Райли выглядела такой печальной. Наверное, пришло время собраться. И если это означало, что я больше не смогу показывать ей свое настоящее «я» и настоящие мысли, а только отфильтрованную Сойер, – что ж, так тому и быть.

– Вчера был тяжелый день. Для нас обеих, – тихо начала я.

Райли кивнула и повернула голову, чтобы взглянуть на меня.

– Мне не стоило именно вчера рассказывать тебе о наших планах.

– Прости, что я так отреагировала. Я была… немного не в себе, – пробормотала я.

– И я тоже. Мне просто хотелось поговорить о чем-то, с чем сейчас все хорошо, чтобы у нас поднялось настроение. Но сработало не так, как я это себе представляла.

Мы опять замолчали. И тогда я приняла решение.

– Давай попозже встретим Моргана с работы и поедем в ваше любимое место. Там я могу вас пофотографировать, – предложила я.

Райли села. У нее на лице медленно расцветала улыбка.

– Правда?

Я кивнула:

– Я с удовольствием сделаю фото для ваших приглашений. У меня уже даже есть парочка идей, как тебе одеться.

Райли взвизгнула и испуганно зажала себе рот рукой.

Потом откашлялась.

– Спасибо, Сойер.

Я тоже села и обняла ее так же крепко, как и она меня. Однако ощущение, что я вот-вот ее потеряю, никуда не исчезло.

Сойдя с поезда в Вудсхилле, я в первый раз снова глубоко вздохнула, а после того, как взяла себе большой стакан смузи и вместе с ним уютно устроилась за ноутбуком в своей комнате, начала чувствовать себя уже наполовину нормально.

Я дописала работу, которую нужно будет сдать на неделе. Затем проверила электронную почту. Пришло два предложения от людей, которые увидели мои снимки в коридоре университета и захотели нанять меня для фотосессии. Я тут же им ответила. У меня давно чесались руки создать собственный сайт и опубликовать там свое портфолио. Однако я понятия не имела, на что обращать внимание, когда начинаешь заниматься собственным бизнесом. А так как в университете мне торчать еще два года, то еще я сомневалась, есть ли вообще смысл уже сейчас об этом задумываться. Тем не менее я решила в конце семестра обсудить это с Робин.

Впрочем, сперва надо закончить итоговый проект. Я открыла папку, которую назвала «Грант Исаак Грант» и куда перенесла все свои снимки Исаака. Потом начала кликать на них по очереди и внимательно рассматривать каждый.

Первыми шли кадры, которые мы сделали еще в Wesley’s. На некоторых Исаак стоял с почти неестественно прямой спиной и неуверенно смотрел прямо в камеру. Я создала новую папку, назвала ее «Нет» и скинула их все туда. Фото, где он сидел за компьютером, понравились мне больше. Он выглядел именно таким, каким я хотела его показать: волосы уложены гелем и аккуратно зачесаны назад, очки на носу и сосредоточенный взгляд. Я переместила три из них в папку «ОК». Фотографии, которые мы сделали на кампусе, тоже получились хорошо, особенно под конец, когда я прекратила давать Исааку указания и просто оставила его в покое. Мой фаворит – та, на которой он – с открытой книгой в руке – прислонился к стене здания, выгнул одну бровь и смотрел в объектив, одним взглядом будто говоря: «Это самая тупая вещь, которую я когда-либо делал, и виновата в этом только ты». Этот кадр вызвал у меня улыбку, и я отправила его в папку «ОБЯЗАТЕЛЬНО».

Но лучшими, безусловно, были снимки из раздевалок Cure Closet. Исаак в своих новых шмотках выглядел так классно и в то же время скептично, что я точно смогу использовать их, чтобы задокументировать промежуточное состояние. Что-то новое, но в то же время не полностью новое. Словно ему самому не верилось в его преображение.

Я прощелкала фотографии, которые уже перенесла в папку «ОБЯЗАТЕЛЬНО». Они объективно хороши. Свет был правильным, и видны перемены в Исааке. И все-таки настоящая искра пока не проскакивала. Я нахмурилась. Чего-то не хватало. Но я понятия не имела, чего именно. Потом снова закрыла папку и досмотрела оставшиеся фотографии из Cure Closet.

С ними все в порядке, но они не сражали меня наповал. Пока я не добралась до кадра с задницей Исаака. Я сфотографировала ее больше в шутку, потому что мне было весело выводить из себя Исаака. Но, рассматривая снимок сейчас, обнаружила, что в зеркале, перед которым мы стояли, Исаак отражался спереди. Тогда это не бросилось мне в глаза. Я увеличила изображение. Исаак наблюдал через зеркало, как я его снимала, и при этом в уголках его рта играла ухмылочка, как будто он любезно делал мне одолжение. Я сомневалась, впишется ли это в тему проекта, но это все равно гениальный снимок. От волнения волоски у меня на руках встали дыбом.

Я открыла этот снимок в Photoshop и начала его обрабатывать. Попробовала то и это, поиграла со светом, изменила насыщенность и посмотрела на него в черно-белом варианте. О да. Вот она, искра.

Зайдя в почтовый ящик, я прикрепила фото во вложение, написала в теме: «Первый класс» и вбила почту Исаака в графу «Получатель». А когда отправила письмо, позвонила Исааку по телефону.

Прошло несколько гудков, но потом он ответил:

– Алло?

– Картофельная Завитушка, – весело произнесла я.

Он застонал:

– Нельзя было тебе об этом рассказывать.

– Сам виноват, раз ты так нуждаешься в общении.

– Я просто хотел поднять тебе настроение, – сказал он. Раздался хруст, который с большой долей вероятности издавало то странное кресло-покемон, стоявшее у них с Джаном в гостиной. Я прекрасно помнила этот звук.

– Сработало, – подтвердила я. – В качестве небольшой благодарности я прислала тебе фото. Проверь электронную почту.

Исаак охнул, и теперь я убедилась, что он сидел в кресле-мешке, – чтобы встать с него, нужно приложить огромные усилия. Чуть позже я услышала, как он нажимал кнопки на клавиатуре. Затем хрипло рассмеялся.

– Ну как? – поинтересовалась я.

– Шикарная фотография. Спасибо, Сойер.

От его похвалы мне стало тепло.

– Вообще-то я планировала поставить ее себе на рабочий стол, чтобы побесить Доун. Но сейчас мне кажется, что она для этого слишком хороша.

– Потому что у меня первоклассный зад? – спросил он, повторив мои собственные слова.

Я закатила глаза, но невольно снова взглянула на кадр. При этом взгляд вдруг за что-то зацепился, и я приблизила картинку. У Исаака на затылке завивались волосы. Я прикрыла это место рукой. Будет лучше, если они – по крайней мере снизу – станут не такими длинными, как сверху.

– У тебя слишком длинные волосы.

– Вот это я называю резкой сменой темы.

– Разрешишь мне их подрезать? – спросила я.

Он затих. Буквально. Потому что из трубки больше не доносилось ни единого звука. Я на секунду отвела смартфон от уха и проверила дисплей. Вызов не прервался.