– Я бы сказал, что он неординарный человек. Ты с ним поговоришь и сама все поймешь. Я оставлю тебе номер его телефона? Он будет просто счастлив, если ты ему позвонишь.

– Хорошо, договорились, – лениво протянула Мещерская, – если будет время, позвоню.

Продиктовав телефон, Елисеев положил трубку. Одно дело выполнено. Вот только непонятно, что оно может ему принести и каким боком может повернуться к нему судьба.

* * *

К исходу вторых суток работа была завершена. Сценарий был усилен и во многом переработан. Так что главный редактор кинокомпании «Русмедиа» Оксана Михайловна будет довольна. Оставалось только расслабленно откинуться в кресле и мысленно проследить пройденный путь. Титанище! Ничего не скажешь. То, что иным удается сделать за полмесяца, он сумел выполнить в течение суток непрерывной работы, отрываясь разве что на кратковременные перерывы: выпить пару чашек кофе и проделать небольшую гимнастику.

Полистав рукопись, Алексей остался доволен. Весьма редкое состояние.

Оставалось только предстать перед продюсером в подобающем виде. Как известно, самое сильное впечатление – это первое, а чтобы его еще более усилить, нужно иметь хороший прикид.

Глянув на себя в зеркало, Алексей потер тыльной стороной ладони проступившую щетину. Неплохо бы купить какой-нибудь модный костюм из тонкой материи, который выгодно подчеркивал бы его атлетическую фигуру. Оставались еще какие-то деньги, которые он отложил на питание, но Алексей решил более не экономить – на него скоро должен пролиться золотой дождь, так чего же строить из себя скупого рыцаря!

Пожалуй, что лучше всего завершение работы следует отметить в каком-нибудь недорогом ресторане, где можно будет заказать любимое блюдо – свиные ребрышки, поджаренные на угольях. Уложив рукопись в сумку, Алексей вышел на улицу и, не пряча от прохожих задорного взгляда, направился в ближайший ресторан. С наступлением сумерек город словно оживал, наполняя душу благодушным настроением; магазины, подсвеченные неоновыми лампами, выглядели как-то таинственно, и даже ларьки, торгующие мелким ширпотребом, в свете огней выглядели пещерами Алладина, заполненными всяким добром.

Чего только не покажется счастливцу, выполнившему тяжелую работу. Алексей пришел в бар и торжественно поставил на соседний стул сумку с рукописью. Встреча с главным редактором должна была состояться лишь часа через полтора, а потому времени было вполне достаточно, чтобы дать разгон благодушному настроению.

– Коньяка… Граммов сто.

– Какого? – заинтересованно спросил бармен.

– Давайте французского, как его там…

– «Хэриш»?

– Его самого, – весело поддакнул Алексей, запоздало подумав о том, что стоимость этого напитка равняется цене хороших ботинок. Придется себя в чем-то урезать.

Бармен поставил перед Алексеем рюмку коньяка.

– Желаю приятно провести вечер.

Подобный напиток следовало поглощать по каплям, наслаждаясь пряным ароматом, и, приподняв рюмку к свету, восторгаться янтарными переливами. Но в данную минуту не было никакого желания строить из себя большого гурмана и великого сомелье, просто захотелось немного похулиганить. Слегка взболтав коньяк в рюмке, Алексей вылил душистую жидкость в рот. Гортань тотчас обожгло. «А хорошо!» – подумал Елисеев, поймав слегка насмешливый взгляд бармена.

– Повторить, – уверенно произнес Алексей, прикидывая в уме, хватит ли ему на итальянский костюм, что он увидел в витрине магазина, когда шел к ресторану. Если дело будет продвигаться такими темпами, то придется отказаться от брюк.

Отвернувшись, бармен достал с полки бутылку коньяка и опрокинул ее горлышком в рюмку. Для Алексея действия бармена всегда оставались загадкой. Непонятно было, что же он делает: не то священнодействует, не то кощунствует.

– Прошу вас, – поставил он рюмку коньяка на барную стойку.

Едва кивнув, Алексей бережно взял наполненную рюмку за тоненькую ножку. Вот теперь можно уделить место эстетической стороне: чуток взболтав напиток, Алексей вдохнул в себя пряный аромат и только после этого сделал маленький глоток. На стеклянных стенках остались крошечные капельки. Чего же себя мучить, встреча с прекрасным должна быть запоминающейся. И, громко выдохнув, Алексей влил в себя напиток.

По телу пробежала теплая приятная истома.

Хорошее всегда должно быть дозировано маленькими порциями, иначе к нему можно привыкнуть, и впоследствии оно будет восприниматься, как обычная банальность. Но начатый спектакль следует доиграть до конца: широким жестом бросив на стойку весомые купюры, он по-товарищески похлопал бармена по плечу и объявил во всеуслышание:

– Сдачу можешь взять себе, братан!

– О какой сдаче вы говорите? – поморщился бармен. – Здесь не хватает еще тысячи.

– Ну, это мы уладим.

Повернувшись, Алексей вдруг с ужасом обнаружил, что сумка с рукописью исчезла. Нагнувшись, он попытался отыскать ее на полу, не исключено, что она просто завалилась куда-то. Тщетно! Может, кто-то решил подшутить и поставил ее за барную стойку? Алексей поднялся и попытался поискать ее там. Опять ничего!

Громко звучала музыка, прямо перед ним маячило лицо бармена, уже несколько строгое; позади – безучастные спины танцующих.

– Так вы будете расплачиваться, молодой человек? – негромким, но твердым голосом напомнил о себе бармен.

– Да, – растерянно произнес Алексей, хлопая себя по карманам. – Понимаете, я тут сумку поставил, а в ней были кое-какие мои вещи, деньги…

– Понятно, – неопределенно протянул бармен. – Значит, денег у вас нет.

– Получается, что нет, – осмелился посмотреть Алексей на бармена.

– Мне бы хотелось вам напомнить, что за удовольствие надо платить. Может, вызвать охрану?

В его голосе послышались угрожающие нотки.

– Не надо… У меня есть часы… швейцарские, – расстегнул Алексей металлический браслет наручных часов. – Их стоимость на порядок выше того, что я выпил.

Бармен тяжко вздохнул:

– Если бы вы знали, сколько часов у меня лежит здесь, – для пущей убедительности он даже выдвинул ящик стола. Внутри что-то тяжеловато шаркнуло. Уголки его губ дрогнули в лукавой улыбке, и он продолжал, растягивая слова: – С моим мягким сердцем работать барменом противопоказано. Ладно, давайте сюда свои часики.

Елисеев положил часы перед собой. Расставаться с ними было жаль. Ленивым движением бармен взял их в руки. Точно таким же образом поступает кот, играя с полузадушенной мышью, всякий раз терзаясь сомнениями: не то придавить несчастную, не то дать ей возможность еще побегать.

Некоторое время официант разглядывал циферблат, затем покачал часы в руке, как бы проверяя: а соответственная ли это плата за две рюмки французского коньяка? И, видно убедившись в равноценности, утвердительно кивнул: