежития так же осторожно, как и пробирался внутрь. Меня все еще потряхивало, но дышать стало легче, и острая боль отступила. Анжела права, стоит заглянуть к целителю, сделать вид, что заболел, и отправляться обратно в «Черную звезду», чтобы никто не связывал меня и всплеск темной силы.

В главном корпусе царило оживление. Я бы даже сказал, суматоха. Значит, заметили и ищут виновных. Я же ввалился в комнату целителя. Выглядел, наверняка, краше в гроб кладут, поэтому молоденькая целительница ахнула и кинулась ко мне.

– Что случилось, студент? – допытывалась она.

– На практикуме неожиданно стало плохо, – ответил я. – Наверное, перерасходовал силы.

– Имя? Курс?

– Виктор Вейран, первый курс.

– О, для первокурсников перерасход сил — обычное дело, – улыбнулась целительница. – Надо больше отдыхать. Вы прилягте, студент Вейран, а я взгляну, что с вашими магическими полями.

Балбес! Конечно, любая целительница прежде всего попытается найти источник проблемы. А если представить, как выглядит моя магия после такого выброса тьмы…

– Мне уже лучше, – улыбнулся виновато. – Вы правы, просто стоит отдохнуть.

– Но все-таки…

В двери постучали. Еще один «пациент»? А я дошел до кушетки и лег. Может, целительница обо мне забудет.

– Здравствуйте, ректор Вильен, – послышался ее голос. Тьма! Ректора принесло!

– У вас все в порядке, мадам Лювен? – спросил тот. – Был зафиксирован выброс темной силы. Возможно, происки врагов или неудачная попытка атаки.

– Да, все хорошо, занимаюсь пациентом.

– И кто же к вам угодил?

– Первокурсник. Виктор Вейран.

Послышались шаги. Ректор, видимо, решил проверить лично. Увы, с ним притвориться спящим не получится, поэтому я чуть приподнялся и встретил его полусидя.

– Здравствуйте, месье Вейран, – угрюмо взглянул на меня Вильен. Что-то он не рад меня видеть.

– Здравствуйте, ректор Вильен, – ответил я.

– Что с вами произошло?

– Ничего необычного. На практикуме стало плохо. Увы, куратор Вельже не посчитала это достаточной причиной, чтобы меня отпустить, и вот последствия.

Развел руками. Я, конечно, не собирался переносить свой конфликт с куратором в другую плоскость, но она не оставила мне выбора. И ведь сама прибежит жаловаться.

– Хотите сказать, куратор Вельже не отреагировала на вашу просьбу о прекращении практикума? – нахмурился ректор.

– Да. Поэтому я ушел сам.

– Ректор Вильен, вам стоит поговорить с мадемуазель Вельже, – вмешалась милая целительница. – Для первокурсников недопустимы настолько высокие нагрузки. Их магические поля еще находятся на стадии формирования. Ведь этот мальчик мог потерять свою силу.

Я? Вряд ли, но на всякий случай сделал постное лицо. Тем более что особо усердствовать не пришлось.

– Я поговорю с профессором Вельже, – пообещал ректор. – А вам, Виктор, лучше поехать домой.

– Спасибо, ректор Вильен, – ответил я.

Действительно, мне лучше уехать. Тем более что экипаж все равно должен ждать у академии. Поэтому попрощался с целительницей, ректором и зашагал прочь. Снаружи академии все еще фонило темной магией, как бы я ни пытался скрыть всплеск. Хорошо, хоть хватило ума оборвать привязки. Когда и как это сделал, почти не помнил, но в кои-то веки даже теория пригодилась на практике.

Экипаж ждал там же, где и всегда.

– Куда ехать, месье Вейран? – спросил кучер. Видимо, выглядел я все-таки неважно.

– В «Черную звезду», – ответил ему.

Надо отдохнуть. Прийти в себя. Может, действительно, для начала домой? Но я не был уверен, что родители уже уехали, а о смерти мадам Валери не желал ни с кем говорить. Это моя боль, мне ее и нести. Поэтому «Черная звезда» по-прежнему казалась лучшим убежищем в мире. И когда ворота появились за окнами экипажа, я почувствовал себя дома. Договорился с кучером, что завтра он заберет меня около двух, и зашагал к общежитию. Поздоровался с комендантом, поднялся по лестнице, открыл двери комнаты…

– Виктор, ну наконец-то!

Рейдес выглядел таким бодрым и радостным, что я даже позавидовал. Будто не он провел эти дни со мной в карцере.

– Здравствуй, – пожал протянутую руку. – Тебя тоже отпустили?

– Ага. – Эд плюхнулся на кровать. – Сказали, на первый раз прощают. А ты что такой бледнющий? Светлые выпили все соки?

Я улыбнулся. Да, хорошо, что поехал все-таки сюда.

– Можно и так сказать. – Тоже лег и уставился в потолок. – Я едва не разнес светлую академию.

– Что? – Эд тут