рыцарь, но с рожками, как у матери, – полукровка, обладающий магией обоих народов. Отец направил на него всю свою страсть к недостижимому совершенству. Он растил из мальчика великого мага, но так как жалость и сострадание в рыцаре давно сгорели, не щадил сына. Учёба была больше похожа на пытки. Фейри плакала, видя, как супруг истязает их ребёнка, но по договору, не могла перечить мужу, вызывая его гнев на себя. Однажды отец задал мальчику непосильную задачу. Тот бился над ней дни напролёт, но ничего не получалось. Терпение давно перестало быть одной из добродетелей рыцаря, и он уже занёс руку для удара, когда несчастная мать бросилась к сыну. Она хотела спасти его, оттолкнуть, но попала под руку мужа. Один удар – и договор расторгнут. Красавица стала свободна, но она не могла забрать с собой сына, ведь Волшебный Народ не принял бы полукровку. Фейри растаяла в воздухе, оставив ребёнка с обезумевшим от гнева рыцарем. Так их коварство уничтожило обоих: Дивная лишилась сына, а рыцарь – единственной женщины, которую он когда-либо любил. Но больше всех пострадал мальчик, ведь после ухода жены в его отце не осталось ничего человеческого, а мать теперь была далеко и не могла ни защитить, ни утешить.

Я похолодела. История, которую рассказал чародей, не являлась ни преданием старины, ни доброй поучительной сказкой. Это была его жизнь, его боль! Несчастный одинокий ребёнок, брошенный с тираном, который, так и не достигнув пресловутого совершенства, переложил это бремя на плечи сына и пытался вырастить из него идеального продолжателя династии магов. Не знаю даже, любил ли его отец жену или просто хотел получить сильное потомство. Какая гнусность!

Сплюнув под ноги, я с нежной грустью вспомнила своё детство. И на что жаловалась? Ну, спорили мы с отцом, но как бы я себя ни вела, что бы ему ни наговорила, я знала, что он любит меня безоговорочно. А Алес… Интересно, что стало с его матерью? Если она не могла забрать в Вечный лес маленького сына, почему не вернулась за ним, когда тот подрос? А если и это было невозможно, почему не выкрала его и не перебралась в людские земли? С их Силами выжить можно было где угодно. Неужели фейри испугалась злого рыцаря – мага Элиаса?

Да уж, понятно, откуда у Алестата недоверие к женщинам: мать бросила, возлюбленная выбрала другого, а про его отношения с Леэтель я даже думать боюсь. Что он там наворотил и зачем ведьма соблазняла чародея? Бррр!

Старший мальчишка, тот самый смельчак, который первым подошёл к магу, после долгой паузы стукнул себя кулаком о колено и выдал:

– Так и знал, что от учёбы одни беды! Был нормальный рыцарь, а стало чудище какое-то.

– Э, нет, дружище! Ты сделал неправильные выводы. Дело не в учёбе, а в желании быть самым-самым всегда и во всём. Стать самым могущественным, обладать самой красивой женщиной. Это ведь рыцарь не для себя делал, – грустно усмехнулся Алес.

– А для кого же? – удивились дети. – Что, родители заставили?

– Не знаю, вряд ли. А вся эта «самость» – для других, для целого мира. Это желание доказать им всем, что ты первый. Оно не приносит ни радости, ни удовлетворения. Потому что всегда найдётся тот, кто окажется лучше, сильнее, быстрее. А даже если ты достигнешь совершенства, то на пьедестале почёта останешься один. Бессмысленно сравнивать себя с другими. Главное, не стать завтра хуже, чем вчера. И чтоб движение вперёд приносило радость, а не было слепой гонкой за результатом. Впрочем, вам рановато ещё об этом задумываться. Вы, наверное, и не поняли ничего.

– Очень даже поняли, – обиделся девятилетка. – Будешь пыжиться сильнее, чем надо, – пупок развяжется!

Мальчишка показал рассмеявшемуся волшебнику язык, и вся ребятня, как стайка воробьёв, разлетелась в разные стороны.

– А ты неплохо ладишь с детьми. Хотя гораздо правильнее было бы рассказать им сказку или легенду о Богине, к Храму которой их родители держат путь. Не думаю, что вся соль твоей истории была в… пупке.

Я присела на ствол поваленного дерева рядом с магом и протянула ему веточку аронии, на которой каким-то чудом сохранились подвяленные за зиму ягоды. Чародей потянулся было за ней, но коснувшись моих пальцев, опустил руку.

– Черноплодная рябина тоже пугает фейри? – на секунду я устыдилась собственной неосмотрительности.

– Нет, арония черноплодная вполне безобидна, – он сорвал горсть ягод и отправил их в рот.

– А обыкновенная рябина действительно так опасна?

– Скажем так, рябиновые стрелы гораздо эффективнее других. А ягоды, припрятанные в кармане, защищают от морока.

– Разве это не глупые сказки?

– Сказки не бывают глупыми! – возмутился маг.

– В отличие от рассказчиков? – Я высунула язык, дразня его, как мальчишка пару минут назад.

– Как я погляжу, это была не первая гроздь черноплодки, – обиженно протянул он, отбирая у меня ветку с остатками ягод. – У тебя весь язык синий.

– Кто бы говорил!

Может, мы и рады были бы продолжить обмен колкостями, но подбежавший глава паломников Гаард вклинился в перепалку.

– Друид, нужна твоя помощь!

– Что стряслось?

– Джунн рожает. Воды отошли.

Показывая дорогу, старейшина быстро зашагал в северную часть временного лагеря. Резко поднявшись, метнулась за ним. Шаг, другой, но из-за спины не раздалось ни звука. Обернувшись, я обожгла Алестата сердитым взглядом, собираясь отчитать за нерасторопность, но осеклась. Вся краска отлила от его лица. Бескровные губы кривились и чуть подрагивали.

– Что…

Невысказанный вопрос повис в воздухе. Я ведь совсем недавно стала невольной свидетельницей сцены в библиотеке. Таинство рождения для большинства мужчин запретная тема. А в памяти Алестата она к тому же связана с тяжёлым периодом жизни.

Мигом преодолев разделяющее нас расстояние, я схватила мага за широкий рукав одеяния и дёрнула. Он с обречённым видом поднялся и собрался было последовать за предводителем богомольцев, но я увлекла его в сторону и зашептала:

– Войдёшь к роженице первым и громко позовёшь меня. Скажешь старейшине, что повитуха – бабье ремесло, и ты хочешь, чтоб всем занялась я. Отойдёшь к двери и сделаешь вид, что следишь за моими действиями. Прикажешь принести горячую воду и чистую ткань. Если повезёт, больше от тебя ничего не потребуется. Главное, не рухни в обморок, друид!

Пропустив чародея вперёд, я продолжила украдкой наблюдать за ним. Поступь Алестата стала увереннее, но созерцая