— Нет, я этого не боюсь, потому что не планирую перестать тренироваться.

— Я думала о беременности…

— Я пока этого не планировал.

Дарси шлёпнула его по предплечью.

— Перестань дурачиться, я серьёзно! Повернись-ка спиной, я полюбуюсь на рисунок!

«Полюбуюсь» было сказано с иронией, но Демьян послушно повернулся, показывая татуировку. По спине поползли мурашки от женского взгляда.

Дарси хмыкала, порывисто вздыхала, но Демьян не спешил радоваться, что это от возбуждения.

— Можно потрогать?

Таким голосом дети спрашивают прохожих, можно ли погладить собаку.

Но отказать Демьян не мог. Соблазнение — процесс ответственный, даже когда делаешь это против воли и, как оказалось, без особого умения.

Он повёл плечом, пусть Дарси интерпретирует этот жест как хочет.

Она потянула его кожу, щипнула, царапнула ногтем. Никаких нежных поглаживаний и ласк.

— Вроде нормальная кожа, никаких уплотнений. У тебя реакции не было?

Раньше не было, а вот сейчас появилась, но не та, какую имеет в виду Дарси. Странно, но Демьяна возбудил любительский медосмотр.

— Аллергической реакции? Нет, не было.

— У некоторых возникает воспаление. — Дарси снова вздохнула. Её дыхание щекотало лопатки Демьяна, и он поёрзал. — Я интересуюсь, потому что сама хочу сделать татушку.

Демьян дёрнулся всем телом.

— Татушку

— Да, бабочку или цветок.

— Татушку

Дарси обняла его за плечи и придвинулась, чтобы заглянуть в лицо.

— А что? У тебя есть татушки, а мне нельзя?

— Не татушки, а татуировки! — сказал Демьян, как ему казалось, убийственным тоном. Но это только ему так казалось, потому что Дарси и Нонна дружно захихикали.

Дарси над ним смеётся! Над ним, беспринципным, лживым, состоящим в заговоре с её бессердечным отцом.

— Та-тууу-шечки! — протянула, дразнясь. — Ладно тебе ершиться! Помни, что я детсадовская училка! Целыми днями вожусь с малышами, обожаю их, поэтому и останусь на всю жизнь такой инфантильной. С тобой я ещё стараюсь не сюсюкаться, а вот Кириллу достаётся по полной. А ты слишком серьёзно к себе относишься. Папа тоже такой… Кстати, забыла сказать: он сегодня приедет. Будем надеяться, что завтра мы сможем вернуться в город.

Никакого «кстати» тут нет и быть не может. Ничто, связанное с Архиповым, не может быть кстати. Хотя он сдержал слово, приостановил публичное распятие Ерёминых, в последних газетах нет ни слова о скандале. Именно что приостановил, потому что всё ещё впереди. Как только «папочка» унюхает непослушание Демьяна, снова достанет кнут.

Однако в город вернуться надо, это факт. Наедине с Дарси и её сторожевой Нонной Демьян не может ни мыслить, ни действовать. Ни даже поговорить по телефону, чтобы его не подслушали. Вопрос о разводе Архиповых отвлекает его, маячит перед носом интригующей ловушкой.

Архипов приехал ближе к вечеру, на шашлыки. Дарси хоть и не бросилась ему на шею, но засияла такой искренней радостью, что Демьяну как под дых дали. Да и сам Архипов тоже расцвёл, зарумянился, обнимая дочь.

Справедливо ли, если правда разрушит такую глубокую связь? Каким бы жутким человеком ни был Архипов, его чувства к дочери сильны и взаимны.

Можно ли считать любовь оправданием плохих поступков?

Закон говорит, что иногда можно. Но Демьян так не считает. То, как Архипов поступает с дочерью, оправдать нельзя. Ничем.

Абсолютно ничем.

В домашней обстановке Архипов сбросил официоз, расслабился. Снял пиджак и закатал рукава рубашки.

— Папа, ты будешь в восторге от шашлыков. Демьян просто гений! — пообещала Дарси.

— Шашлыковый гений? — Архипов посмотрел на Демьяна с отеческой улыбкой. Он заметил шутки, взгляды, улыбки между молодыми. Несомненный прогресс за выходные.

На самом деле прогресс минимальный, но Дарси пытается помочь Демьяну в отношениях с отцом. Не ради него самого, а в надежде, что это поможет Кириллу.

Она села рядом с отцом, обняла его. Наблюдая за ними, Демьян сгорал изнутри. Дарси чистая, доверчивая как ребёнок, греет своё сердце о жестокую ложь. Ему хотелось заорать изо всех сил. Растрясти их всех, чтобы правда выпала на чёрные плитки кухни и покатилась по доскам веранды до самого озера. Пусть утонет, пусть её не будет, этой правды.

Потому что иначе она станет чёрным пятном на светлой жизни Дарси.

И мысль об этом невыносима.

Ему, Демьяну, вдруг приспичило охранять свет Дарси, безоблачность её жизни. Вот же напасть…

— Ой, смотрите, падает звезда! — позвала Нонна. После безоблачного дня небо было щедро усыпано звёздами.

— По-моему, это самолёт, — рассмеялся Архипов.

— Нет, звезда! Срочно загадывайте желание!

— Мне и загадывать-то нечего! У меня всё есть. — Поплотнее прижавшись к отцу, Дарси вздохнула. — Только если пожелать удачи агентству, но Демьян наверняка сам про это загадал.

Нет, не загадал. Демьян не из тех, кто играет в такую ерунду. Но если бы играл, если бы верил, то…

Загадал бы, чтобы происходящее никак не отразилось на Дарси. Потому что с остальным можно справиться — с прессой, с банкротством, с позором. Но не с пожаром внутри при виде отца и дочери вместе. Архипов обнимает Дарси и одновременно подмигивает Демьяну, напоминая о совместном намерении разрушить её счастье. Заменить его другим, подложным. Ложь настолько чёрная и наглая не может прятать под собой ничего хорошего.

Если Демьян сбежит, найдётся кто-то другой, и Дарси так и будет существовать в вакууме неведения.

Поднявшись, Архипов положил руку Демьяну на плечо.

— Как это ни печально, но нам с тобой пора поговорить о делах.

— Я пойду с вами! — Дарси поднялась следом.

— Я должен поговорить с Демьяном наедине.

— Я скоро стану Ерёминой, частью их семьи. У меня есть право знать правду. Я люблю Кирилла и умею хранить тайны… — Голос Дарси звучал жалобно. Она признала поражение ещё до того, как открыла рот. Знала, что отец найдёт причину ей отказать, причём такую, что она не посмеет возразить.

Что удивило Демьяна, так это поведение Нонны. Та смотрела на Архипова так пристально, словно говорила взглядом. Что именно она говорила, было понятно только им двоим.

— Конечно, Дарс! — мягко сказал Архипов, обнимая её за плечи. — Ты обязательно всё узнаешь, но давай будем справедливы к Кириллу. В данный момент он тоже ничего не знает. Демьян наследник, он должен узнать первым. Потом он поговорит с братом, а Кирилл с тобой. Так будет честнее, согласись!