— Нет, я не могу, Петь. Я уже делаю проект с Мариной, — ответила я, не моргнув глазом.

Услышав про проект, Камилла сделала скучающее лицо и продолжила одеваться.

— Какой проект? — недоуменно спросил Роберт.

— Позвони Михайлову, Петя, — я сделала нажим на «Петя», чтобы Роберт сообразил, наконец, что я не могу разговаривать. — Вроде он ни с кем еще не договаривался.

В телефоне повисло молчание, потом Роберт недовольно буркнул:

— Че, все так серьезно, да?

— Да.

— Ладно, я напишу. Привет всем ушам рядом.

Я фыркнула и сбросила звонок.

— Одноклассник? — спросила Камилла, расчесываясь перед зеркалом.

— Ага. Ищет пару для проекта по биологии. Наверное, классная номер дала.

Сестра прекратила причесываться и укоряюще взглянула на меня.

— Какая ты скучная, Луиз! Неужели тебе совсем никто не нравится из парней?

— Меня твой опыт не вдохновляет, — отрезала я.

Камилла закатила глаза и, захватив несколько прядей у виска, затянула их в хвост, оставив остальные волосы свободно струиться по спине.

— Все под контролем, не волнуйся, — сообщила она, придирчиво осматривая себя в зеркале. — Кстати, не прикроешь меня завтра? Я хотела встретиться с Русланом.

Я хотела было возмутиться, но, конечно же, через секунду меня осенила гениальная идея, и я расплылась в довольной ухмылке.

— Конечно, сестра, о чем речь! Во сколько?

В воскресенье в два часа мы с Камиллой расстались в уютной кафешке около Нового Арбата. Я прихватила планшет и зарядку и уверила ее, что скучать себе не дам. Едва сестра вышла из кафе, я быстро дожевала сэндвич с тунцом, залпом выпила приличную кружку латте, расплатилась и выскочила на улицу. Камиллы нигде не было, и я зашагала по направлению к Садовому кольцу — ровно в противоположную сторону от той, куда собиралась Кама. Там, на углу, меня должен был ждать Роберт.

Честно говоря, у меня ноги подкашивались от страха — и вовсе не от волнения перед первым свиданием. И все равно я упрямо шла. Шла, зная, что могут засечь, доложить, отругать, а может и того хуже. Но шла — потому что он позвал.

Роберт стоял у газетного киоска, сложив руки за спиной, и праздно разглядывал витрину. Легкая куртка горчичного цвета расстегнута, на ногах бордовые джинсы и тимберленды в тон куртки. Он обернулся и заметил меня, улыбнулся и взмахнул рукой. Родственники, лишние свидетели… Все перестало существовать. Я вычеркнула из головы все ради его взгляда и улыбки.

— Ты потрясающе выглядишь, — сказал Роберт, пропустив приветствие.

Он взял меня за локоть и потянулся поцеловать в щеку, но, ожидая чего-то подобного, я успела отстраниться.

— Нет. Нельзя. Ты не должен меня касаться.

Я под недоуменным взглядом Роберта осторожно высвободила руку и потупила взор. Да, я поступаю бессовестно, встречаясь с ним, но я не готова поступаться всеми принципами, в которых была воспитана с детства, и главный из них — прикасаться к девушке может только родственник или муж. Роберт запустил руки в волосы и взъерошил их на голове.

— Ладно… — медленно проговорил он. — Не могу сказать, что я не расстроен, но как скажешь. Идем, расскажешь мне поподробнее, что еще мне нельзя делать.

Роберт двинулся к припаркованной неподалеку машине — какой-то иномарке под цвет его куртки и тимберлендов. Сесть в машину к постороннему парню также входило в список табу для девушки, и я осталась стоять на месте. Дурацкая затея… Мы слишком разные! Мне не было стыдно за свои традиции, хотя небольшое искушение их нарушить копошилось где-то в темном уголке души. Роберт обернулся, заметил, что я не иду за ним, и нахмурился. В его глазах промелькнула та же мысль: у нас ничего не получится. Мы оба застыли на расстоянии в пять метров, сверля друг друга взглядом. Он ждал, что я сдамся и подойду, а я ждала того же. В какую-то секунду я даже пожелала, чтобы он сел в машину один и уехал. Но вот сомнение в его взгляде пропало. Снова улыбка, он поднимает руки, показывая, что сдается, и возвращается ко мне.

— Машина тоже отпадает? — уточнил Роберт, застегивая куртку.

Я молча кивнула.

— Итак, что мы имеем, — бодро начал он, — целовать нельзя, за ручку ходить нельзя, в машину садиться нельзя. Что еще?

— Звонить нельзя, — напомнила я.

— Ах да. Запомнил.

— Дарить ничего нельзя. Провожать до дома нельзя. Ходить рядом при моих земляках нельзя. Гулять допоздна нельзя.

— О Боже! — Роберт театрально закрыл лицо руками. — Вот я встрял. Такое впечатление, что я живу в Саудовской Аравии. Тебе только паранджи не хватает, а мне белой рубашки до пят.

— Тебе надо было родиться чеченцем, чтобы понять это, — ответила я.

— Как же вы встречаетесь с парнями?

— А мы и не встречаемся.

— А… Э…

Роберт был поражен до глубины души, так что я даже рассмеялась от этого искреннего удивления.

— Погоди, но как вы семьи-то создаете?

— Давай не будем тут стоять, ладно? — попросила я и оглянулась по сторонам.

Мы пошли вдоль Садового кольца и свернули во дворы.

— Ну и? — напомнил Роберт. — Мне действительно интересно.

— Обычно парень с девушкой знакомятся где-то у родственников, — принялась объяснять я. — Или на свадьбе, например. Или просто родственники парня говорят, что есть такая-то девушка, давай ее посватаем.

— А дальше?

— А дальше все, свадьба.

Я исподлобья взглянула на Роберта. Представляю, как необычно для него это должно было звучать, но такова реальность, что тут скрывать. Если для кого-то такие вещи кажутся ненормальными, это не повод говорить, что их нет. Если бы Роберт был чеченцем, разве я бы отказалась, чтобы он ко мне посватался?

— А как же вся эта байда насчет пообщаться, притереться характерами? — все еще недоумевал он.

— В браке уже общаются и притираются.

— Прости, но это какая-то дикость! А если окажется, что у них нет ничего общего?

— Общее — семья, — ответила я. — В семье всегда есть общие интересы.

Сказать откровенно, я также считала, что совсем не общаться перед свадьбой — перебор, и предпочла бы узнать получше человека, с которым мне предстоит связать свою судьбу. Но также я не понимала, как девушки и парни могут встречаться годами и не заводить семью. Мне казалось, такие люди просто не до конца уверены в своих чувствах, поэтому не хотят терять статус свободных.

— Ладно, спорить не буду, — миролюбиво отозвался Роберт. — Расскажи еще что-нибудь? Почему мне нельзя тебе ничего дарить?..

Через полтора часа я с безмятежным видом сидела за тем же самым столиком в кафе, где мы с Камиллой расстались, и читала очередную скачанную из интернета книгу. Строчки скакали перед глазами, мысль книги ускользала, путаясь в моих собственных. Я не верила, что смогла встретиться с Робертом и все прошло гладко. Я боялась, что Камилла каким-то образом догадается, что я куда-то ходила, и на это у меня была припасена отговорка. А, может, она что-то заподозрит по глазам. Говорят же, что глаза — зеркало души, глаза не соврут. Оказалось, ничего подобного: при должном усилии и небольших актерских способностях глаза умеют врать не хуже языка.