Я не могу отделаться от мысли, что если бы купила такое платье — он бы чаще целовал мне спину. Шрамы я привыкла скрывать. Они уродливы и когда у молодой женщины их с десяток, люди задают вопросы, а я не люблю отвечать. Я прятала их под одеждой, как прокаженная, но Алекса они не отвращали.

За дверями ресторана к нам бросаются две длинноногие красотки — блондинка и рыженькая. Нас ведут к уединенному столику, девушки подлизываются к Алексу, едва не приседая перед ним, и исподтишка рассматривают меня. Я немного на иголках — жду от Наташи звонка.

Мы с Алексом садимся напротив друг друга.

Передо мной белая тарелка с салфеткой, несколько бокалов, сияющие приборы в полотняном мешочке. Здесь очень уютно, а цены в меню пугают. Я замечаю на стене старинные фото, вписанные в интерьер, и среди них вижу знакомый портрет в сепии крупным планом. Мама Алекса. Она в вечернем платье с открытым декольте. Платье специально сшито с учетом жемчужного ожерелья — они очень гармонично смотрятся вместе.

— Вина? Шампанского?

Я смотрю в голубые глаза Алекса. И догадываюсь, что голубые камни в ожерелье были добавлены под цвет глаз его мамы.

— Шампанского, — улыбаюсь я, он наполняет мой бокал, и пока жду свое ризотто с крабом, вспоминаю про попытку разделаться со мной. — Как себя чувствует служанка?

Тон шутливый, но смеяться не хочется, когда Алекс серьезно вздыхает.

— Отравилась, — признает он. — Не волнуйся, это легкое отравление. Больше напоминает злую шутку, чем покушение.

— Выглядит по-детски, — осторожно замечаю я.

Я поняла, что распорядиться насчет чая мог тот, кто приближен к семье и никто из мужчин не похож на того, кто будет заниматься подобной ерундой. По-женски коварно. Догадки подтверждает абсолютное спокойствие Алекса. Он знает, кто это сделал.

Когда передо мной ставят ризотто, я смеюсь:

— Что-то уже не хочется.

— Ника, угомонись, — обрывает он. — Я с этим разобрался.

Ему не понравилась моя шутка. Видно, что вся история его раздражает, а значит, действительно замешана женщина. Мило улыбнувшись, я беру вилку и пробую первый кусочек под тяжелым, немного агрессивным взглядом.

— М-м-м, — с удовольствием тяну я. — Восхитительно…

Нас прерывает официант: передает Алексу записку и что-то шепчет на ухо.

Не обращая внимания на тайны, я улыбаюсь в пустоту. Не говоря ни слова, встревоженный Алекс уходит, оставив меня одну. Пригубив шипучее шампанское, я украдкой смотрю на экран телефона — Наташа еще не перезвонила. Она давно закончила работу и должна была ко мне зайти… Я кусаю губы. Она могла передумать. Закатилась с подругами на посиделки или нашла парня на вечер, кто знает. С огромными сомнениями я набираю номер — отключен. Так и знала: зависла с кем-нибудь симпатичненьким…

На столик падает тень. Спрятав телефон в сумку, я поднимаю глаза на молодую женщину. Возраст чуть за двадцать. На ней черный вечерний комбинезон из струящейся ткани, в руке золотистый клатч. Она шикарна, ухожена, темно-каштановые волосы выглядят, словно она только что вышла из салона, но за этим великолепием скромные природные данные, замаскированные макияжем. Следы от практик красоты я замечаю тоже: измененная форма губ, ботокс. Я холодно оглядываю даму и изумленно поднимаю брови.

— Да? — спрашиваю я, уже понимая, кто передо мной.

— Где Александр?

Александр. Что интересно — не Алекс.

Я смотрю на незнакомку, понимая, что передо мной соперница, отправленная в отставку из-за нашей свадьбы. Алиса. Думаю, чаепитие с ядом было организовано именно ею.

— Кто вы? — не подавая вида, что узнала ее, я пью шампанское.

— А вы? — с вызовом спрашивает она.

Словно невзначай я поворачиваю кисть с бокалом, чтобы свет заблестел на кольце. Судя по надменному лицу укол достигает цели, Алиса холодно и наигранно улыбается.

— Девушка, он женился на вас по расчету. Провинциалке улыбнулась большая удача, прежде чем радоваться, узнайте, почему его называют Беспредельщиком.

— Зачем? Вас же это не смущало, — я встаю из-за стола, беру сумку, мы с Алисой почти одного роста, я смотрю в карие глаза. Ей бы все равно не подошло свадебное ожерелье. — На вас он даже по расчету жениться не стал. Видно, рассчитывать не на что.

Вместе с бокалом шампанского я иду искать официанта, передавшего Алексу записку. Ризотто жаль, но компания для него слишком невыносимая. Ощущаю, что Алиса смотрит мне в спину. Отец был недоволен, что Алекс порвал с ней — из-за ее родителей, возможно, не стоило бесить мажорку, но я чувствую себя в безопасности. На большее, чем мелкая пакость вроде отравляющего чая, она не решится. Я официальная жена.

Официанта я ловлю у бара.

— Где Алекс?

— Внизу, — он кивает вглубь темного коридора. Над проходом белая табличка «Только для персонала». — Что-то передать?

Из кармашка появляется записная книжка и ручка.

— Нет, спасибо.

Я направляюсь в темноту, интуитивно прохожу до конца коридора. Неуверенно спускаюсь по бетонным ступеням. Здесь холодно и тихо, никого нет. В подвале горит красноватая лампа. В небольшом помещении тихо гудит рефрижератор, за углом я вижу верзилу, который в позе телохранителя загораживает неприметную черную дверь.

— Вы заблудились? Здесь закрыто. Вернитесь в зал.

— Я ищу Алекса, — говорю я. — Моего мужа. Он здесь?

Верзила распахивает дверь, на меня обрушивается шум, женский визг, музыка.

Потрясенная тем, что скрывается в подвале за ширмой элегантного ресторана, удивленно оглядываюсь. Это тайная игорная комната. Столы для покера, рулетка, всюду снуют подтянутые официанты в черной форме. Целый каскад небольших подвальных комнат соединяют короткие переходы. Я иду через анфиладу. Алекса нет, зато полно статусных мужиков с девчонками и охраной. Я таких сразу вижу. Уж не эту ли нелегальную работу Беспредельщик имел в виду, когда называл себя ночным администратором отца?

Его фигура обычно возвышается на полголовы выше толпы, но я его не вижу.

Где же ты?

Вдруг замечаю Алекса в конце последнего зала. Широченную спину, обтянутую черным пиджаком, ни с чем не спутаешь. Он стоит, набычившись, пригнув голову. Одна рука в кармане брюк, из-под пиджака в области поясницы выпирает что-то массивное. Я хмурюсь: похоже, он с кем-то выясняет отношения. Стоит ли подходить? Если у Алекса проблемы и он ушел, оставив меня наверху, то может разозлиться, что я увязалась следом.

Остановившись, я смотрю через зал. Автоматически делаю глоток и морщусь — шампанское нагрелось в руке. Помещение странное, здесь игорных столов нет, зато есть барная стойка и нечто вроде клетки выше человеческого роста с пластиковым покрытием на полу.