— А вот так. — И он стал покусывать мочку ее уха, его рука тем временем опустилась ей на грудь, и пальцы принялись теребить сосок. Судя по ее томным вздохам, ощущения ей понравились.

Йен осторожно опустил девушку на узкую кровать, а сам пристроился рядом, на боку.

Маргарет чувствовала под спиной колючие соломинки тюфяка, и это значило, что ей больше не надо думать о том, как устоять на ногах. Так что можно было полностью сосредоточиться на новых восхитительных ощущениях.

Все было удивительно приятным — и как он покрывал легкими поцелуями ее шею, и как его пальцы теребили соски, и как он прижимался к ней своим большим сильным телом. Тепло его кожи, с которой еще не сошел летний загар… золотистые волоски на груди… и треугольник таких же золотистых волос вокруг фаллоса…

О, как же ей хотелось к нему прикоснуться! А его твердое мужское копье… Даже просто глядя на него, она возбуждалась. Йен ошибался, сказав, что воин не может быть красивым. Он был потрясающе красив — высокий, широкоплечий, мускулистый. А его тело словно было высечено из камня.

Когда же Йен потянулся к ней, чтобы поцеловать, Маргарет погладила кончиками пальцев его мускулистый живот, желая убедиться, что зрение ее не обманывало.

Ей нравилось чувствовать твердость и тяжесть его тела. И их единение.

Он целовал ее шею и груди. Влажное тепло его губ дарило наслаждение. Она бесстыдно выгнулась ему навстречу, желая большего. И тотчас же ощутила, как ее охватило какое‑то странное чувство, которое накапливалось и становилось все сильнее. Ее кожа стала горячей, конечности ослабели, а интимное местечко между ног увлажнилось.

И тут Йен прикоснулся к ней в том самом месте, и его пальцы стали ласкать его. Маргарет застонала, наслаждаясь чудесными ощущениями, но вскоре ей этого показалось мало, хотелось большего. Она задрожала, и ее бедра стали подниматься навстречу его руке.

Йен же зарычал и продолжил свои восхитительные ласки. Когда же его пальцы скользнули в ее лоно, она громко вскрикнула. О, это было истинное наслаждение!

Маргарет извивалась и стонала, погрузившись в океан ощущений, которых не понимала. Ее тело, казалось, боролось против чего‑то.

В какой‑то момент она почувствовала прохладный воздух на своей влажной груди — оказалось, Йен оторвался от ее соска, поднял голову и посмотрел ей в лицо. О, она никогда не забудет этот его взгляд — напряженный, полыхающий огнем желания.

— Все в порядке, милая, не сопротивляйся, — прошептал он. — Я буду рядом.

И в тот же миг Маргарет полностью отдалась чувствам, и ее тело словно взмыло высоко в небеса.

«Полет среди ангелов», — промелькнуло у нее. Иными словами она не могла описать свой стремительный взлет в небеса, звездный хоровод и в завершение — плавное покачивание на облаках, пока ее тело билось в сладостных судорогах наслаждения.

Когда же, наконец, она вернулась на землю, Йен, как и обещал, находился рядом.

Смотреть на Маргарет в объятиях страсти — то была самая замечательная картина, которую Йену доводилось видеть. И самая эротичная. Он больше не мог терпеть. Надо было как можно быстрее войти в нее.

Нежно поцеловав ее в губы, он лег сверху, оперся на локти и заглянул ей в глаза.

— Я хочу услышать твою клятву, Маргарет.

Ее губы медленно растянулись в улыбке.

— Я, Маргарет, беру тебя, Йен, в мужья, чтобы быть вместе, пока смерть не разлучит нас.

Йен повторил клятву — и одним рывком вошел в нее, тем самым скрепив узы брака.

На минуту он замер, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Он всем своим существом испытывал глубочайшее удовлетворение и уверенность, что поступил правильно.

Дело сделано. Теперь они — муж и жена. Сам Господь связал их брачными узами.

Они оба чувствовали остроту момента, которая, казалось, висела в воздухе и проникала в грудь.

Маргарет заглянула в глаза своего супруга. Он ясно видел бурю эмоций в ее глазах и гадал, что видела она.

— Нет пути назад, — проговорила Маргарет.

— Нет пути назад, — согласился он.

Она засмеялась.

— Ты был прав.

— В чем?

Маргарет улыбнулась.

— Во второй раз было не так больно, как в первый. — Она прикусила губу. — Наоборот. Очень даже приятно. Мне хорошо с тобой.

— А мне — с тобой, — простонал Йен. — Лучше не бывает.

Он начал медленно двигаться и тут же почувствовал, как потеплело на сердце. Он любил ее и сообщал ей об этом каждым своим поцелуем, каждым прикосновением. Когда же он привел ее к вершинам блаженства, сам последовал за ней.

Они долго молчали. Йен чувствовал себя абсолютно счастливым. Его молодая жена лежала рядом с ним, положив голову ему на грудь. Ее пышные волосы укутали его словно шелковое покрывало. Он прижимал ее к себе и думал о том, что еще никогда в жизни не чувствовал такого удовлетворения. В домике постепенно становилось темно, но ему не хотелось уходить.

Тем не менее надо было возвращаться. Солнце, проникавшее внутрь сквозь дыру в крыше, уже почти скрылось. Йен очень хотел еще немного побыть здесь и оттянуть то, что должно было стать весьма неприятным возвращением в замок. Они отсутствовали уже несколько часов, и это наверняка не осталось незамеченным. Люди начнут сплетничать, а это последнее, что нужно было Маргарет. Очень скоро кто‑нибудь — скорее всего члены ее семьи — отправятся на поиски.

Если ее семья застанет их здесь, и без того опасная ситуация существенно ухудшится. Йен знал: несмотря на тайный брак, ему повезет, если он не получит кинжал в бок, возможно — от самого Дугалда Макдауэлла, возможно — от одного из братьев Маргарет.

О реакции своей собственной семьи Йен не желал думать.

Маргарет подняла голову.

— Ты этого хотел?

Он не стал делать вид, что не понимал, о чем речь. Убрав несколько рыжих прядей, упавших на лицо Мэгги, он нежно погладил ее по щеке. Вероятно, он никогда не перестанет восхищаться бархатистой мягкостью ее кожи.

— Да, я этого хотел.

Ее глаза засветились счастьем, а улыбка, казалось, согрела полутемную комнату. Однако же… В дом как будто вползли вместе с темнотой безотрадные мысли о будущем.

— Я люблю тебя, Йен, — прошептала Мэгги.

Это не было для него тайной, но слышать такие слова было очень приятно.

— Я рад, малышка. — Он действительно был очень рад. Их взаимные чувства помогут справиться с бурей, которая вот‑вот разразится.

По крайней мере, Йен на это надеялся.

Однако глядя на длинные ноги любимой, которые переплелись с его ногами, глядя на ее пышные волосы, в беспорядке рассыпавшиеся по плечам, и прекрасное лицо, обращенное к нему, он вдруг почувствовал укол сомнения.