не произвели на нее никакого эффекта. Она не хотела быть здесь, и в ту же секунду, как у нее появится шанс сбежать, она сорвется с места как подстреленная. Как Генералу армии Наследного Принца мне приходилось присутствовать на этих Игрищах Жатвы, но принимать в них участие не было моим долгом. Я выжду столько, сколько нужно, а затем ускользну как можно быстрее, найду такую же изголодавшуюся, как я, и избавлюсь от того, что меня беспокоит.

Решив это, я снова обратил свое внимание на старшего брата: он заканчивал свою приветственную речь.

– Я еще раз благодарю вас всех за то, что пришли, и желаю вам удачи.

Когда Эдмунд занял свое место, лишь усилием воли я не стер улыбку с его лица. Любой, кто посмотрел бы на него со стороны, счел бы его красивым и покладистым и в то же время комфортно чувствующим себя на своем месте – настоящий лидер. Именно эта способность притворяться, наряду с привлекательной внешностью и силой, заставляла подлетать ближе дам, совершенно не подозревающих о том, что именно это пламя поглотит их и превратит в пепел.

За прошедшее столетие у моего брата было шестнадцать жен, но у меня не было ни одной живой свояченицы. Бесчисленные любовницы, которых он заводил на протяжении многих лет, каждая из них так или иначе плохо кончила. Быть любовницей Эдмунда означало верную смерть. Отказать ему означало то же. И мой клятвенный долг был защищать его ценой своей жизни. Если он был монстром, то кем это делало меня?

Я бросил взгляд на Уилла, который осушил остаток своей кружки, а затем подмигнул.

– Ты готов встряхнуться, брат? Вижу, тебе не терпится поскорее выйти на танец.

Я уже собирался отказаться, когда за моим плечом раздался низкий голос.

– Даже не думай говорить нет, Ники.

Я испустил тихий вздох.

– Добрый вечер, Ваша Светлость. Выглядите, как всегда, прекрасно.

Герцогиня наклонилась и легонько похлопала меня по плечу малиновым веером.

– Конечно, дитя. Я потратила три часа на то, чтобы одеться, вот почему опоздала. А теперь скажи мне, что я пропустила? Кто-нибудь уже выбрал девушку? – спросила она, когда Уилл подвинулся, чтобы освободить место рядом со мной для нашей тети. – Эдди уже произнес свою речь?

На лице Эдмунда мелькнуло раздражение, но он не поправил ее. Мало кто был невосприимчив к гневу Эдмунда, но Герцогиня входила в их число. До тех пор, пока Король не скончается, она остается неприкосновенной. Это хорошо, я обожаю эту женщину, несмотря на то что она назойлива и всегда копается в людях.

– Да, я приветствовал их, – решительно сказал Эдмунд, – и тебе не мешало бы приходить вовремя, чтобы слышать это.

Он не стал дожидаться ее ответа, вместо этого повернулся, чтобы поговорить с человеком справа, и теперь полностью игнорируя нас. Меня это устраивало.

Герцогиня закатила глаза и одарила меня заговорщической улыбкой.

– Сегодня кто-то проснулся не с той стороны гроба, – сказала она со смешком.

Уилл откинул голову назад и рассмеялся, затем обнял тетю за плечи.

– Видите, Ваша Светлость, вот почему я не могу жениться. Никто не сравнится с вами ни в красоте, ни в остроумии. Вы погубили меня. Никогда не будет другой такой, как вы!

Она похлопала его по руке и одарила нежной улыбкой.

– Не трать на меня все свое обаяние, мальчишка, выйди туда, потанцуй, и посмотрим, сможет ли кто-нибудь из этих хорошеньких леди привлечь твое внимание. Наконец-то.

Уилла не нужно было просить дважды, он встал и неторопливо направился к группе женщин, которые встали из-за стола и начали кружить по краю зала в поисках партнера.

Все, кроме одной. Моя челюсть сжалась, в голове засела мысль о ее призрачном прикосновении прошлой ночью. Я проснулся и был уверен, что чувствую ее запах.

Проклятье, я схожу с ума.

– Знаю, ты не хочешь это слышать, Ники, но у нашего вида долгая жизнь, и тебе не мешало бы поискать в ней немного радости, – она склонила голову ближе. – Кроме того, твое появление там может помочь девочкам в долгосрочной перспективе. Помоги им выглядеть желанными для Генерала, и другие мужчины примут это к сведению. Они равняются на тебя.

Я знал, что это правда. Чем менее напуганными и более вовлеченными были самки, тем выше их шансы на выживание. Но, несмотря ни на что, я не питал иллюзий относительно большинства из них. Колода сложена против них. Мы хищники, а они – добыча. Это не мои правила, а закон природы. Даже мне было нелегко поддерживать самодисциплину, когда дело касалось более слабых видов, – и никто не знал этого лучше, чем я. Человеческая кровь и ее обещание творили с вампиром то, что человеку, возможно, не понять. Биологически… психологически. То, что может сорвать даже самый продуманный план.

Достаточно повзрослев, чтобы управлять жаждой крови, я стал избегать присутствия людей, когда нуждался в ней. Еженедельно пил из чашки или из вены более чем согласной вампирши, вместо того чтобы ждать месяц между кормлениями. Конечно, это не одно и то же. Это все равно что есть черствый хлеб, когда на расстоянии вытянутой руки от тебя подают утку с хрустящей корочкой, апельсиновым соусом, пюре из пастернака и луком. Но это работает. За последние пятьдесят лет я пил как можно меньше непосредственно из людей и не осушал ни одной бутылки досуха больше чем за десять лет. Учитывая, что большинство моих собратьев рассматривали людей в лучшем случае как развлечение, а в худшем – как урожай для потребления во всех смыслах этого слова, я полагал, что это уже что-то.

Некоторые по-прежнему верят, что чем больше человеческой крови они выпьют, тем могущественнее станут. Еще один миф, слава богам.

Тем не менее, наблюдая за девушками, которые нервно оглядывали комнату, пытаясь сдержать дрожь, когда вошли мужчины, я остро осознал, что черствого хлеба в такие дни недостаточно.

– Ну же, вперед, – пробормотала тетя, отрывая меня от мрачных мыслей. – И, если ты пообещаешь, что станцуешь хотя бы с тремя из них, я сама извинюсь за тебя перед Эдмундом, и ты сможешь удалиться в свои покои.

– С радостью приму эту сделку, – ответил я, поднимаясь. Чем скорее уберусь из этого ненавистного места, тем лучше.

Я бегло окинул взглядом огромную комнату, снова выискивая рыжие волосы. Сиенна забилась в противоположный угол, опустив голову. Я наблюдал за ней не больше минуты или двух, и она подняла взгляд. На этот раз я удержал его. Она рефлекторно облизнула губы, и мои десны заныли –