class="p1">В идеале, по «Наставлению для организации партизанских отрядов», формироваться они должны были во всех кавалерийских соединениях. Для этого в каждой кавалерийской и казачьей дивизии или отдельной бригаде предписывалось выбрать по 5–10 наиболее отважных и находчивых людей от сотни (эскадрона) и организовать их в отдельный отряд в 100–150 человек.

Во главе партизан должен был стоять опытный офицер любого чина, который набрал бы себе помощников из числа других офицеров или нижних чинов, разделив управление отрядом по «строевому расчету». При этом Походный атаман при его императорском величестве своим приказом от 7 (20) мая 1916 г. особо оговаривал, что все начальники партизанских отрядов имели права: штаб-офицеры — помощника командира полка, обер-офицеры — помощника командира сотни (эскадрона). 3 (16) июля того же года он также высказал пожелание назначать начальниками партизан из числа «молодых, смелых, энергичных, развитых, холостых офицеров, изъявивших добровольное желание», и не заменять, по возможности, их другими людьми.

Вооружены партизаны должны были быть шашками и винтовками со штыками, причем рекомендовалось использовать именно трофейные винтовки — германского или австро-венгерского производства, чтобы было легче добывать боеприпасы к ним, находясь в диверсионном рейде в тылу врага. Партизанским отрядам могли быть также даны подрывные средства, пулеметы и конно-горные орудия. В то же время Походный атаман допускал отступления от данного наставления, если они обосновывались «особенностями местных условий ведения войны», и, судя по всему, на местах этим допущением активно пользовались[195].

В то же время, несмотря на большую насыщенность Закавказского театра кавалерией и подходящий характер местности, партизанское «движение» развивалось там крайне слабо, несмотря на частые ходатайства в решении данного вопроса казачьих командиров. Это при том, что еще к концу 1916 г. на Западном театре военных действий находился уже 51 отряд партизан. Исключением здесь являлся лишь 1 — й Кавказский кавалерийский корпус, в котором по приказу генерала Баратова с августа 1916 г. в каждой казачьей (кавалерийской) дивизии предписывалось сформировать партизанскую сотню за счет кадров полков — по взводу от каждого. Полноценные же формирования партизан, но опять же ограниченного количества (три отряда, дивизион и отдельная сотня), были переброшены с Запада и стали действовать в Закавказье только с весны 1917 г.[196]

При этом в условиях Кавказского фронта часто отходили от рекомендуемых штатов партизанских формирований. Так, в Кубанском казачьем конном отряде особого назначения (Шкуро) до августа 1917 г. числилась лишь одна конная сотня, а потом — четыре; в партизанском отряде войскового старшины Бичерахова — в конце сентября 1917 г. — четыре конные и две пешие сотни, при 4 пулеметах и 2 орудиях; в Кубанском партизанском дивизионе — к декабрю 1917 г. — две конные сотни и конная четырехпулеметная команда. Позже, той же осенью отряд Шкуро состоял из трех конных сотен, при 6 пулеметах и 2 конно-горных орудиях, а отряд Бичерахова — из четырех конных и пешей сотен, при 8 пулеметах и 2 орудиях[197].

Казачья пехота — пехота легкого типа, предназначавшаяся для ведения боевых действий, в том числе и диверсионных, в сильно пересеченной, горной и лесистой, местности — имелась только в Донском, Кубанском и Терском войсках. Формально она разделялась на два вида: пластунов (кубанцы) и пешцев (донцы и терцы). Первые из них являлись, если так можно выразиться, профессиональными пехотинцами, служившими в пехоте из поколения в поколение, вторые же — пехотинцами военного времени, так как были сформированы уже во время Первой мировой из спешенных казаков-кавалеристов (последних не надо путать со стрелками казачьих дивизий). Однако очень быстро, в ходе боевых действий, когда донцы и терцы приобрели опыт ведения пехотного боя, оба вида казачьей пехоты стали фактически неразличимы, что вызвало ошибку во многих исследовательских работах, где пешцев постоянно называют пластунами.

Вооружение казака-пехотинца составляла трехлинейная пехотная винтовка Мосина образца 1891 г. со штыком, а у кубанцев и терцев — еще и кавказский кинжал. Офицер казачьей пехоты был вооружен кавказской или азиатской шашкой и кавказским кинжалом (в кавказских войсках) или офицерской шашкой (в Донском войске), а также револьвером «Наган»[198].

Высшим уровнем оперативно-управленческой организации казачьей пехоты являлись четыре Кубанские пластунские и Отдельная Донская казачья пешая бригады, которые в оперативном смысле были приравнены к дивизиям, а их командиры официально назывались начальниками бригад[199]. Их штаты практически всегда оставались постоянным: в 1, 2 и 3-й Кубанских было по шесть пластунских батальонов, в 4-й Кубанской — четыре пластунских и два казачьих отдельных, в Донской до осени 1916 г. числилось четыре, а затем — шесть казачьих отдельных. Правда, есть данные об ином составе бригад — четырех- или вообще двухбатальонном, но это совершенно расходится с архивными данными[200]. В бригадные штаты также входили бригадный обоз, бригадный перевязочный отряд, конно-разведывательная и военно-полицейская команда, а 5 (18) января 1917 г. было предписано сформировать еще и бригадные команды связи[201].

Управление каждой бригады состояло, по штату образца 1909 г., из начальника бригады в чине генерал-майора, начальника штаба бригады, старшего адъютанта, обер-офицера для поручений, бригадного делопроизводителя и бригадного врача и начальников военно-полицейской и команды связи. Помимо того, 16 (29) марта 1916 г. в Отдельной Донской казачьей пешей бригаде были добавлены должности обер-офицеров для поручений и начальников команд связи. 5(18) января 1917 г. в штатный состав управлений всех четырех Кубанских пластунских бригад было предписано добавить должности старшего адъютанта, на которые полагалось назначать обер-офицеров Генерального штаба, обер-офицера для поручений, делопроизводителя, двух писарей, ветеринарного врача и младшего ветеринарного фельдшера[202].

В общем числе каждая Кубанская пластунская бригада состояла по штату из чуть более 6 тыс. штыков при 48 пулеметах. Отдельная же Донская казачья пешая бригада в четырехбатальонном варианте насчитывала чуть более 4 тыс. штыков при 16 пулеметах (правда, по крайней мере в декабре 1915 г. 8 из них относились к прикрепленной к бригаде пулеметной команде 7-го Кубанского пластунского батальона), позже, в шестибатальонном, — 7,2 тыс. штыков и 432 сабли[203].

В конце 1917 г. на Кавказском фронте началось формирование более крупного, чем бригадное, пехотного соединения казачьих войск — Кубанского (Кубано-Терского) пластунского корпуса, объединявшего в себе, по разным данным, то ли только 2-ю и 4-ю, то ли все четыре Кубанские пластунские бригады, а также, предположительно, 4-ю Терскую пластунскую батарею. Исходя из вышеизложенного можно утверждать, что силы указанного корпуса, в зависимости от числа входивших в него соединений и частей, насчитывали примерно от 12 до 24 тыс. человек, а также 96–192 пулемета и 6 орудий[204].

Батальон как основная организационная единица казачьей пехоты состоял из пяти сотен, каждая из которых делилась на четыре взвода, —