Что ответить? Что меня наизнанку выворачивает от одной мысли о том, что Бас и Лаура могут быть вместе? Я решила не спешить с ответом.

— Думаю, он будет не в восторге, если узнает, что ты мне предлагаешь.

— Ты не скажешь! — она растерянно откинула назад черные пряди. — И если скажешь, он тебе не поверит.

Не ожидала, что я поверну разговор в другое русло?

— Откуда тебе знать, что для него лучше? И почему ты раньше не предложила ему Лауру? Вообще бы меня не трогали…

— Я предлагала! Он не захотел.

Афина, надувшись, откинулась на спинку кресла и в задумчивости принялась крутить замок на сумочке. Я отвела взгляд за окно — провожала вечерние улицы Лондона, по которым не удалось погулять. Хотелось бы еще сюда вернуться, только свободной.

— Ты права. Дерьмовый план, — буркнула Афина. — Бас вообще неясно почему за тебя вцепился. Ты милая, симпатичная девочка, ничего не подумай. Просто неизвестно, что у него там переклинило и как надолго.

— Ты так спокойно об этом говоришь, — начала осторожно я. — Разве тебе не хочется, чтобы рядом с ним не было ни меня, ни Лауры, а только ты?

Она чуть нервно передернула плечами. Голос слегка подрагивал.

— Мне, конечно, не особо приносит радость видеть его с кем-то. Мне хотелось бы все его внимание себе забрать. Но между нами нет ничего серьезного. Мы упустили то время, когда еще могло что-то получиться. И сейчас, через много-много лет и кучи упущенных возможностей, я хочу просто одного — чтобы Бас был счастлив. — Она вонзилась в меня огненным взглядом. — И с твоей ненавистью… Не похоже, чтобы ты желала ему добра. Понимаешь, к чему я веду?

— Я понимаю лишь то, что я в этом не виновата. Не моя вина в том, что Бас выбрал меня. И сердцу не прикажешь, что ему чувствовать: любовь или ненависть.

— Вот как ты говоришь? А я вижу другое. Что ты именно это и пытаешься делать — приказываешь сердцу, что чувствовать.

У меня пропал дар речи. Я открыла рот, чтобы возразить, но не нашла слов. Афина будто попала в самое яблочко — вогнала кинжал правды глубоко и смертельно.

Нет, ну, погодите. Я действительно очень стараюсь, чтобы желание близости с Басом не захватило меня с головой. Потому что нечего таять в руках мерзавца. Пока никакой любви нет. Просто мне нравилось чувствовать его прикосновения, целоваться, засыпать в его объятьях. Ревность иногда жалила ядовитыми иглами.

А разве не с этого все начинается?

Я поежилась от холодной дрожи и закуталась в пальто. Надо Афине выдвинуть доводы в пользу здравого рассудка, но она уже прилипла ухом к смартфону — решала какие-то вопросы с сотрудниками аэропорта.

В следующий раз нам удалось поговорить, когда мы приехали, прошли контроль, Афина проверила самолет и уселась за штурвал. Я попросилась занять соседнее место в кабине пилота. Было жутко страшно. И любопытно.

— Не вздумай ничего нажать! — пригрозила Афина. Удивительно, как она разбиралась в этом безумии кнопок и рычажков. Щелкала пальцами с такой ловкостью, с какой маэстро играет на пианино. В кресле за вторым штурвалом сидеть в платье совсем не удобно — я закатала юбку на манер Афины и пристегнулась. Переодеваться некогда.

В аэропорту я мельком увидела трансляцию свежих новостей — Роял Альберт Холл горел. Жаль красивое здание. Оно выглядело так, будто у него вековая история. И теперь архитектурный шедевр сжирал огонь. И все из-за чего? Из-за того, что Бас с английским Командиром не договорились?

Довольно прятаться за тягой к искусству. Я страшно переживала, как там Бас. Пальцы невольно теребили подаренное им колье. Когда убегала, казалось, охранники его завалят просто своим количеством. Еще у них наверняка есть пистолеты. К тому же их позвал Командир. Что, если у охраны тоже сверхспособности? Это не то, что пьяные баски на улице.

— Лишь бы там никто не пострадал, — озвучила свое беспокойство, когда самолет начал набирать высоту. Город стремительно отдалялся, превращаясь в черное полотно с мириадами золотых нитей и бус. На огромном куполе ночного неба нам подмигивали звезды. Полоса горизонта была такой далекой, что никогда не догнать.

— Благодаря огню Бас и свалит оттуда. А Герман, надеюсь, не сунется в самую гущу, а только подстрахует на отступлении. Здание отреставрируют, не переживай. Будет еще краше, чем прежде.

— Ты говорила, что хочешь, чтобы Себастьян был счастлив. Но разве путь обратно на трон не опасен? Власть стоит того, чтобы рисковать жизнью? У Себастьяна и так много денег… Зачем тогда?

— Переживаешь за свою шкуру. Я поняла, — говорила она, не отрывая глаз от монитора. Ничего она не поняла. — У Баса все просчитано. Даже плохие варианты развития событий. Он не допустит ничьей смерти. Если на наш хвост не упадут киллеры Апексориума. Тогда нам может быть хана. Смотри, мое предложение по поводу того дерьмового плана в силе. — Афина кинула ко мне взгляд и криво усмехнулась.

— Я бы другой план предложила.

— Какой же?

— В одном наши интересы сходятся — мы обе хотим, чтобы я отсюда убралась. Помоги мне сбежать. Так, чтобы наверняка. Себастьян не будет задерживаться, если ему придется долго искать меня. Полетит в следующую страну, верно?

Она покачала головой, прицокивая языком.

— Не будет он задерживаться только в том случае, если ты ему надоешь! А так сто пудов весь город перевернет и планы все передвинет. Плохо ты его знаешь.

Надоешь… А это мысль. Может, ему дать то, что он хочет? У многих мужчин, я слышала, теряется интерес к девушке после первой ночи. Тем более что с меня взять? Ноль опыта, еще и чудовищные шрамы от ожогов.

Точно, я покажу ему свои шрамы. Еще ни один парень не пришел от них в восторг.

— Так, заходим на посадку. Нас уже ждут.

Я с бешено колотящимся сердцем считала секунды до того момента, когда шасси коснутся посадочной полосы. Афина напоследок сказала:

— Позже подумаем над планом. Сейчас главное спокойно оставить Англию позади и затеряться в небе.

Мне очень нужно увидеть, что Бас цел. Что он не кашляет, нахватавшись пуль. Я отстегнулась и кинулась в салон. На борт поднялся первым Ник, заверил меня, что с Мурёнышем все в порядке, он вообще беззаботно уснул, когда его завели в клетку. Дальше вошел Якоб и скупо кивнул, следом Лаура — окинула взглядом мое помятое платье, немного смазанный макияж и растрепанные волосы, вздохнула и принялась проталкиваться мимо. Я опустилась в кресло, где обычно сидела рядом с Басом.

Нетерпение приподняло меня, когда в проеме показалась мужская фигура — и вздох разочарования осадил обратно. Кальвин. В его бороде мелькнула улыбка, и он расположился в кресле напротив.

Герман ворвался мрачным вихрем и проскочил сразу назад, где уселся Ник. Я постукивала пальцами по подлокотнику, нервы сбились в какой-то клубок прямо там, где солнечное сплетение, и лихорадочно пульсировали.