что‑то копченое и хотела поскорее уехать из этого места. Только когда за окном начало темнеть, мы поняли, что сегодня никуда нас не отпустят. Когда мы вышли из‑за стола, Леша попросил меня присмотреть за Галей, пока она катается на велосипеде. Выйдя через задний вход, я заметила, что Максима снова припахали работой. Сейчас он собирал вишню в маленькое ведерко.

Остановившись у перекрестка, Галя послушно развернулась и поехала ко мне. В знак своего оправдания она сказала, что дальше кататься ей не разрешают.

– Хочешь прокатиться?

– Не, спасибо.

– Это правда твой муж? – спросила Галя.

Недолго думая я сказала, что да. Пока я тут, надо, чтоб все думали, что мы пара, раз уж на то пошло.

– Ну, пошли в дом? Поможешь велик в сарай затащить?

Убрав велосипед, мы зашли в дом и сразу столкнулись с Лешей.

– Вот, муж насобирал любимой жене, – гордо сказал он, указывая на ведерко.

– Спасибо, – смущенно сказала я и пошла с Галей в комнату, где сидели Маша с Аней и заплетали косички.

– О, Женя! Заплети мне нормальную косичку, а то Аня не умеет.

– Умею! Просто ты крутишься много!

– Дура ты. Ничего я не кручусь!

– Сама ты дура!

Аня вылетела из комнаты, а Галя за ней.

– Вот и поговорили, – вздохнула я и принялась Маше заплетать косичку, – а обзываться плохо.

– Она первая меня так назвала еще вчера!

– Больше ни слова. Сейчас будешь красивая и с косой, —

сказала я, не желая больше разбираться в их конфликтах.

Тут вошел разгневанный Леша и с наездом спросил у своей дочки:

– Это что еще за дела! Почему Аня плачет?

– Я не знаю.

– Идите и помиритесь! Жень, помоги им разобраться между собой. А то я не понимаю ничего в этих женских штучках.

И пришлось мне снова разбираться, кто прав, а кто виноват. Аня сидела на ступеньках и громко обвиняла Машу во всех своих обидах месячной давности. Галя сидела рядом и подтверждала каждое слово своей подруги.

– Девочки, хватит ругаться. Я должна вас помирить, и давайте хоть сделаем вид, что вы помирились! – наконец сказала я.

– Можно и так, но я с вами обеими больше дружить не буду! – сказала Маша и показала своим подругам язык.

– Девочки, идите спать, я вам уже постелил! – вдруг раздался голос деда из дома.

Я оглянулась вокруг и, не увидев нигде ни Максима, ни Леши, побежала в дом спрашивать, где все. Оказалось, они уехали за Лешиной женой в Лучегорск. Мне не оставалось ничего, кроме как лечь в постель, которую мне уже заботливо приготовили. Я легла, положив голову на большую мягкую подушку, и попыталась расслабиться, ни о чем плохом не думать. На весь дом играла песня Matrang  «Медуза», затем «Растафарай», и я пыталась раствориться в этих немного гоповатых и странных песнях. Мне даже нравилась атмосфера, царившая в тот момент в доме. От выпитого алкоголя чувствовалось легкое онемение в ногах, а в голове плавал едва заметный туман.

– Не шумите! Она устала. Они с Максимом пешком по России идут, – вдруг услышала я слова деда, ругающего девочек за то, что они громко болтали.

– Вообще‑то не пешком. И не такие уж мы уставшие, – тихо сказала я сама себе. – Как же там Максим? Уже два часа прошло, а их все нет.

Я обняла подушку и закрыла глаза, прекрасно понимая, что не смогу заснуть, пока мой путник не вернется. В голове у меня роились мысли о том, зачем на самом деле я отправилась так далеко. Казалось, что попала я в эту деревню к зэку тоже не случайно. Жизнь всегда идет своим чередом, и все ее уроки весьма наглядны и показательны. Вроде бы эти люди, у которых мы оказались, неплохие, но весьма своеобразные, со своим мышлением и со сногсшибательной прямотой речи. В деревне народ совсем другой, более открытый и простой. И разнообразие развлечений тут ограничено разве что марками алкогольной продукции.

Когда же в доме скрипнула входная дверь, я села в кровати и прислушалась. Это были они! Я рванула в коридор и изо всех сил обняла Максима. Леша предложил мне выпить чаю, на что я с удовольствием согласилась. Доблестные мужчины же принялись допивать оставшееся вино. Что тут сказать, самоуничтожаются люди по‑разному, и самый распространенный способ – это бездействие. Человек, который не развивается, автоматически идет ко дну. Невозможно оставаться на одном месте. Еще пять минут назад я с нетерпением ждала своего путника, а теперь готова была придушить на месте. Но это было еще не все. Вместе с кружкой чая наш водитель принес травы и предложил Максиму попробовать. К моему сильнейшему разочарованию, он согласился. Леша назвал этот способ курения паровозом, когда один делает затяжку, а потом силой вдувает дым другому в рот. Так они проделали пару раз, пока сигарета не закончилась, а я не пнула Максима ногой, говоря, что хватит.

Допив чай, я вышла из‑за стола и направилась за полотенцем и тапками. Я все же решила помыться. Все тело чесалось и местами даже болело, хотя мылась я буквально вчера. Я видела, где Леша оставляет воду для мытья и направилась к большой чугунной ванне, стоящей прямо рядом с канавой в самом углу огорода. Я осталась в одних шортах и хотела лишь немного ополоснуться. Взяв ковшик и мыло, я принялась натирать наиболее болезненные места мылом. Повсюду летала мошкара, которая липла к моему мокрому телу. Я лишь безуспешно отмахивалась полотенцем, а другой пыталась помыться.

– Тебе помочь? – спросил водитель, подходя ко мне.

– Нет, спасибо, – ответила я, максимально отвернувшись от него.

– Это правильно ты решила помыться ночью, пока никто не видит. Специально же ждала.

Леша все же взял ковшик и окатил меня пару раз водой. Я быстро надела футболку на мокрое тело и убежала в дом. «Ничего я не ждала, просто чешется все», – пробурчала я себе под нос в ответ на Лешину фразу. Вернувшись в постель, я обняла Максима. Только сейчас я почувствовала себя в безопасности. Он рядом, все хорошо. Я положила голову ему на плечо и так заснула.

Ночью я проснулась от громкого храпа нашего водителя, который, к моему удивлению, спал в обнимку со мной. Я убрала его руку и, перешагнув через Лешу, соскочила на пол. Только оказавшись на ногах, я поняла, как сильно меня тошнит. Еле успев открыть все двери, я выскочила во двор и припала к земле. Уже сидя на корточках и отплевываясь от горького привкуса во рту, я пожалела о количестве выпитого вина и о съеденном копченом мясе. Знала же, что будет плохо! Немного придя в себя, я умылась водой, предназначенной для мытья, и прополоскала рот. Вернувшись в дом, я встретила деда, сидящего на кухне, и попросила его лечь рядом с Лешей. Максим тоже проснулся и перелег вместе со мной на другой диван.

Прямиком до Владивостока

«Чем большим количеством вещей человек владеет, тем больше времени и внимания

эти вещи у него отнимают.

Чем меньше вещей у человека,

тем более свободным он себя чувствует».

Мать Тереза

Утро началось с молочного супа с макаронами, который сварил Леша. Мое самое нелюбимое блюдо из всех, что я никогда не ела, будучи в садике. Я разлила варево по тарелкам и уселась есть с девочками. Максим же пошел завтракать вместе с дедом и Лешей на улице. Сейчас суп мне показался не настолько противным, как раньше, хоть я его съела без аппетита. Помыв за всеми тарелки, я попросила Лешу вытащить наши рюкзаки из микроавтобуса.

– Так вы что, собрались уже?

– Да, уже поедем.

Леша вытащил рюкзаки и, взвесив их в руках, сказал:

– Нет, так не пойдет. У тебя рюкзак же синий? Он в три раза тяжелее!

Леша поставил рюкзаки в коридоре и вышел из дома. Вернулся он с двумя большими белыми кирпичами в руках. Он предусмотрительно закрыл за собой входную дверь и открыл рюкзак Максима. Леша вытащил, что лежало сверху, и, сложив кирпичи, забыл положить вещи обратно.

– Вот так‑то лучше. А ему скажем, что я банку огурцов дал. И пусть не вытаскивает их, пока не доедет!

Только Леша успел закрыть рюкзак Максима, вошел сам хозяин рюкзака.

– Ну что, поехали? – спросил ничего не подозревавший путник.

– Поехали.

Максим взвалил на плечи свой рюкзак и явно заподозрил неладное.

– Там банка с огурцами. Как доберетесь, перекусите, – сказал водитель и быстро выпроводил нас за забор.

Топая по дороге, Максим недовольно покачал головой, смотря на меня.

– Что вы туда положили? Банка с огурцами явно столько не весит.

– Там две банки с огурцами, – улыбнулась я.

Выйдя к заправочной станции, мы заметили, что Леша едет прямо за нами. Я помахала ему, и он, притормозив рядом, протянул две металлические банки горячего кофе и одну с Red Bull’ом, предназначенную исключительно мне. Еще раз попрощавшись и поблагодарив нашего водителя, мы встали