под окнами Элеоноры. Случайность ли это? Или старшая из сестёр стала целью неизвестного?

Когда мы оказались наедине, я думал рассказать об этом самой Элеоноре, но, увидев ее состояние, принял решение молчать. Это только мои предположения. И прежде чем пугать слабую девушку, нужно было убедиться, что мои предположения основаны хоть на чем-то, кроме личных домыслов.

Элеонора и так пережила многое за такой короткий период времени, чтобы тревожить ее из-за подозрений.

Прежде всего я должен обеспечить безопасность для своей невесты. Элеонора не поддержала бы моего решения, но теперь все внимание фамильяра будет направлено на нее.

Вот если бы она согласилась переехать в мои покои… Я даже усмехнулся от такой мысли. И в отчаянии откинулся на спинку кресла.

Ночной гость забрал мой шанс сблизиться с Элеонорой. Момент, когда она была моей. Я не желал верить, что все произошедшее между нами было игрой.

Вспоминая ее просьбу о поцелуе, ее руки, которыми она цеплялась за мои волосы, и ее стоны, я сходил с ума. Элеонора не настолько опытна, чтобы так играть. Эта девушка постоянно краснеет и опускает глаза. Еще в первые дни нашего знакомства я пожалел, что выбрал именно ее на роль коварной соблазнительницы.

Забавно. Но именно это давало надежду, что моя невеста была искренней пару часов назад. И даже несмотря на то, что сейчас она была холодной, немногословной и желала скорее меня покинуть, я не собирался сдаваться.

Подарил ей кольцо, не колеблясь ни минуты. И цвет камней тут же изменился. Духи приняли мою невесту даже до свадьбы.

Разве стоило удивляться? С Элеонорой я чувствовал тепло внутри, которое странным образом разливалось по телу. Казалось, я постоянно мерз и теперь начал греться.

Так вот, значит, каково это, быть влюбленным. Я поймал себя на том, что улыбаюсь, несмотря на все произошедшие события.

Чувствовал себя совсем юным парнем. Ведь одно только присутствие Элеоноры вызывало во мне давно забытые чувства.

Я хотел заботиться о ней. Желал дарить ей подарки и тратить на нее все свои деньги. Столько лет я копил их, но впервые понимал зачем.

Ее живой румянец, когда она держит в руках шляпку, или скромная улыбка, когда вертится в новом платье.

Ее глаза говорили намного больше, чем слова. Я вспомнил свое намерение жениться на леди Лорн и как морщился от одной мысли, что буду покупать ей всякие безвкусные платья. Но с Элеонорой все было по-другому. Она была скромной, постоянно беспокоилась о моих тратах и никогда ни о чем не просила. А ведь я мог бы дать ей намного больше, чем парочку платьев и шляпок. Я должен был дать ей намного больше как своей настоящей невесте и будущей жене.

Хорошо все обдумав, я принял еще одно важное решение. Необходимо оповестить личного банкира и официально оформить все бумаги на имя моей будущей невесты. Я хотел, чтобы Элеонора стала полноценной хозяйкой моих счетов и дома. И необходимо сделать все, чтобы она это почувствовала. Через год, когда пройдет срок нашего договора, у нее не должно быть и мысли уехать.

Несмотря на исход завтрашнего дня, я хотел, чтобы Элеонора могла располагать моими деньгами и имуществом так, как считает нужным.

Элеонора

Я не могла уснуть. Удивительно, но охота совсем меня не тревожила. Мне было откровенно плевать, что и кто обо мне подумает.

Больше я не стану трястись от взглядов или прятаться, ведь наконец-то мне стала действительно безразлична шайка сплетников и их мнение.

Волновали только королева и принцесса. Но отнюдь не из-за желания понравиться, а из-за того, что от их мнения будет зависеть исход нашего с Адрианом дела.

Мне нужно быть стойкой. Делать все согласно этикету. В этот раз у меня не было и шанса на ошибку. Особенно когда рядом будет Маргарет.

Но глаз я не могла сомкнуть не из-за королевской четы и даже не из-за сестрицы. Как бы ни старалась прогнать мысли, думала я о Кейме. Оказалось, приказать себе не думать и не чувствовать отнюдь не помогало. Мучительное состояние, в котором я сотню раз перевернула подушку и сменила несколько поз. Но заснуть эти маленькие ритуалы никак не помогали. Мысли и воспоминания, увы, совсем не собирались покидать голову.

Проворочавшись всю ночь, наутро я встала бледной и уставшей. И с завистью подумала о Маргарет, которая наверняка выспалась и предстанет перед Адрианом свежей и красивой.

За ночь я столько раз возвращалась к тому, как Маргарет пыталась прижаться к Адриану, что призналась себе — я ревную. И, взвесив все происходящее, решила, что имею на это право, даже несмотря на то, что наш будущий брак фиктивный.

Маргарет ведь об этом не знает, а значит, не должна вести себя подобным образом. Где это видано, приходить к мужчине ночью! Благо она хотя бы была одета, а не в ночной рубашке. Слегка покраснела, вспомнив, что именно так заявилась и я. Но это совсем другое!

Не верила я в ее испуг и округлившиеся от страха глаза. Слишком подозрительным было ее поведение. Да и к книгам Маргарет никогда не тяготела. С чего ей читать ночью?

И тут меня озарила неприятная догадка. А вдруг она приехала, чтобы отбить у меня жениха? Возможно, и в покои к Адриану заявилась, не думая, что встретит там меня. Мы ведь не знаем, что они задумали. А эти две коварных родственницы могли придумать что угодно. Мой разрыв с Адрианом точно будет им на руку.

Несмотря ни на что, пока герцог последователен и стоит исключительно на моей стороне.

И хотя Кейм сказал, что ночной сюрприз устроила не Маргарет, я все еще считала ее первой в списке подозреваемых. Ну или второй, после Фабии.

Это утро, как и любое перед выходом в свет, началось рано и с утомляющих сборов. Адриан оплатил служанок, которые должны были помочь мне и Маргарет. Мою служанку звали Нора — молодая темноволосая девушка с карими глазами и милой улыбкой.

С ее приходом я в очередной раз посмотрелась в зеркало и вздохнула от отчаяния.

— Я плохо спала, — призналась девушке. Да и признаний было не нужно, когда из зеркала на меня смотрело бледное измученное лицо. — А мне сегодня нужно предстать перед королевским двором, — добавила с отчаянием.

— Могу сделать для вас чудесные компрессы и маску, — предложила она. — Меня научила делать их еще бабушка. Я тоже часто мучаюсь от бессонницы, — призналась Нора, а потом скромно