На этом разговор закончен — инквизитор прощается и в трубке раздаются гудки.

Отойти я не успеваю — передатчик пищит вновь. И на этот раз я слышу уже знакомый голос…

— Мейделин?

— Риндан… — я пытаюсь справиться с дрогнувшим тоном, но мне не удается, о чем свидетельствует следующая фраза инквизитора.

— Что случилось? У тебя все хорошо?

— Д-да, — я киваю, плотнее кутаясь в шаль, — устала просто. Как ты?

Поверил. Или сделал вид, что поверил.

— Все в порядке. Звоню сообщить, что вернусь к утру. Заеду за тобой в девять, будь готова.

— Риндан, я не успею к девяти, — сообщаю я и кратко, насколько это возможно, описываю ситуацию с Террой.

И сразу слышу решение.

— Не нужно, лучше выспись. Я буду в крепости к утру, привезу её сам.

— Хорошо, — несмотря на странную информацию от Ирмиса, меня все-таки тянет на улыбку, — спасибо. Что мне с собой взять?

— Что посчитаешь нужным, — связь резко становится хуже: шипение и хрипы заставляют Максвелла ускориться, — мы едем с ночевкой, имей в виду. Я не намерен трясти тебя по колдобинам шесть часов. Мейделин… я должен идти. Уви…

Связь прерывается, оставляя меня в прострации, в которой единственное, что соединяет с реальностью — тяжелая трубка передатчика у уха.

Утром меня будит хлопок двери и приглушенные голоса внизу. Я некоторое время лежу неподвижно, пытаясь осознать себя в этом мире, но затем любопытство берет свое — я отбрасываю одеяло и быстро меняю ночную рубашку на платье. Вовремя — стоит мне потуже затянуть пояс, как дверь спальни открывается, являя мне Риндана.

— Мейделин, — улыбается он, ступая внутрь, — проснулась уже?

Даже вчерашний разговор с Ирмисом забывается, стоит мне увидеть Максвелла. Ироничный прищур зеленых глаз никуда не делся — только под глазами залегли темные круги.

— Ты что, не спал?

— В дороге успеется, — пытается отшутиться мужчина, в два шага достигая меня.

Я отвечаю на нетерпеливый, но безумно нежный поцелуй со всей горячностью, на которую способна. От Максвелла пахнет морозом и табаком — хоть я готова поклясться, что он не курит.

— Я тебе горничную привез, — шепчет он, с видимой неохотой отрываясь от меня, — иди вручай бразды правления.

Терра обнаруживается в прихожей — девушка неловко мнется, но, увидев меня, тут же расплывается в улыбке. Вокруг да около я ходить на намерена — стрелка часов неумолимо движется по кругу, а до Нойремштира порядка трех часов езды. Поэтому я быстро прохожусь по основным моментам включения воды и отопления дома и, миновав короткий коридор, распахиваю дверь во вторую спальню.

Комната действительно маленькая — сюда только и помещается, что кровать, небольшой шкаф и стул. Зато окно выходит на задний двор с яблонями, да и сквозняков нет — не зря же плотник осенью конопатил щели. Но Терра, кажется, в восторге — она проводит рукой по выбеленной стене и, кажется, сейчас расплачется. Растерявшись, я смотрю на неё:

— Что случилось?

Она качает головой:

— У меня никогда раньше не было комнаты.

Мне нечего на это сказать. Невнятно пригласив девушку располагаться, я вылетаю из спальни и, пулей поднявшись на второй этаж, принимаюсь за сборы. Мои глаза, кажется, тоже сдвинулись в сторону мокрого места, но я старательно отвлекаюсь муками выбора. Наконец, сумка готова. Стянув завязки, я подхватываю со стула одно из своих домашних платьев и, спустившись вниз, стучусь к своей новой горничной. Та открывает сразу же и по припухшим глазам я сразу понимаю — потоп сдержать не получилось.

— Ты говорила, у тебя нет вещей, — мягко произношу я, — возьми пока это платье, оно чистое, а там разберемся. Меня не будет до завтра, продукты на леднике. Отдыхай и отсыпайся.

Терра благодарит долго — даже пытается изобразить книксен, но я быстро пресекаю это безобразие. Максвелл не вмешивается — стоит у вешалки, привалившись к двери и, кажется, даже наслаждается воцарившейся суетой. Лишь когда от калитки доносится звон колокольчика, инквизитор все-таки оживает:

— Мейделин, нам пора.

Экипаж не похож на обычный. В этом я убеждаюсь сразу — сиденья мягкие, как раз подходят для долгих путешествий. Понимая, сколько это стоит, я в изумлении кошусь на инквизитора, но тот как ни в чем не бывало подает мне руку и помогает зайти внутрь.

— Риндан…

— Садись, — заявляют мне и помогают удобно устроиться, — тебе не холодно?

Слов не остается и я качаю головой, разглядывая обстановку нашего экипажа.

Здесь все создано для удобства пассажиров. Небольшое углубление в стене скрывает шкафчик с напитками и Максвелл тут же открывает дверцу, доставая из потайной ниши два бокала.

— Шампанского? — предлагает он, — тебе сейчас можно.

Ну да, можно — резерв-то пуст.

— Немного, — пожимаю плечами я, глядя на извлеченную следом бутылку и подмечая, что шампанское-то тоже не из дешевых.

Совсем не из дешевых.

Но Максвелла, судя по всему, это волнует мало — он с легким хлопком открывает шампанское и наполняет бокалы золотистой жидкостью.

— За тебя, — улыбается уголками губ и осторожно касается своим хрусталем моего.

Некоторое время мы едем в тишине. Вертя в пальцах тонкую ножку бокала, я размышляю о вчерашнем разговоре с Ирмисом. Затрагивать эту скользкую тему сейчас не хочется и решение напрашивается само собой: я откладываю все выяснения на послепраздничную рутину. Ни к чему об этом говорить сейчас.

— О чем задумалась? — считывает мое выражение лица инквизитор.

— Так, о разном, — я ставлю бокал на откидной столик и расстегиваю шубку. Мужчина внимательно следит за моими движениями и, стоит мне только сбросить тяжелый мех с плеч, сразу поворачивает рычаг включения отопления. Эта забота приятна и в какой-то степени даже уже привычна, поэтому я не удивляюсь. А затем Риндан пересаживается на мою сторону, сбрасывает пальто и прижимает меня к груди.

— От тебя табаком пахнет, — жалуюсь я, прикрывая глаза.

— Это не я, это Вальтц, — в тон мне отвечает он, — даже не думал, что он такой куряга.

— Ты давно его знаешь?

— Давно, — он замолкает, а затем вновь начинает говорить, — познакомились три года назад, он заезжал на север по одному делу. А затем меня откомандировали в столицу на полгода.

— И как столица?

— Суетливо, фальшиво, людно, — вздыхает он, — в Лаерже мне нравится на порядок больше.

— Что? — отстранившись от инквизитора, я неверяще смотрю на мужчину, — у нас?!

— Здесь тихо и спокойно, — с легкой улыбкой объясняет он, — не люблю суету.