Помню я свою первую книжку. Даже не книжку, так, несколько страниц. Я тогда уже читать умел, но читал только то, что Хромой писал на стене. А потом он притащил обрывок книжки, кусок такой. Обломок.

Я читал его, наверное, полгода. Каждый вечер. Но запомнил только главные слова — они толстыми черными буквами были выделены, почти все запомнил. Некоторые из этих слов я потом определил, а некоторые так и остались просто словами, без какого-то особого смысла. Эбуллиоскопия, например. Что такое эбуллиоскопия, я не знаю. Но свое первое слово помню отлично.

И это тоже неплохо. Потому что мне будет о чем поговорить с людьми. Они прилетят, и я их спрошу, и они мне раскроют смысл слов, узнаю я про эбуллиоскопию. А если и они позабыли, то мы новый смысл придумаем. А других нет, в других я не верю. И явственных следов присутствия их я тоже не видел. Что-то странное я замечал иногда, но внимания на это особого не обращал, мне и так жить трудно. Но вот, когда я увидел вставленную в ухо слоненка аккуратную палочку, первым делом я подумал о них.

О других.

И тут же стала придумываться грандиозная картина в моей голове. Другие живут тайно, скрываются в лесах, а может, под землей в городах, а может, и под водой. И иногда выходят и создают стада послушных слонов, для каких-то своих подводных целей, может даже, это непростые слоны, а подводные, отличающиеся особой свирепостью…

Такая вот экзистенция. Такая вот экзотика.

Я по своей обычной привычке огляделся. Слон был один. Слоненок, вернее. И в ухе палочка.

Палочка могла и просто воткнуться. При определенных условиях она могла воткнуться даже и так сложно — в двух местах. Но, с другой стороны, ее могли воткнуть и другие…

То есть не другие, а…

Я осторожно поднял слоновье ухо. С обратной стороны палочка была воткнута тоже аккуратно. Хорошо бы получить еще одного слона и посмотреть: есть ли у него в ухе такая же палочка? Где его взять только…

Я осторожно стал осматривать животное, но больше ничего интересного обнаружить не удалось, слон как слон, обычный.

Слоненок тем временем наелся яблок и уставился на меня вопросительно, точно ждал, что я сейчас ему что-то прикажу. Я решил проверить.

— Сидеть, Дружок! — велел я.

Дружок только ушами пошевелил.

Я еще немножко ему поприказывал, но тоже все без видимого результата, ничего он не понимал. То ли диким был как дикие, то ли на других языках ему раньше приказывали. На эсперанто. Бесполезно, короче. Я дружески постучал его по лбу, слоненок потрогал меня хоботом, и мы отправились дальше, куда-то. На всякий случай я набрал с собой яблок, ну, чтобы этого приманивать.

Мы шагали через лес, и я просто рассказывал ему сказки. Я давно уже ничего никому не рассказывал, и мне было приятно это делать. Приятно сознавать, что твой голос не разносится просто так, неизвестно куда в эфир, а попадает в уши живого существа, пусть даже и не очень разумного. К тому же мне надо было определить, какая сказка нравится ему больше всего…

Вдруг я подумал, что может стоит начать дрессировать слона прямо сейчас? Пусть привыкает к моему голосу, пусть привыкает к тому, что я буду на нем ездить. Я остановился. Слоненок тоже остановился.

— Стой спокойно, — сказал я. — Спокойно, сейчас я попробую на тебя залезть. А ты не дергайся…

Слоненок замер. Я присел, напрягся и одним рывком запрыгнул. Спина у него была слишком широкая, и я сместился ближе к ушам и шее. Здесь сидеть оказалось удобнее, я чуть поерзал, ткнул пятками в толстую шкуру, и, к моему удивлению, слоненок послушно двинулся с места.

Шагал он мягко и быстро, сидеть у него на спине было удобно, мне нравилось. Нет, мне на самом деле нравилось, я даже стал думать, что мне давно уже стоило обзавестись слоном — удобнейшая вещь, экспансия разума. Наверное, если его подстегнуть, он и бежать сможет. Как лошадь. В свое время мы пытались приручить жеребенка, ничего почему-то не вышло, он удрал к своим. Жаль, что нам тогда не попался вместо жеребенка слон. Хорошая тварь, дружелюбная. Кстати, раньше кажется, они где-то использовались… В Японии, что ли. Японцы на них уголь возили.

Захотелось пить. Ручьев, озер и рек вокруг не наблюдалось, лес средней степени проходимости. Воды нет. Я достал яблочко, решил утолить жажду. Конечно, яблочко не очень, так, зуболомное, однако сочное. Съем, напьюсь, сделаюсь веселым. Надо бы нож достать, не люблю яблоко кусать, десны корябаются, лучше резать. Но до ножа далеко и несерьезно, пришлось кусать.

Яблоко брызнуло розовым, в глаз попало, защипало, но пить сразу перехотелось.

Слоненок встал. Просто встал.

— Что такое? — спросил я.

Слоненок не двигался.

— Что?

Слоненок стоял. Я постучал пятками в шею и отбросил в сторону огрызок. Слоненок втянул воздух. Понятно.

— Яблочек хочешь? — спросил я.

Слоненок кивнул, не головой, а как бы всем телом сразу, от хвоста до кончика хобота.

Я достал из рюкзака яблоки, и слоненок сразу же потянулся хоботом, и я стал в этот хобот опускать яблоки по одному. И очень быстро яблоки кончились.

— Все, — сказал я.

Слоненок продолжал настаивать хоботом. Тогда я спрыгнул и зашел со стороны морды. Зверь настойчиво тянулся ко мне.

— Нету, — я пожал плечами. — Кончились. Такая вот эксгумация…

Слоненок полез хоботом в рюкзак, я не стал сопротивляться. Рюкзак был проверен тщательно, после чего слоненок уставился на меня с каким-то неодобрением. Я хотел успокаивающе потрепать его по загривку, однако слоненок с неожиданной ловкостью уклонился.

— Ты чего? — спросил я. — Да мы сейчас грибов найдем…

Слоненок насупился. Внезапно его добродушная морда перестроилась, круглая и веселая, она стала острой и злой и смазалась, и в следующую секунду он прыгнул ко мне, оттолкнувшись задними ногами и нагнув голову.

Он боднул меня хоботом. Если бы он боднул меня лбом, то, наверное, бы убил. А так…

Я успел расслабить шею, голова брякнулась о загривок, и я свалился. Надо было вскакивать и лезть на ближайшую березу, слоны, кажется, должны затаптывать своих врагов, но мой не стал, убежал просто.

А я лежал на спине. Размышлял. Я думал о том, что душа, как говорится в пословице, слона — потемки, слон — существо загадочное в высшей степени, гораздо более загадочное, чем волк.

А еще я думал, что мои мечтания относительно путешествия на юг на слоне не осуществились. И вообще, слон это хорошо, но волк лучше. Один настоящий волк лучше двух слонов, в этом я сегодня убедился.

Плюс одна еще мысль — о том, что, может, мне это все показалось? Хромой говорил, что в одиночку оставаться нельзя, люди всегда держатся вдвоем, поэтому они и не вымерли… В одиночестве может много чего померещиться…

Хорошо хоть слон не розовый.