отправиться в прошлое. Он хотел это сделать только вместе с Татьяной. А она заболела. Гриппом. Среди лета. Обидно, конечно, но Шустов преданно ждал ее выздоровления. После гриппа начались осложнения. Окончательно поправилась Татьяна лишь через месяц. Но тут их ждали новые разочарования. Для начала влюбленные решили отправиться в прошлое недалекое, связанное с их воспоминаниями о начальных классах средней школы. Но когда Шустов уже оказался на каком-то уроке первоклашек, то обнаружил, что астрального тела Татьяны рядом с ним не было! На последней парте первого ряда сидела хорошенькая семилетняя девочка с белыми бантиками, очень похожая на нее. Нашел Эдик и мальчика, похожего на себя, а вот астрального тела взрослой Татьяны не было. Послушав немного урок, до боли знакомый голос первой учительницы, Шустов вернулся в свое тело. Оно, расположившись в кресле, продолжало сжимать ладонь Татьяны, сидящей рядом. Шустов открыл глаза, встретился с её внимательным взглядом и не успел разомкнуть рот, как она его опередила:

– У меня не получается…

Они предпринимали еще много попыток. И вместе, и порознь. И в разное время суток, и натощак. Эдуард легко попадал в любую точку не только прошлого, но и будущего. Татьяна же путешествовать во времени так и не смогла. Её астральное тело легко перемещалось куда угодно в пространстве. Как и прежде. Но прогулки во времени для нее оказались закрыты. Видимо, эту способность Шеф даровал лишь ему, Шустову. Что ж, пришлось смириться. Отныне Эдуард отправлялся в прошлое или будущее только один. Окончательно распрощавшись с мечтами о совместных полетах по четвертому измерению, он отправился в одиночку искать то свое воплощение, в котором впервые встретился с Шефом. С первого же раза Шустов оказался на берегу какого-то южного моря неподалеку от двух человек, что-то мастеривших прямо под открытым небом, на песке. Подойдя поближе, Эдик разглядел, что это были старик и подросток, беседующие на каком-то совершенно незнакомом языке. Одежда на них оказалась ни на что не похожей. Собственно, это даже одеждой было трудно назвать. Тело каждого из них покрывало нечто вроде старой простыни с прорезями для головы и рук. «Интересно, какой здесь год? – подумал Шустов. – Хотя бы столетие как-нибудь определить. Да и название страны было бы выяснить интересно». Но тут он бросил взгляд на песок и обомлел. Перед ним лежали две пары крыльев, уже сделанных из птичьих перьев и готовых к использованию. А эти двое ничего не мастерили. Они совершали магический обряд. Горящие между крыльями свечи, кристаллы и какие-то приспособления из камней и палок явно предназначались для колдовского таинства. Дед стоял на коленях, произнося заклинания. Мальчик сидел на корточках, внимательно слушал и время от времени то задувал одну из свечей, то переставлял, то вновь зажигал. Делал он так не по прихоти, а после строго определенных пассов, совершаемых стариком. «Что же дед произносит? Хоть бы немного понимать эту речь! – досадовал Шустов. – Ну почему Шеф не дал мне способность понимать их язык?» Поворчав про себя некоторое время, Эдуард вдруг заметил, что начинает воспринимать смысл отдельных долетающих до него слов. Но в целые фразы они так и не складывались. Шла какая-то тарабарщина. Между тем ритуал закончился. Старик устало сел на песок. Мальчик задул свечи и устроился с ним рядом.

– Скажи, – заговорил подросток. – А если бы мы взяли смолу или воск для склеивания перьев в другом месте… или в другое время? Можно же было это сделать гораздо ближе… и днем.

Шустов понимал! Не зная языка, он воспринял все, что сказал этот мальчуган.

– Мы бы не смогли лететь, – ответил собеседник. – Суть именно в этом, а не в форме крыла.

– А если бы не совершили сейчас обряда?

– То же самое.

– А если ты в обряде забыл сказать какое-нибудь слово или сделал что-нибудь не так?

– А это мы прямо сейчас и проверим, – пожилой мужчина неожиданно энергично поднялся и стал ловко надевать ту пару крыльев, что была покрупнее. Не такой уж он оказался и старик. – А ты почему сидишь? Делай как я.

Уговаривать мальчика не пришлось. Тот подскочил и начал суетливо напяливать на себя другую пару… Наконец все было готово. Они стояли друг против друга, похожие на ангелов.

Один находился в предвкушении необычного приключения. Другой в состоянии тяжелого предчувствия настраивал себя на долгий и трудный путь.

– А теперь выслушай меня, сынок, – заговорил мужчина, внимательно глядя в глаза подростку. – Дорога предстоит длинная. В полете держись рядом со мной. Не надо как собачке ни отставать, ни забегать вперед. Но самое главное – соблюдай высоту. Не рвись в небо. Еще успеешь. Эти крылья сделаны для перелета через море, а не для полета к звездам. Ты… все понял?

– Понял, – как-то легкомысленно ответил мальчик.

– Повтори, – сурово произнес мужчина.

– Папа, да понял я все.

– Повтори, – настаивал взрослый.

– Лететь рядом с тобой, не отставать, не залетать ни вперед, ни вверх, ни вправо, ни влево. Правильно?

Старик тяжело вздохнул. Взмахнул крыльями и… оторвался от земли. Взмахнул еще, еще, еще… и вот он уже над водой поворачивает голову и кричит:

– Догоняй!

Юноша повторил все движения своего отца, легко догнал его, и они вместе устремились вперед. За ними вслед отправился и Шустов. Он сам, своими астральными глазами видел, как эти двое, вопреки всем законам физики, летели, помахивая крыльями, сделанными из каких-то птичьих перьев. Более того, спустя некоторое время мужчина крикнул:

– Отдыхай. Можешь больше крыльями не хлопать. Главное – держи их расправленными. Они тебя сами понесут.

И действительно. Дальше они летели, просто паря над водою. Но отнюдь с не меньшей скоростью. Как самолеты. Бесшумные.

Внизу было море. Вверху синее небо. И яркое солнце. Манящее. Навстречу дул щекочущий ветер. Молодого человека переполнял восторг. А полет оказался однообразным и превращался в унылое времяпрепровождение. Юноша чуть-чуть изменил угол наклона крыла и сразу стал подниматься вверх. Но, тут же услышав суровый окрик: «Икар!» – послушно вернулся на место: «Да здесь я, Дедал, здесь». Однако в голове у него уже зрел план: «Так, значит, и вверх можно подниматься, не махая крыльями! Надо только покруче изменить их наклон. Еще немного пролетим, отец успокоится, и… Может, спросить позволения?» Молодой человек взглянул на суровое, сосредоточенное лицо родителя. «Нет, не разрешит…» – понял он и неожиданно почти вертикально взмыл вверх. Пока Дедал сообразил, что произошло, его сын был уже вне досягаемости крика:

– Икар! Ика-ар! И-ика-а-а-р!

Бесполезно. Тело безумца постепенно превращалось в еле видимую на небе точку. Шустов спохватился и бросился вслед за юношей.