– Господин Мельниченко к ним не относится, – успел вставить Григорий.

Хозяин кабинета пристально посмотрел на главного гостя.

– Как идет ваша предвыборная кампания?

– Нормально, – бойким голосом отвечал Мельниченко. – Всё, что надо делать, делаем.

– Что показывают результаты опросов?

– Шансы хорошие. – Последовала небольшая пауза. – Я готов после выборов прийти в вашу фракцию. Но сейчас мне важно действовать под маркой «Единой России».

– Где гарантии, что вы придете?

– Где гарантии, что я получу комитет?

– Вы не верите слову лидера партии?!

– Время, сами знаете, какое…

Помолчав с недовольным видом, хозяин кабинета выдавил:

– Хорошо, давайте подпишем соглашение.

– Я согласен.

– Но дело в том, что комитет… это ответственно. Это в высшей степени ответственно. Так сказать, обязывает. Это лицо партии.

Мельниченко был готов к такому повороту

– Я готов помочь партии. Сколько?

– Пять, – деловито сообщил хозяин кабинета, мельком глянув на Григория.

Мельниченко примерился к означенной сумме.

– Чересчур много. Три.

– Не тот случай, когда можно торговаться.

– Три с половиной.

– Очень серьезный вопрос…

– Четыре.

Хозяин кабинета поморщился.

– Поймите, вопрос очень серьезный…

Помолчав, Мельниченко выдавил через силу:

– Хорошо… пять.

– Рад, что мы договорились.

Новые размышления подопечного породили следующие слова:

– Но сначала я должен попасть в Думу.

– Разумеется.

Взаимопонимание было достигнуто. Никаких договоров на бумаге не потребовалось. Дежурное рукопожатие завершило встречу.

По пути к машине Мельниченко долго и сумрачно молчал. Едва вышли на улицу, глянул на Григория, зло проворчал:

– Б… дь, раскрутил меня на пять миллионов баксов.

– Я же не для себя. Это вы станете председателем комитета.

– Стану… Сначала победить надо.

Обратно летели вместе. Григорий поучал своего подопечного:

– Ругайте власть. За наплевательское отношение к людям. За развал экономики, замерзшие дома. За бесконечные пожары и катастрофы. Ругайте. Только четко отделяйте: вы ругаете исполнительную власть, правительство, губернаторов, мэров. Но не трогаете президента. Ни в коем случае. Вот ваша линия. – Вялый кивок был ответом. – Когда ругаете, избегайте фамилий. Губернаторы вообще, правительство в целом, некие чиновники. Чтобы никого не восстанавливать против себя.

– А я никого не боюсь.

– Все равно, не стоит. Вы упущения критикуйте, неверные шаги.

– Конкретных виновников тоже надо критиковать.

– Тогда критикуйте премьер-министра. Он слишком высоко. А губернатора не стоит. Он близко. Не надо злить его лишний раз. И еще. Вы должны быть готовы к неприятным вопросам. Для вас неприятным. Уверен, что недоброжелатели постараются, чтобы они звучали как можно чаще.

– Ты мне уже говорил об этом.

Григорий охотно кивнул.

– Говорил. И еще раз скажу. Вы должны быть готовы к неприятным вопросам. Должны сохранять спокойствие, что бы ни прозвучало. Никто не должен заметить, что вас что-то задевает.

Ни слова не прозвучало в ответ. Лишь раздражение проступило на лице Мельниченко. Тем временем самолет, которому надоело висеть на большой высоте, начал снижаться. Высветившаяся надпись запретила курить, хотя и так никто не курил. Стюардесса принялась проверять, все ли пристегнуты. Она была хорошенькой. Григорий не стал пристегиваться, чтобы она обратила внимание. Желаемое было достигнуто.

– Пристегнитесь, пожалуйста, – милый голосок звучал требовательно.

– Думаете, поможет?

– Думаю. – Ноль кокетства. Девушка не собиралась с ним любезничать.

– Ну, если вы просите…

– Не заставляйте меня ждать.

Вздохнув, он выполнил требование, проводил ее насмешливым взглядом.

– Что, не вышло закадрить? – прозвучал рядом довольный голос.

– Не очень-то и хотелось…

Из аэропорта Григорий прямиком направился в штаб. Следовало убедиться, что все на месте, трудятся в поте лица. Как и положено трудиться. Ибо сказано в Библии: будешь зарабатывать хлеб свой в поте лица своего.

Команда работала. Все-таки, он вышколил своих людей. Оставалось выяснить содержательную сторону дела. Его не устраивало обычное просиживание штанов.

Утро было отмечено важным событием – «Жигуленок» увез Анатолия Николаевича, Сергея и Валентину за пределы города. Началась пора выступлений. Встреч с избирателями. Теми, кто мог и должен был решить судьбу кандидатов, соискателей депутатского звания.

Дорога убегала вверх, а справа и слева тянули к небу свои пологие бока холмы. Замерзшие пашни ждали снега. Стоявший вдалеке лес выглядел серым, совсем скучным. Через несколько секунд машина взлетела на макушку холма, и открылась неохватная ширь, веселящая глаз, радующая душу. Хотелось жить, хотелось лететь над этой благодатной землей. А дорога пошла уже вниз, чтобы, миновав лощину, опять устремиться к небу.

– Ты, главное, не волнуйся, – наставляла его Валентина, сидевшая сзади.

– Я не волнуюсь.

– Ты умеешь хорошо говорить. Я-то знаю. Главное, чтобы ты не волновался. Потому что, когда ты волнуешься, ты… хуже начинаешь говорить. Поэтому… не волнуйся.

– Хорошо.

Вскоре по обе стороны дороги показались старые одноэтажные дома, погруженные в осенние садики. Поселок пропустил их в свое нутро. Народу на улице не было вовсе. Клуб они отыскали без проблем – так мог выглядеть только он: старое, облезлое здание, чуть побольше окружающих домов, какое-то неприкаянное, окруженное вытоптанной землей.

Одиннадцать человек ожидали встречи с ним. Анатолий Николаевич рассчитывал на большее. Но что делать?

Конечно же, он волновался. Еще как волновался. Что-то ходило ходуном в груди. Голос звучал дырявой жестянкой.

– КПРФ плохо отстаивает коммунистические идеалы. Партия давно потеряла инициативу, тянется в хвосте событий. Но есть еще одна проблема, гораздо более серьезная: моральный облик руководителей КПРФ. Многие из них давно превратились в капиталистов. Живут в роскошных домах, владеют банками, фирмами, акционерными обществами. Квасов – яркий тому пример… – Он видел обращенные к нему лица, на которых жило внимание, интерес. Ему хотелось удержать это внимание, не дать угаснуть интересу. Он заставил себя говорить с выражением. Голос зазвучал ровнее, легче. – Вы должны избрать депутата, который будет работать для вас. Квасов будет? Нет. У него свои делишки. Ему второй коттедж с озером надо строить. Мельниченко будет работать? Тоже не будет. Вы прекрасно знаете, чем он занят. У остальных кандидатов свои личные интересы. А я хочу отстаивать интересы простых людей, таких как вы. Я знаю, как вы живете. Я живу точно так же, не в хоромах, а в коммунальной квартире. И зарплата у меня небольшая. Отстаивая ваши права, я буду отстаивать и свои… Вот почему от меня будет больше толку, чем от Квасова… Прошу вас поддержать меня, – с некоторым смущением закончил он. – Если есть вопросы, готов ответить.