Интересно, он вообще умеет разговаривать как нормальный человек? Алиса понимала, что открытая раздражительность была бы слабостью с ее стороны, и лишь потому сдерживалась.

– Я не занята ничем серьезным, просто наблюдаю за нашим общим конкурентом, – девушка указала на нижние этажи.

– За Евгением?

– Именно. Не могу понять, что он делает…

– Все просто: он смотрит, не забрал ли кто его камеры. Думаю, готовится убрать их сегодня.

– Камеры? – смутилась Алиса. – Какие камеры?

– Фотоаппараты, в смысле, – пояснил Эмиль. – Он их тут установил немало… Думаю, с дюжину.

– Зачем?

– Как вариант – наблюдать за нами, но не думаю. Скорее всего, он хочет проверить, не происходит ли в отеле что-то подозрительное. Сама ведь знаешь, какие слухи тут ходят.

Девушка лишь рассеянно кивнула. Она пыталась разгадать стратегию Эмиля, но постоянно оказывалась в тупике. Зачем он ей это говорит? Он оказался еще наблюдательней, чем она ожидала, – ведь она и Дамир понятия не имели, чем занимается Зорин. Впрочем, они и не интересовались.

То, что Эмиль так открыто делится своими наблюдениями, даже более странно, чем сами наблюдения. Они ведь конкуренты!

– Не возражаешь, если перейдем на «ты»? – предложил он. – Прошу воспринимать это как симпатию, а не фамильярность!

– Не возражаю. Каков же следующий шаг нашего дружеского знакомства?

– Чашка кофе – хорошая традиция, проверенная временем. Пригласить официально я тебя не могу, ведь работающих заведений тут нет. Но могу попросить составить мне компанию.

Причин отказаться у Алисы не было. Она не планировала долго наблюдать за Евгением, особенно теперь, когда она знала, что он делает. Дамир пропал, Катю искать не хочется, почему бы не согласиться? Тем более что Эмиль сумел ее заинтриговать.

– Компания предоставлена. На первый этаж?

– Выбор у нас не так уж велик!

Не имея возможности угостить ее, Эмиль все равно повел себя как джентльмен: кофе он приготовил сам, принес к столику, где ждала девушка. Алиса не могла не признать, что у него получается лучше, чем у Тамары Михайловны.

– Так ради чего все это? – поинтересовалась она, когда Эмиль занял соседний стул. – Хочешь предложить сотрудничество? Я работаю с Дамиром.

– А я не работаю ни с кем. Мне нужен весь выигрыш, делить его я не собираюсь. Хотя сейчас мое сердце плачет об этом – ведь я лишаюсь такой бесподобной партнерши. Зато не теряю собеседницу.

– Или ресурс? – прищурилась Алиса. – Ты знаешь, я была на первом проекте Тронова. Там тоже был ловкач, который очень хотел победить. А работать он не хотел еще больше. Он дождался, пока расследование проведут другие, а потом попытался выбить из них ответы.

Это было обвинением, пусть и завуалированным. Эмиль был слишком умен, чтобы не понять, однако он и глазом не моргнул.

– Не мой метод. Мне проще работать умом, чем прибегать к насилию. Не терплю его.

– Ты не похож на человека, который будет церемониться с конкурентами!

– Агрессия и жесткость – не одно и то же. Я предпочитаю выигрывать честно, только и всего.

– Но я – твоя конкурентка, – напомнила Алиса, откидываясь на спинку стула. – А ты так свободно делишься со мной наблюдениями. Что, не воспринимаешь всерьез?

– Ты о Зорине? О, это не те наблюдения, которыми я дорожу. Я считаю, что он занимается ерундой, и готов открыто объявить тебе об этом.

– Мне – но не ему.

– Ему не собираюсь, потому что он как раз к агрессии склонен. А ты показалась мне отличным партнером для беседы.

– За мной ты тоже наблюдаешь? – полюбопытствовала она.

– За тобой и Дамиром – конечно. Я считаю вас серьезными соперниками, поэтому предлагаю не говорить о том, как далеко вы и я продвинулись в расследовании. Ведь все мы хотим денег!

– Годится, я и не предлагала. Меня другое волнует: чего ты хочешь от меня сейчас? Какая может быть «просто приятная беседа» в разгар проекта?

– Время простой приятной беседе есть всегда, – философски рассудил Эмиль.

– Ты способен делать что-то, что не приносит пользу?

– Нет. Но беседа приносит пользу. Когда долгое время думаешь о чем-то одном, острота ума притупляется, и ты перестаешь замечать очевидное. Поэтому я решил дать себе отдых, провести время в хорошей компании, а потом вернуться к работе.

Он врал, но делал это настолько умело, что Алисе не на чем было его подловить. Она лишь на уровне инстинктов ощущала, что он с ней неискренен, да и в этом начинала сомневаться.

Оставалось лишь плыть по течению.

– Если мы игнорируем работу, о чем мы тогда можем говорить?

– Даже и не знаю… – Эмиль удачно изобразил растерянность. – Например, о здешних сплетнях! Можем поговорить друг о друге, но я боюсь, что это будет слишком откровенно. Ты и так меня в чем-то подозреваешь, и я тут иду по тонкой линии.

– Ни в чем я тебя не подозреваю, просто говорить о себе не люблю. А о Дамире тем более не собираюсь, это некрасиво.

– О Дамире я и не спрашивал, сомнительная тема! – отмахнулся мужчина. – Говорю же, это не сбор данных о вас! Ты серьезно видишь во мне шантажиста?

– Нет. Но и местного сплетника тоже не вижу.

Девушка прекрасно знала, на что он намекает. На слухи о нечистой силе. Тут уже не только участники проекта, но и сотрудники отеля с большими испуганными глазами ходили. Причем лишь немногие из них утверждали, что сами что-то видели или слышали. Остальные, похоже, верили в этот бред на слово.

Алиса подозревала, что обстановку нагнетают Степан и Андрей. Они ведь знают, что расследование само по себе тупиковое, шансов разобраться в смерти Линна практически нет. А если пойдут слухи о призраках, все сразу начнут вести себя как суеверные клоуны – прямо перед камерами. Что они на интервью наговорят, Алисе и представлять не хотелось.

– Судя по тону и выражению лица, ты относишься к вести о нечистой силе с большим скепсисом, – отметил Эмиль. – Почему?

– Потому что не верю в это.

– Остальные вроде как тоже не верили…

– Значит, остальные резко изменили свои взгляды – или не так уж не верили. Я свои принципы так быстро не бросаю. Призраков не существует в целом и в этом отеле в частности.

– И ты никогда не видела здесь ничего подозрительного?

– Я только что видела взрослого фотографа, который с любопытством осматривал кусты и стены, – напомнила Алиса. – Это считается подозрительным?

– Я говорю о мистике…

– А я о мистике не говорю, не думаю и не верю в нее. И не буду верить.

– Что ж, приятно было услышать свежий взгляд на вещи! Оптимистичный даже, по сравнению с тем, чего боятся другие. Спасибо за беседу, это было даже лучше, чем я ожидал!