И, к сожалению, мы оказываемся здесь заложниками глупейшейпутаницы. Мы путаем борьбу за власть с работой по повышению собственноблагосостояния. Нам кажется, что власть и благосостояние — это вещи не толькодруг с другом связанные, но даже в каком-то смысле идентичные; на самом жеделе, это вещи принципиально отличные.

Власть — это то, что возникает в процессе непосредственныхсоциальных отношений, это, грубо говоря, отношение нас друг к другу; аблагосостояние — это экономический достаток конкретного человека. Причем нашеблагосостояние тем выше и надежней, чем лучше благосостояние наших сограждан.Если ты богат, а остальные бедны и голодны, то в скором времени от тебяостанутся рожки да ножки. Если ты богат, а остальные бедны, но не голодают, тыне сможешь вести активную экономическую политику, ведь, вкладываясь впроизводство, которое может повысить твой достаток, ты должен обеспечить себяпотребителем производимого товара. А вокруг все бедные, и купить твой товарнекому, следовательно, и заработать у тебя нет никакой возможности.

Таким образом, если борьба за власть — это борьба навыбывание, то стремление к достижению благосостояния — это всегда команднаяигра. Но мы категорически отказываемся способствовать обогащению других людей.И это странно, ведь, обогатившись, они перестали бы просить у нас в долг,перестали бы находиться у нас на иждивении, обеспечили бы спрос на производимуюнами продукцию (товары и услуги) и, в свою очередь, сделали бы нам выгодныепредложения, способствующие процветанию нашего бизнеса.

Однако мы, боясь потерять власть, препятствуем улучшениюблагосостояния окружающих, оттесняем их, не предлагаем им сотрудничества. Мыиспользуем десятки способов борьбы за власть и преуспели в отработке подобныхстратегий. Но каких тогда мы ждем результатов? Победы на выжженной земле?!Хорошим же будет в этом случае наше собственное благосостояние! Джон Нэшпосчитал эту политику ошибочным решением, и в этом он был прав и как математик,и как человек. Только когда мы научимся видеть друг в друге партнеров, успехстанет для нас привычным делом. Пока же итоги неутешительны.

Итак, если мы действительно хотим быть успешными, намследует развести эти две свойственные нам биологические(инстинктивные)потребности: быть лидером и добиться благосостояния. Напротив,их совмещение чревато неудачами и даже полным крахом. Забираться на стенулегче, используя плечи друг друга, а вот запрыгивать на нее самостоятельно,пытаясь параллельно сбить с этой стены своих «конкурентов», бессмысленная ивредная политика.

Мы должны научиться сотрудничеству, так что не позволяйтесвоим амбициям помешать вам добиться успеха. Не бойтесь разделить прибыль,бойтесь не получить прибыли из-за собственного " тщеславия, собственнойжадности и жажды власти. Находите соратников, находите тех, кто станет для васдостойным партнером, партнером, на которого можно положиться, которому можнодоверить, который сможет работать ] и зарабатывать, чтобы вы, в свою очередь,jтоже могли работать и зарабатывать. Так или j иначе, в одиночку в этом мире невыжить.

Если вы хотите быть успешными, вы должны помнить: статьпервым — не главное, главное — это использовать весь свои потенциал, и в томчисле потенциал своего взаимодействия с потенциальными партнерами исоратниками. Время войн безвозвратно ушло в прошлое, современный мир, причем навсех уровнях своей организации, столь увязан и взаимозависим, что всякая, дажесамая незначительная, потасовка может обернуться глобальной катастрофой. Нераскачивайте лодку, а вместо ' -этого сговоритесь с вашим окружением онаправлении ее движения. Дальше вам останется только разделить между собойобязанности в соответствии с возможностями каждого из членов группы. И есликаждый даст для общего результата то, что он может дать, — кто-то возьмется завесла, кто-то за штурвал, кто-то будет штурманом, а кто-то станет коком, —результат будет желаемым, хотя и общим, одним на всех.

Зарисовка из психотерапевтической практики: «Я нецветочница, я — нефтяник!»

Это была одна из самых примечательных в моейпрофессиональной жизни консультаций. Пациент, который проходил у меня курспсихотерапии, рассказал своей знакомой — жене одного из руководителейкрупнейшего гиганта нефтяной промышленности — о том, что есть, мол, такойдоктор. Она изъявила желание со мной познакомиться. Надо признать, это самоенелепое дело — консультировать на предмет «просто так».

— На самом деле я не знаю, что у вас спросить, я никогда небыла на приеме у психотерапевта, — протянула Тамара, сидя напротив меня в одномиз самых элитных московских ресторанов.

— Спрашивать могу я, — я решил прийти к ней на помощь.Тамара элегантно отказалась от предложенной ей помощи:

— Вообще-то, я бы хотела проконсультировать своего мужа…

— Тогда надо консультировать мужа.

— Да что вы! Он ни за что не пойдет к психотерапевту! —воскликнула моя собеседница.

— Это потому, что я такой страшный, или потому, что мужтакой пугливый? — я рассмеялся.

— Ну… А чем вы занимаетесь?.. — Тамара нервно поправила своиочки.

Никогда не знаешь, что на это отвечать. Могу сказать прямо:психотерапевты занимаются психотерапевтическим лечением пограничных психическихрасстройств. Это чистая правда, которую, впрочем, вряд ли кто-то изнеспециалистов способен понять. На Западе, где психотерапия почти в десять разстарше, чем современная отечественная, эта проблема решается иным образом. Таму людей есть привычка ходить к психотерапевту. Как сказала мне одна мояпациентка — американка (из эмигрантов): «Если у нас в Америке кто-то скажет,что ему нужно раньше уйти с работы, потому что у него встреча спсихотерапевтом, его без вопросов отпустят-, а потом еще и повышение по службедадут». Там это нормально, а ненормально обратное — если человек не пользуетсяуслугами психотерапевта, чтобы избавиться от психологических проблем. Тот, ктоходит к психотерапевту, тот, значит, избавится, а потому ему вполне можно датьповышение. У нас же все шиворот-навыворот: мы пытаемся управиться с проблемамисвоими силами, а в результате нагружаем ими окружающих, полагая, видимо, что уних голова не болит. А ведь у них болит, от чего мы, в свою очередь, истрадаем. Ну, да ладно…

— А по какому поводу вы бы хотели проконсультировать своегомужа? — мне хотелось или как-то уже перейти к делу, или если перейти к делунельзя, то закончить эту встречу.

— Ну, я боюсь, что он надорвется на работе, он только о нейи думает, переживает. Но теперь ему как-то все стало не интересно, он совсемперестал шутить, говорит, что устал…

— И наверное, сон нарушен, и давление скачет, исосредоточиться ему трудно, и вес он стал набирать, и в первой половине дня онсебя хуже чувствует — очень раздражителен, и тревога…

— Да, да! Все это есть, особенно сон и давление, и вессильно вверх пошел последние два года, и раздражение, и, знаете, он оченьтревожен! — Тамара посмотрела на меня с озабоченностью и заинтересованностью,словно говорила: «Откуда вы это знаете?!» Было бы странно, если бы я этого незнал, ведь диагноз депрессии вырисовывался передо мной шаг за шагом, аперечислить «недостающие» ее симптомы психотерапевту труда не составляет.