За Мерка я перепугалась не на шутку. И все возмущения Светки ушли на второй план. Я понятия не имела, что он так отреагирует. Как все запутано.

«То есть, тот факт, что у него есть невеста, это нормально. А я с другом на скамейке посидеть не могу?», — написала ответ, отправила и с замиранием сердца стала ждать ответного послания.

Сообщения не последовало. Вместо этого по квартире разнеслось громкое пиликанье домашнего телефона. Встала из-за стола и поспешила в прихожую. Схватила с базы телефон, нажала на зеленую кнопку и услышала взволнованный голос подруги:

— Какая, к черту, невеста?!

Признаться, первые пару секунд я стояла и глупо хлопала глазами. Это она у меня спрашивает? Почему какой-то парень, сунув нос в «Инстаграм» в курсе какой-то там Юлечки, а родная сестра жениха, понятия не имеет.

— Обычная такая, — ступор кончился, и я начала связно излагать свои мысли. — Две руки, надеюсь. Две ноги.

— Из-з-здеваешься? — прошипела блондинка. — Я в курсе строения скелета человека! Имя ее скажи!

— Юля, — сразу ответила. Чего скрывать? Вдруг, поговорив с девушкой, часть вопросов, тревоживших меня последнее время, исчезнет. Я наконец-то получу на них ответы. — Фрол произнес это имя.

— Фролу надо язык вырвать и в одно место засунуть! — продолжила распаляться Светка.

— Не надо, — стала защищать молодого человека. — Он просто предупреждал, чтобы я не связывалась с почти женатым «золотым мальчиком». Этого, впрочем, я делать и не собиралась.

— Ты Максу об этом только не говори, — буркнула раздраженно девчонка. — Ты что думаешь, он в Питер просто так приехал? Родителей перед разводом повидать? А?

— Я не настолько тупа, — отрезала. — Его поведение красноречиво дает понять, что у него в одном месте чешется.

— Причем исключительно от тебя, — фыркнула бывшая одноклассница.

— Это легко исправить. Достаточно переспать с какой-нибудь грудастой барби.

— Ты все-таки его ревнуешь! — воскликнула Светик.

— Бессмысленный разговор.

— Слушай, хватит нос воротить. Ты ему нравишься. Вдруг это перерастет во что-то большее?

— Он испытывает ко мне лишь желание, — опять пытаясь удержать слезы обиды, прошептала.

— Он сам об этом сказал. Признался, когда я ушла. Сказал, что просто хочет меня! — сорвалась и закричала. Хорошо, что родителей дома не было. Иначе я не смогла бы связно объяснить им, что со мной происходит. — Согласись, — это я проговорила спустя томительные секунды, — просто хотеть поставить галочку на девчонке, это мерзко. О любви там речи и не шло.

— Маш…

— Надеюсь, разговор можно считать оконченным? И ты больше не будешь пытаться нас свести.

— Я хотела.

— Давай потом созвонимся. Дней эдак через двадцать-тридцать. Когда я окончательно приду в себя после твоего предательства.

— Хомячок.

— Пока, Свет, — последнее, что сказала перед тем, как отключиться.

Поставила телефон на базу и побрела к себе. Настроение было. хуже некуда. И так после вчерашнего, как на иголках, еще и Светка со своими разборками окончательно добила. Я понятия не имела, как быть. Надо поговорить с Максом. Объясниться. А с другой стороны, что нам обсуждать? У него ко мне лишь желание. И что теперь? Поддаться соблазну и подпустить его к себе так близко? Потом мучиться от осознания, что мной просто воспользовались. Дурак. какой же он дурак. И пришел зачем-то к дому. Знать о том, что я побегу покупать телефон, он не мог. Что собирался делать, если бы я вообще не вышла? А если бы ему стало плохо и никого из знакомых поблизости не оказалось? Ненормальный.

Степанидзе, все это время прятавшийся в комнате родителей, дал о себе знать пронзительным мяуканьем. Пришлось поворачиваться в обратную сторону и идти на кухню. Со всеми этими переживаниями, я напрочь забыла, что этого прохвоста надо покормить. Иначе он начнет мстить. А когда Степан мстит, приходится выбрасывать обувь. Запах будет стоять такой, что никакие средства против последствий его мести не спасут.

Вечером пришли родители. Ужинали мы уже все вместе. За столом мама рассказала, как они, после работы пошли погулять в парк. Отцу были полезны прогулки на свежем воздухе (ладно, относительно свежем, если учесть, что мы живет в городе). Я внимательно слушала их разговор и делала вид, что с большим аппетитом ем картошку. На самом деле — давилась. Из-за слез, которые за целый день успели поднадоесть, глаза были красными, веки слегка припухшими. Нос напоминал помидор черри. Списала это на плохое самочувствие. Наплела родным, что немного простыла, вот и вид такой помятый. Кажется, мне поверили. Для пущей убедительности я еще и пошмыгала немного, имитируя заложенность носа. Все лучше, чем выворачивать душу наизнанку. Надеюсь, Светка услышала меня и перестанет вскрывать еле затягивающуюся рану на сердце. И так тошно, еще и она со своими интригами. Пришлось открыться ей в одном — расстались мы с Максом не очень. Легко сложить два и два и понять, как мы сосуществовали короткий промежуток времени под одной крышей. И черт. у него остались мои любимые пижамные штаны. Чтоб ему там икалось. Нет, пусть сначала поправится, а потом обыкается. Все-таки я его больше люблю, чем ненавижу. Лучше бы было наоборот. Увы, удача на этот раз опять повернулась ко мне аппетитным местом и через плечо показывала корявыми пальцами кукиш.

Заснула я поздно. Сон не шел. Перед внутренним взором постоянно мелькали картинки аварии. Я не могла так легко отпустить эту ситуацию и успокоиться, продолжая чувствовать себя виноватой.

За окном противный мелкий снег превратился в дождь. Капли барабанили по подоконнику и стеклу, убаюкивая. Это и помогло мне забыться. Всего на пару часов отдохнуть. Чтобы, проснувшись, опять ощутить в груди тупую боль, от которой не могла скрыться. Не могла забыть…

Макс

Присланная сестрой переписка не стала для меня сюрпризом. Далее последовал звонок, а потом Светка еще полчаса изливала мне душу. Мы думали, как быть дальше. Продолжить терроризировать Хомякову было с моей стороны слишком жестоко. Надо было дать время девчонке, чтобы опомнилась, пришла в себя и оказалась готова к моим дальнейшим действиям. Неделя или больше — какая разница? За этот короткий срок я вполне успевал сгонять в Москву, разобраться с Бессоновой, восстановиться в универе и перевестись в филиал в Питере. Также нужно было что-то решать с гонками, в которых я не собирался переставать участвовать. Это часть меня.

Попутно переписываясь со Светкой, я серфил по интернету в поисках школ автоспорта в Санкт-Петербурге. Таковые имелись, но я не хотел останавливаться на первом попавшемся заведении. Оно должно было быть с лицензией, не первый год выпускать своих воспитанников на областные, межрегиональные и международные соревнования, а также находиться в пределах города. Своего «Мустанга» я собирался перевезти в Питер, так что проблем с тачкой не должно было возникнуть. По сути, передо мной стояли две задачи: универ и бывшая, которую надо было приструнить раз и навсегда.