Эта поддержка придала женщине сил, и она начала говорить очень медленно и тихо.

– Мы с Сергеем очень любили друг друга. По крайней мере, его безумно любила я и считала, что эти чувства были взаимными. Мы жили в достатке. Сергей открыл свою строительную фирму, дела у него шли хорошо, и мы ни в чём не нуждались. Он всегда вовремя приходил домой, иногда совершенно уставший, иногда вполне бодрым, но всегда был рад встрече со мной и умел показать эту радость. Я была счастлива.

Это счастье увеличилось, когда я узнала, что беременна. Сергей, конечно, очень этому обрадовался, и с нетерпением ждал появления ребёнка.

Первые изменения в его поведение я заметила, когда вернулась с роддома домой. Он вроде бы был рядом, но в то же время, где-то далеко. Это трудно объяснить. Но я понимала, что в нём что-то изменилось. Тогда я списала всё на то, что он просто жалеет меня, понимая, что после родов мне нужно немного времени, что восстановить свой организм.

Но время шло, а стена между нами становилась всё выше. Я попыталась с ним поговорить, но он только отмахнулся от меня. Сказал, что дела фирмы идут очень плохо, поэтому приходится много работать. Домой он приходил всё позже и позже, и сразу кидался к ребёнку, почти игнорируя меня.

Я стала паниковать. Я боялась его потерять. Все мои попытки сблизиться, ничего не принесли. Я потребовала серьёзного разговора, в котором он и признался, что полюбил мою лучшую подругу.

Я расплакалась и стала умолять его не бросать меня. Так уж я безумно его любила и не представляла своей жизни без него, что была готова простить ему измену.

Он пообещал, что попробует порвать с другой женщиной и вернуться ко мне, хотя бы ради ребёнка. Своего сына он любил.

Но время шло, а в наших отношениях ничего не менялось. Я стала пить, чтобы хоть как-то облегчить свою боль и обиду.

Вскоре я поняла, что впала в зависимость, что мне всё труднее и труднее отказаться от спиртного, но уже ничего не могла с этим поделать.

Я совсем было забросила воспитание сына, и Сергей пригрозил, что если я не возьму себя в руки, то он заберёт сына и уйдёт к другой женщине.

И может быть, он бы так и сделал, если бы не развал его фирмы. Он сильно пролетел на какой-то сделке, наделал полно долгов, в общем, остался ни с чем. Вот его любовница и сбежала. В этом городе у неё жила тётка, вот она к ней и переехала.

Я было обрадовалась. Подумала, что у нас теперь с Сергеем всё наладится. Даже перестала пить. Мне было тяжело, но я держалась. Сыном сразу занялась. Стала готовить, себя привела в порядок. Прямо ожила вновь. И Сергей, вроде бы, действительно потянулся ко мне.

Но это длилось недолго. Любовь к моей подруге оказалась слишком большой. Бросил он меня с Вовкой и уехал к ней. Но без денег он ей был не нужен, вот он и женился выгодно. А потом ещё и любовница его познакомилась с его шефом и умело его окрутила…

– Вы хотите сказать, что Лариса и есть та самая любовница? – не сдержалась и ошеломлённо произнесла Анна.

– Да, именно она, – лицо Ирины исказила злобная ухмылка. – Она испоганила всю мою жизнь. И я не могла позволить, чтобы она припеваючи жила на этом свете, когда я буду гнить за решёткой.

– Так, строго посмотрел Жнецов на Анну, – я же просил вас не перебивать. Дайте договорить подозреваемой.

– Извините. – Анна находилась в состояние шока. Какими же слепцами они были с Артёмом. Она почувствовал приступ тошноты. Ей очень хотелось выбежать на улицу. Ей не хватало воздуха. Но она взяла себя в руки. Ей было важно дослушать разговор.

Жнецов понимал её состояние, но он не мог прервать допрос. Сделав минутную паузу, он обратился к подозреваемой:

– Продолжайте!..

Ирина Щербакова бросила грустный взгляд на Анну и продолжила:

– После его отъезда я запила по-чёрному. Сын часто оставался голодным, немытым, и порой без присмотра. Когда Сергей приезжал его навестить, он всё это видел и переживал. Он боялся за сына. Вот и предложил мне переехать сюда. Я конечно согласилась. Такие вот мы бабы дуры, что никогда не теряем надежду. Мне было важно чаще видеть его.

Сергей взял нас под полный присмотр. Он вплотную занялся сыном. Только ко мне всегда был холоден. Это делало мне больно.

Но вот в один вечер он пришёл ко мне очень напуганным. Он был весь промокшим с глазами загнанной собаки. Он попросил у меня чего-нибудь выпить. Я удивилась и налила ему немного водки. Он выпил залпом и попросил ещё. После третьей рюмки он разговорился.

Сергей рассказал мне, как он задумал вместе с Ларисой убить её мужа и попытаться свалить всю вину на свою жену. Но всё пошло не так.

В то время, когда вы, Анна, признавались в убийстве, Сергей находился рядом с офисом и наблюдал. Он хотел убедиться, что всё пройдёт, как задумано. Но вскоре понял, что что-то не так. А потом ещё и подслушал разговор двух полицейских, куривших возле входа. Те возмущались, что им пришлось из-за причуды богатой бабёнки нестись понапрасну так поздно на другой конец города, что, мол, выдумала какое-то убийство, только вот убитого нет.

Сергей очень испугался. Он ничего не понимал. Ведь он был уверен, что муж Ларисы мёртв.

К Ларисе он поехать не мог, так как знал, что она у родителей. Её телефон тоже молчал. Вот он и подался ко мне и в панике всё рассказал. Даже было расплакался. В нём вдруг совесть проснулась за содеянное. Очень переживал, что жену свою так подставил. Он вас уважал, Анна. Вот только страсть к Ларисе была настолько сильна, что она затмевала весь его разум.

Потом он резко засобирался, сказал, что ему пора на поезд. И тут меня словно перемкнуло. Я смотрела на него и думала, что этот мужчина должен быть моим. И если не на этом свете, то пусть на другом. А так как я знала, что мне осталось не более года…

– Почему это? – снова не выдержала и прервала её Анна, поймав на себе недовольный взгляд Жнецова.

– Дело в том, – спокойно продолжила Ирина, – что у меня цирроз печени последней стадии. Поэтому, учитывая моё пристрастие к водке, врачи мне долго не дают. Вот я и подумала, почему я должна помирать, а эти два голубка будут беззаботно жить на этом свете. Ну, нечестно это.

У меня в доме всегда есть снотворное. Бывает, допьюсь так, что остановиться не могу, вот и выпью хорошую дозу, да просплюсь немного. Помогает, конечно, не всегда, но пробую, когда уже другого выхода нет.

Вот я и подсыпала ему в стакан этого снотворного. А потом напросилась проводить его до вокзала. Он не отказался. Когда мы уже подходили к речке, я почувствовала, что он вот-вот уснёт. Я попросила его остановиться. Он согласился, он вообще уже плоховато соображал. А когда я почувствовала, что он отрубается, то и толкнула его в реку.

Вот и всё…

– Какой ужас, – Анна была ошеломлена услышанным. Её поражало спокойствие, с которым женщина рассказывала об убийстве своего бывшего мужа. С одной стороны, она могла её понять. Ведь он искалечил всю её жизнь. А с другой стороны, она считала, что никто не в праве никого наказывать. На всех есть Высший Суд, и только Он вправе распоряжаться человеческими жизнями.