— Нет, не больше.

— Тогда тебе нечего бояться. Там кнопка на конце, нажми ее и поверни камеру. Хочу видеть все, что ты делаешь.

Из Иды вырывается нервный смешок, который она тут же подавляет. Через секунду камера меняет ракурс съемки, и вот уже перед моими глазами предстает ее невероятное тело. Хочу облизать его, аж язык чешется. Зажимаю его между зубов, глядя на то, как Ида прикасается вибрирующей головкой игрушки между грудей. Мой член дергается от нетерпения.

— Коснись сосков. По очереди, — хрипло командую я, боясь моргнуть, чтобы не пропустить самые интересные части этого видеозвонка. Я продолжаю направлять иду под ее негромкие, хрипловатые выдохи и стоны. – Спустись ниже по животу. Медленно. Ш-ш-ш, не торопись, девочка. – Обхватываю член рукой и сжимаю до потемнения в глазах. Как же хочется сейчас, чтобы эта ладонь принадлежала не мне. И чтобы по телу Иды спускалась не игрушка, а мои ладони, язык и губы.

— О-о-ох, — выдыхает Кошка, добравшись до низа живота. Он подрагивает то ли от вибрации игрушки, то ли от ее возбуждения.

— Немного ниже, Ида. И слегка приподними бедра вверх. Я хочу видеть, как игрушка расположится между твои губок. Давай, милая, покажи мне.

Ида выполняет все в точности так, как я ей говорю, и стоны, которые разливаются в ее комнате и сотрясают динамик телефона, возносят меня на новый уровень удовольствия. Я нахожусь между желанием закрыть глаза и слушать звуки ее удовольствия, и потребностью жадно впитывать взглядом каждое движение Кошечки.

— Просто… просто держать там? – спрашивает Ида дрожащим голосом.

— Просто делай все так, как делал бы я. Как ты думаешь, Кошечка, что бы я сделал дальше?

— Наверное… о, боже… наверное, ты бы дразнил меня, пока я… не буду готова…

— К чему?

— К вторжению.

Такое слово, что мне приходится прикусить губу, чтобы не засмеяться. Это был бы смех облегчения, наверное. Но даже он недопустим. Я понимаю, насколько Ида сейчас уязвима, когда я вижу ее, а она меня – нет. Поэтому любой фактор, который способен хотя бы немного пошатнуть это хрупкое доверие – и все закончится в эту же секунду.

— Если бы ты только знала, насколько я к нему готов, милая.

— Ты… ты трогаешь себя?

— Да. Я смотрю на тебя и скольжу рукой по члену. – Из Иды вырывается более громкий, протяжный стон, и я наконец понимаю, что заводит ее еще сильнее, чем игрушка. Ее собственная фантазия, которую направляет мой голос. – Я сжимаю его так крепко, что у меня, кажется звездочки сейчас полетят перед глазами.

— Зачем так сильно?

— Потому что я готов кончить только от твоих стонов, не говоря уже о том, на что любуюсь.

Ида приподнимает бедра выше, демонстрируя то, как трясется ее рука и ноги. Она вот-вот достигнет пика.

— Давай, Кошечка, медленно введи его в себя.

Ида скользит игрушкой по мокрым складочкам. Я вижу блеск ее влаги даже на экране телефона, и это кружит голову. Клянусь, я могу почувствовать теплый, сладкий запах ее возбуждения. Моя рука энергичнее скользит по члену, доставляя мне довольно жесткое удовольствие, граничащее с болью. Когда игрушка медленно поружается в Иду, мы оба стонем и тяжело дышим. То, как Ида извивается на светлой простыни, и по ее дрожащим коленям я понимаю, что она уже совсем близко. Ей нужна будет всего пара толчков, чтобы прийти к финишу. И я ускоряюсь вместе с ней, потому что хочу достичь оргазма если не одновременно, то хотя бы с погрешностью в пару секунд. Я дико сожалею, что сейчас головки касается прохладный воздух вместо того, чтобы она была утоплена в жарких глубинах Иды. Но хотя бы так, иначе завтра на встрече с клиентом я кого-нибудь убью.

— Темный… я…

— Да, моя девочка, — сиплю, вторя дрожащему тону Кошечки. – Прыгай, я поймаю.

И так хочется, чтобы она во время оргазма выкрикнула мое имя, но нельзя. Это запрет, который я сам установил. Сейчас, плавая в предоргазменном состоянии, я ненавижу себя за это. Но точно знаю, что пожалею позже, если назову ей свое имя. Потом, когда морок удовольствия спадет, кровь вернется к голове, и я начну рационально мыслить, я однозначно пожалею.

Тело Иды выгибается, камера трясется, и я слышу стоны и хрипы, тяжелое дыхание. Рука, удерживающая игрушку замедляется, пока моя на бешеной скорости несет меня к оргазму. Я сжимаю телефон, перехватывая его удобнее, и камера внезапно включается, но я не успеваю среагировать, потому что меня накрывает оргазм. В глазах окончательно темнеет, контуры размываются и я уплываю.

— Темный? – слышу вкрадчивое, и открываю наконец глаза. Охренеть можно, как меня накрыло.

Телефон валяется справа на покрывале экраном вверх. К счастью, включена не фронтальная камера, а на экране встревоженное лицо Иды.

— Эй, ты тут? С тобой там все хорошо? – обеспокоенно спрашивает она. — Не молчи, пожалуйста.

— Сейчас, милая, дай минутку.

— Ты живой, — шумно выдыхает она. – Я подумала, что что—то случилось.

— Случилось, Ида.

— Что? Тебе плохо? – и снова тревога в голосе.

— Мне хорошо, милая. Кажется, я только что испытал один из самых ярких оргазмов.

Она облегченно смеется. Я выключаю камеру и прикладываю телефон к уху.

— Фу-у-ух, это было мощно. Мне кажется, я даже на несколько секунд сознание потерял.

Ида снова смеется.

— Ты напугал меня.

— Прости, я не специально. И прости за то, что сосредоточился на своем удовольствии.

— Тебе не за что извиняться. Для меня это было так же ярко.

— Только ты не выронила телефон.

— Не выронила. – я слышу в ее голосе улыбку, и на моем лице расцветает такая же.

— Что скажешь насчет игрушки?

— М-м-м… мне понравилось. Не понимаю, почему раньше отбрасывала идею сестры о покупке такой же.

Я хмурюсь. Мне не нравится идея, что силиконовый член может так легко заменить мой собственный.

— Давай ты будешь ею пользоваться только вместе со мной.

— А потом я могу оставить ее себе?

Провокационный вопрос, и мы оба это понимаем. Ида, как хороший юрист, не задает вопрос в лоб, а обходит щекотливую тему. Но все же знает, что получит ответ, хоть и не тот, на который надеется.

— Потом… конечно, ты можешь ее себе оставить. Мне она точно ни к чему.

Между нами повисает тишина. Казалось бы, ранее уже все оговорено, но все равно момент выяснения тех же самых условий угнетает, не давая двинуться дальше.

— Что там в твоем сериале?

— Ой, прости, у меня вторая линия. Созвонимся позже? – быстро тараторит Ида, а потом отключается.