Я пожал плечами и качнул головой.

– Ни капли.

– Какая из них она, скажите на милость? Должен признаться, я не обратил особого внимания на соревнования по стрельбе из лука. Такая скука, когда мы могли бы делать с нашими пленницами гораздо больше… – сказал мой брат, поднимая голову, чтобы оглядеть бальный зал, изучая лица женщин за столиками, разбросанными по периметру.

Я подавил внезапное желание сомкнуть пальцы на его трахее, почувствовав мгновенное притяжение к Сиенне. Хоть и не мог ее видеть, я почти чувствовал ее руки на своей коже…

– Это она? – спросил он, нахмурившись и косясь на женщину в лимонно-желтом платье с пружинистыми черными волосами.

Часть напряжения во мне спала, когда пришло облегчение. Сиенна определенно была на радаре Энтони, но мой старший брат всегда считал людей ниже себя. Он даже не обратил внимания на цвет ее волос, не говоря уже о том, чтобы сфокусироваться на ней, что было хорошо. Иметь дело с Графом – это одно. Иметь дело с Наследным Принцем – совсем другое. Если собью его со следа Сиенны, уверен, я смогу обезопасить ее.

А что насчет Уилла? Пока ты беспокоишься о безопасности незнакомки, твой брат уязвим.

Я прочистил горло и пожал плечами.

– Я не видел ее сегодня вечером.

Это было правдой. Но я видел ее прошлой ночью. Или, по крайней мере, мне это снилось. Снились ее прикосновения, когда я приказал ей взять меня. Ее запах и звук ее хриплых вздохов звенел у меня в ушах. Я проснулся с неистовой эрекцией, которая все еще не полностью утихла. Это казалось таким реальным…

– Вы двое снова ссоритесь?

Я обернулся на знакомый голос и, оглянувшись через плечо, увидел Уилла, стоящего с широкой улыбкой.

– Конечно, нет. Я не ссорюсь с теми, кто ниже меня, – ответил Эдмунд, глядя на Уилла с улыбкой, которая и близко не касалась его глаз. Но наш младший брат не обращал внимания на его презрение.

Нет, не презрение.

Ненависть.

Я часто удивлялся тому, как Уилл ее не замечает. Жестокости, таившейся в Эдмунде, с его холодными серо-голубыми глазами, так похожими на глаза акулы. Глаза, которые видели все, но ничего не чувствовали. Как Уилл мог быть слеп к тому, что Эдмунд лишен важнейшей части того, что отличает нас, вампиров, от настоящих монстров?

Души.

Эдмунду было все равно на всех, кроме него самого.

Не обращая на него внимания, Уилл уселся рядом со мной, взял кружку, полную эля с примесью крови, и высоко поднял ее.

– Что ж, ваше здоровье, братья. Пусть это будут лучшие Игрища Жатвы, которые мы когда-либо проводили. Я нутром это чувствую, они будут незабываемы!

Я поднес свою кружку к его, наблюдая, как Эдмунд следует его примеру, хоть и неохотно. Уиллу никогда не приходило в голову, что он по-прежнему пользуется благосклонностью Эдмунда только потому, что Уилл обладает тем, чего у Эдмунда никогда не будет. Любовью, уважением и обожанием остального королевства. Если бы Эдмунд открыто плохо обращался с Уиллом, последовал бы мгновенный ответный удар, в этом я был уверен. Может, у Уилла и не было короны, но у него было нечто не менее ценное.

Сердца людей.

В том числе и мое. Но, несмотря на нашу связь, я так и не смог убедить его быть осторожнее с нашим старшим братом. Если Эдмунд был акулой, то Уилл был лабрадором, плещущимся в воде в поисках своей палки, в блаженном неведении о том, что под поверхностью притаился хищник, ожидающий своего часа.

– Ваше здоровье, – тихо сказал Эдмунд, затем поднес кружку к губам и сделал большой глоток. – Как твоя рука?

– Все зажило, – ответил Уилл, печально покачав головой. – Но Энтони импульсивен. Думаю, я все же поговорю с ним об этом.

Эдмунд небрежно повел плечом.

– По-моему, это ты повел себя импульсивно, младший брат. Есть десятки других девушек. В конце концов, принцев всего два. Я и один запасной. Не нужно быть слишком осторожным.

Он смерил меня холодным взглядом, и я кивнул в знак согласия.

– Мы придерживаемся одного мнения, Эдмунд. Для всех участников будет лучше, если в следующий раз ты позволишь природе идти своим чередом, Уилл.

Уилл вздохнул, а затем кивнул.

– Да, что ж, надеюсь, такое время не наступит. Что скажете, если мы перелистнем страницу и насладимся празднеством?

Эдмунд кивнул и с шумом опустил свою кружку, прежде чем подняться. Он поднял руку, не говоря ни слова, и болтовня в комнате начала стихать. Даже женщины из мира людей быстро сообразили, и довольно скоро в огромном бальном зале воцарилась мертвая тишина.

– От моего – имени Наследного Принца – и имени моего отца, который не смог присутствовать здесь этим вечером, вашего сеньора, Короля Стирлинга, мы еще раз приветствуем вас на Играх Жатвы. Для вас большая честь быть их частью.

У меня возникло внезапное острое ощущение, что кто-то смотрит на меня, и я повернулся, чтобы осмотреть комнату. Мгновение спустя я заметил девушку, забившуюся в самый дальний угол зала. Вызывающие глаза медового цвета уставились на меня в ответ.

Кровь забурлила в моих венах при одном ее виде, и мне потребовалась вся сила воли, чтобы отвести взгляд. Но даже так то, что я увидел, запечатлелось в моем мозгу, словно было вырезано скальпелем. Темно-рыжие кудри, буйно рассыпавшиеся по округлым кремовым плечам, дерзкий носик и полный рот, что заставил мои клыки прорваться сквозь десны от желания вонзиться в ее губы, прижаться к ее шее. Костюм для верховой езды, в котором она была, когда я видел ее накануне, прекрасно на ней сидел, цвет идеально оттенял ее кремовую кожу, но этот… этот затмевал даже его. Полированное золото, из-за которого она, казалось, светилась изнутри, оттеняло ее волосы, создавая впечатление, что она само пламя.

На расстоянии десятков ярдов я почти чувствовал вкус ее жизненной силы, и яркий сон прошлой ночи нахлынул на меня.

Он казался таким реальным, что я мог поклясться, что она была со мной в комнате. Ее прикосновение к моей спине было горячим, как клеймо. И, проснувшись, я был весь в поту, изнывающий от желания.

Не скрою, я был в очень плохом состоянии.

Еще больше причин держаться на расстоянии. Если Эдмунд почувствует мой интерес, он только огорчит ее. И кроме того, несмотря на ее попытки быть очаровательной, у нее не очень хорошо получалось скрывать правду. Жуткий романтизм Игр Жатвы и пьянящая чувственность пребывания в окружении вампиров, которые так часто приводили в восторг участниц женского пола, явно