Гаел ощетинился.

Алехандро дерзко ему подмигнул.

Гаел рассмеялся, зная, что Алехандро отомстил ему за флирт с Элизой при первой встрече.

– Отлично сыграно, – сказал Гаел.

Голди посмотрела на Гаела, потом на Алехандро.

– Я что-то пропустила? – спросила она.

Гаел покачал головой:

– Ничего, о чем стоит упоминать.

Алехандро тихо рассмеялся, а потом посерьезнел. Взглянув на часы, он почти зарычал.

– Тебе нужна моя помощь? Или нам оставить тебя, чтобы ты и дальше рычал и пугал людей? – с издевкой спросил Гаел.

– Если бы я был абсолютно уверен, что Элиза не учует запах алкоголя, я бы сейчас выпил двойной бурбон. – Алехандро снова посмотрел на часы.

Гаел рассмеялся:

– Удачи! Увидимся у алтаря.

Алехандро кивнул, начал уходить, а затем остановился:

– Я должен предупредить, что здесь наш отец. Он приехал рано утром. Ты можешь избежать встречи с ним, если захочешь. Но знай, что он сейчас в салоне.

Алехандро прищурился, и Гаел увидел безжалостность в глазах брата.

– Я прошу вас, ради Элизы, не устраивать скандалов.

У Гаела похолодело в груди, но он кивнул до того, как Алехандро ушел.

– Мы не должны идти в салон, если ты этого не хочешь, – сказала Голди.

Он вздрогнул, на мгновение забыв о присутствии своей жены. Потом он решительно покачал головой.

– Эта встреча была неизбежной, и она давно назрела. Кроме того, я должен кое-что ему сказать, – произнес Гаел.

Он увидел, что Голди заволновалась, но быстро зашагал в салон.

Гаел мгновенно увидел своего отца. Он стоял рядом с женой – матерью Алехандро, которая сидела с чашкой кофе в руке.

Взгляд Томаса Агилара сначала был настороженным, а затем стал шокированным и презрительным, хотя до этого выражение его лица было нейтральным. Гаел пожалел о том, что отцовское презрение по-прежнему ранит его.

Когда Гаел подошел к ним, Эвита Агилар взглянула на него совершенно равнодушно. На мгновение ему стало жаль ее, что она связала свою судьбу с таким недостойным человеком. Но она быстро отвела взгляд в сторону.

Гаел посмотрел в глаза Томаса Агилара и снова увидел секундную вспышку презрения, на этот раз сопровождаемую сожалением.

– Рад видеть тебя, сын, – сказал отец на своем родном языке.

Гаел напрягся от шока и отрезал:

– Говори по-английски, пожалуйста. Моя жена не говорит по-испански.

Томас и Эвита вздрогнули.

– Твоя жена? – переспросил его отец и посмотрел на Голди.

– Да, – ответил Гаел.

Понаблюдав за ней несколько напряженных секунд, он наклонил голову:

– Я Томас, а это моя жена, Эвита.

Улыбка Голди была немного сдержанной, но искренней.

– Здравствуйте! Я Голди.

Улыбка Гаела стала напряженной.

– Теперь, когда мы обменялись любезностями, наслаждайтесь остатком дня, – произнес он.

Отец Гаела открыл рот, словно хотел что-то сказать. Затем он взглянул на жену и сомкнул губы.

Крепко взяв под руку, Гаел вывел Голди из салона.

– Я думала, ты поговоришь с ним, – сказала она.

– Я тоже, но, по-моему, этого больше не стоит делать.

Они прошли через балконные двери салона и вышли на широкую террасу. За большими белыми колоннами раскинулась ярко-зеленая лужайка, в центре которой стояла свадебная арка, где должна была состояться церемония. Для гостей приготовили пятьдесят стульев, обтянутых белой тканью. Гости уже подъезжали к вилле в лимузинах и роскошных машинах.

– Ты уверен в этом? – спросила Голди.

– Возможно, нет.

– Он выглядел так, словно хотел что-то сказать. Может, лучше позволить ему высказаться?

Он мельком взглянул на нее и слегка нахмурился:

– Совсем недавно он доминировал в моей жизни, влияя на мои решения, хотя я этого не понимал. – Он пожал плечами. – Но теперь он на меня не влияет.

Гаел подозревал, что это связано с женщиной, стоящей перед ним. Это была еще одна тема, над которой ему следовало подумать.

– Тем не менее у тебя есть шанс избавиться от его негативного воздействия раз и навсегда. Ты хочешь снова и снова возвращаться в прошлое и думать, что было бы лучше наладить с ним отношения?

Гаел вспомнил, что Алехандро говорил ему нечто похожее в прошлом году. В то время он беспечно предположил, что его брат наладил отношения с родителями, от которых уехал. Он знал, что возвращение Алехандро в Севилью было непростым.

Он медленно кивнул:

– Может быть. Но хватит об этом. Ты должна мне дюжину поцелуев. Пожалуйста, поцелуй меня разок прямо сейчас.

Ему удалось забыться от поцелуя только на несколько секунд, потому что Алехандро и его родители вышли на террасу, а за ними – первые гости. Официанты разносили апельсиновый сок и шампанское, чтобы гости не скучали до начала церемонии.

Когда заиграл орган, Гаел подвел Голди к первому ряду скамеек и встал рядом с братом.

Церемония прошла без сучка и задоринки. Элиза широко улыбнулась, когда Гаел поприветствовал нового члена семьи. Потом он заметил, что его невестка и Голди мгновенно подружились.

Всю церемонию он ловил на себе отцовский взгляд. Гаел долго танцевал с Голди, а потом она подтолкнула его к Томасу.

– Пора, Гаел, – сказала она. – Когда закончишь разговор, разыщи меня.

Он не дал ей уйти:

– Нет, приходи за мной через десять минут. Я думаю, что дольше не выдержу.

Она кивнула:

– Хорошо. Договорились. – Она ушла с танцпола и направилась к Элизе.

Повернувшись, Гаел увидел, что отец смотрит ему вслед.

Гаел взял бокал виски с подноса проходящего официанта, а затем вышел из гигантского шатра на зеленую лужайку. Ночное небо мерцало тысячей звезд. Но Гаел слишком нервничал, чтобы оценить эту красоту.

Через минуту Томас присоединился к нему.

Гаел повернул голову и уставился в глаза того же цвета, что и его собственные.

– Я ненавидел тебя очень долго, – сказал он.

Он решил говорить напрямик. Через секунду он понял, что говорит в прошедшем времени и по-английски, потому что не желал иметь ничего общего с человеком, чья кровь бежала в его жилах.

На лице Томаса отразилось сожаление.

– Я знаю. И я заслужил все это. Ты имеешь полное право ненавидеть меня за то, как я поступил с тобой и твоим братом.