— Скажите ему, что психотерапевт все это лечит. Если емудействительно захочется от этого избавиться, пусть приходит на консультацию…

— Нет, нет… Он не придет… — Тамара снова отчаялась.

— Ну, что я могу поделать? Мы или думаем о качестве жизни,или не думаем, — при всем желании помочь не могу, помочь можно только в томслучае, если твою помощь готовы принять.

— И с дочкой я не знаю, что делать… — снова простонала моясобеседница.

— А вы знаете, что у вас у самой депрессия? — спросил яТамару, не особенно, впрочем, рассчитывая на понимание.

— У меня?! У меня депрессии нет! — категорично заявилаТамара.

— А слезы у вас уже второй раз за десять минут нашегоразговора проступают, это что, признак хорошего душевного расположения? И ядумаю, вы каждый день плачете.

— Да… но… я отвлекаюсь, пытаюсь как-то себя занять… — Тамаранастойчиво пыталась убедить меня в том, в чем меня просто невозможно былоубедить: «У Тамары все хорошо!» — Сейчас я специалиста по ландшафтам взяла —очень талантливую девушку. Она парк обустраивает вокруг нашего загородногодома…

— Вы сейчас не работаете — я правильно понимаю?

— Да, мы когда с мужем с Севера приехали, я пару летпоработала, а потом перестала — незачем, — подтвердила мою догадку Тамара.

— А с дочерью все благополучно — «хорошая девочка», учится,серьезная, но с вами конфликтует, не слушается, разговаривать не хочет, уходитв свою комнату…

— Да! Я только начинаю с ней о чем-то серьезном говорить,как она отворачивается и идет в свою комнату! — в голосе Тамары прозвучалиметаллические нотки раздражения.

— И вы полагаете, у вас нет депрессии? — спросил янедоверчиво.

— Нет, я же справляюсь, — растерялась Тамара,

— Ну, хорошо. Я знаете, что думаю? Вам нужно открыть свойцветочный магазин, только так, чтобы в нем вы именно работали — изучили всенюансы этого бизнеса, все «про цветы», лично отбирали и приглашали дизайнеров,курировали поставки, инструктировали персонал на предмет работы с покупателем,— я произносил эти фразы слегка отстраненно, так, словно бы к Тамаре это неимело никакого отношения.

— Но я не цветочница, я — нефтяник! — почти что в состоянииужаса воскликнула Тамара.

— Вот и хорошо. Будем считать это сменой обстановки! —постановил «добрый доктор».

Я крайне редко даю такие дурацкие рекомендации, но посколькуя ничем не мог помочь этой женщине (вследствие исключительного ее сопротивлениявсякому моему участию), то и ограничился данным, отнюдь не случайнымзамечанием. Вероятность того, что она последует моему совету, была минимальной.Разъяснять, почему я думаю, что ей нужно поступить так, а не иначе, я не стал,потому что… потому что не стал — оставил карточку, встал, поблагодарил запроведенное время и распрощался. Но почему, отчего, — в связи с чем «цветочныймагазин»?

Если муж Тамары, как я предполагал, находился в депрессии,то ее непродуманные должным образом, в значительной части случаев навязчивыепопытки как-то повлиять на его жизнь могли обернуться лишь ухудшением ихсупружеских отношений и его депрессивного состояния. Состояние самой Тамарытоже бы ухудшилось, а там уже одно за другое и пиши пропало. С другой стороны,Тамара, что следовало из моих наблюдений, была от природы человеком активным,деятельным и властным. Возможно, потому она и не усидела на прежней работе, гдеразгуляться подобной активности было негде (когда муж — «большой начальник»,положение жены в «трудовом коллективе» весьма специфическое). Вот Тамара исосредоточилась на муже, и, по всей видимости, в особенности — на дочери. Адочь — хоть и юная, но уже почти взрослая, самостоятельная, так что тут, чтоназывается, нашла коса на камень. Поскольку же Тамара больше ничем в этой жизнине была озабочена, эта коса, даже натыкаясь на камень, продолжала своюбессмысленную и вредную для обеих сторон миссию — наносить царапины изатупляться.

Теперь предположим, что Тамара занялась каким-то «своимделом», которое было бы ей интересно, требовало бы от нее изучения предмета,работы с людьми, руководящих навыков и способностей, развитых в ней Севером(там она, очевидно, не в самой скважине работала, а технологом каким-, нибудь,инженером руководящего звена).

Во-первых, муж перестал бы думать о том, как ему избавитьсяот ее навязчивых беспокойств за него (в депрессии хочется, чтобы все тебяоставили в покое, хотя бы дома), и заинтересовался, может быть, чем оназанимается. Во-вторых, дочь перестала бы смотреть на свою маму как насамодуршу, которая «сидит дома, жизни не знает, ничего не делает», а если что иумеет, так это давать «бессмысленные ценные указания». В-третьих, самой Тамаренужно куда-то деться, а раз она уже занялась «ландшафтами», то в цветочныйбизнес ей прямая дорога. Благо, при ее достатке можно заниматься чем угодно.

Я ничего не слышал о Тамаре более года, быть может, дажеполутора. Потом у меня снова объявился тот пациент, который некогда меня ейсосватал, и сказал, что Тамара хотела бы со мной встретиться. Надо сказать, чтона этот «бизнес-ланч» я собирался без всякого энтузиазма, и… ошибся.

— Я снова не знаю, о чем с вами говорить… — начала Тамара, ая снова мысленно схватился за голову. — В общем, я не знаю, как это у васназывается и имеет ли это к вам какое-то отношение, но я все-таки хотела васпоблагодарить.

— За что же? — удивился я, поворот дела меня весьмаобнадежил.

— Вы тогда, при нашей первой встрече, сказали, помните, процветочный магазин. Я еще вам ответила, что я не цветочница, а нефтяник, — онасмущенно улыбнулась.

— Конечно, я все хорошо помню.

— Ну, я тогда подумала, что вы какой-то, ну, в общем,странный доктор. Потом посидела в ресторане, заказала вина,

вспомнила одну мою знакомую, которая открыла косметическийсалон, и подумала, что, может быть, попробовать «цветочный бизнес», поручитькому-нибудь управление. Потом вспомнила, что вы говорили об изучении, подбореперсонала, работе с поставщиками, т. е. о работе. И стала работать.

Дальше у Тамары все получилось, как я и предполагал (на что,впрочем, никак не рассчитывал). Дело ее увлекло, муж согласился на него срадостью, дочь сначала смотрела на мать скептически, а теперь даже сталапроявлять признаки уважения. Сама же Тамара воспряла духом, ей стало интересно,постоянно новые лица, она думает о «расширении». Таким образом, самореализацияв жизни Тамары чудным и, вместе с тем, естественным образом совпала сгармонизацией внутрисемейных и межличностных отношений. Всех проблем Тамары этаее новая работа, конечно, не решила, но, по крайней мере, в какой-то частиразгрузила ситуацию и снизила остроту. Проблемы мы создаем себе сами своейнеобдуманной жизненной политикой.