На улице он увидел следующую картину.

Рыжий сторожевой пес вертелся волчком, время от времениобиженно поскуливая, а Пу И носился вокруг него с оглушительным лаем и наскакивална рыжего, норовя исподтишка цапнуть его за хвост. Пока здоровенный пес неловкоразворачивался, чтобы схватить наглеца и задать ему трепку, Пу И успевалобежать вокруг и совершить новую атаку или поднырнуть под рыжего и выскочить вбезопасном удалении от его грозных челюстей.

– Пу И, безобразник, что ты устраиваешь! – беззлобнопроговорил Маркиз и, подхватив своего любимца под мышку, вместе с ним сел вмашину.

Рыжий пес разразился вслед им обиженным лаем, в которомявственно можно было расслышать: «Ну погоди, жалкий недомерок, я до тебя ещедоберусь! Скажи спасибо своему хозяину, что он спас тебя от неминуемойрасправы!»

Пу И выглянул в окно машины и тявкнул в ответ.

В его лае прозвучало совсем другое: «Ну что ты таквозмущаешься? По-моему, мы отлично поиграли!»

– Ох, Пу И, когда-нибудь ты доиграешься! – пожурилМаркиз четвероногого хулигана.

Вырулив на Витебский проспект, он поехал в сторону Обводногоканала, чтобы отыскать таинственную трансформаторную подстанцию за номером13-13.

Капитан Гудронов вошел в полутемный зал.

– Ты куда прешься? – зашипела на него приземистая теткас повязкой на рукаве. – Не видишь – репетиция!

– Милиция! – огрызнулся Гудронов и сунул под нос теткесвое удостоверение.

Тетка что-то раздраженно пробухтела, но не посмела препятствоватьпредставителю власти.

Гудронов медленно двинулся по проходу между креслами к яркоосвещенной сцене.

В первом ряду сидел крупный пожилой мужчина с длиннымиседыми волосами, увенчанными круглой абхазской шапочкой.

– Варвара, солнце мое! – говорил он громким, хорошопоставленным голосом. – Ну скажи, что ты играешь?

– Поросенка, Кирилл Мефодьевич... – виновато отозваласьсо сцены долговязая девица в длинном сером свитере.

– Поросенка?! – повторил за ней длинноволосый. –Поросенок – это не что, это кто! Поросенок – это только внешняя канва твоегообраза! Ты, Варвара, должна играть крушение мечты! Ты должна играть несбывшиесянадежды своего героя! Твой герой надеялся, что его домик выдержит всеиспытания, посланные судьбой, а он рухнул от первого же дуновения, и твой геройостался у разбитого корыта!

– Корыто – это из другого спектакля... – робковозразила актриса. – Там я играю рыбку...

– Если я говорю «корыто», я имею в виду символ! Образ! Тыпонимаешь, Варвара?

– Понимаю, Кирилл Мефодьевич... – вздохнула актриса.

– Ничего ты не понимаешь! – гремел режиссер. –Твой Ниф-Ниф – мечтатель, романтик! Он верит, что можно играть и резвиться, недумая о завтрашнем дне, не заботясь о хлебе насущном! Он верит, что судьбавсегда будет к нему благосклонна! Он – светлый, легкий, доверчивый поросенок!Ты понимаешь, Варвара?

– Понимаю, Кирилл Мефодьевич... – Актриса понурилась.

– Учись у Людмилы! – Режиссер поднял красивую руку ипоказал на другую актрису, стоявшую в глубине сцены. – Вот она глубокопонимает сверхзадачу своего образа! Ее Наф-Наф – это практик, прагматик,человек дела и долга! Человек, для которого жизнь не веселая прогулка, атрудный маршрут по пересеченной местности или даже марш-бросок с полнойвыкладкой... Этакий Шульц... то есть Штольц... вообще, солнце мое, «Трипоросенка» – это не простая вещь, это глубокая, философская пьеса... это, я непобоюсь этого слова, притча... притча о судьбах нашего поколения... или вашегопоколения... о судьбах всех поколений... Молодой человек, а что вы здесьделаете?

Последние слова режиссера относились уже не к актрисе, а ккапитану Гудронову, который как раз приблизился к сцене.

– Анна Сарафановна, почему в зале посторонние? Я вас просил,чтобы в зале не было посторонних! Неужели так трудно запомнить мою маленькую просьбу?

При этом режиссер показал пальцами щепотку, чтобыпродемонстрировать, какая маленькая была эта просьба.

– А вам трудно запомнить мое отчество? – ответила,подбоченясь, коренастая тетка с повязкой. – Не Сарафановна я, а Сафроновна!Сафроновна – понятно? А мужчина этот из милиции, так что сами с нимразбирайтесь!

– Мне все равно, из милиции он или из каких-нибудь другихорганов! – гремел режиссер. – Никакая власть не должна вмешиваться втворческий процесс! Никакая власть не властна над творцом! Никакая власть недолжна мешать искусству, потому что жизнь коротка, власть временна, а искусствовечно! Чего вам надо, молодой человек? Вы все равно уже испортили репетицию,вывели меня из священного творческого состояния, лишили вдохновения!

Капитан Гудронов не сразу ответил режиссеру.

Он стоял перед сценой, не сводя глаз с той самой актрисы,которую режиссер ставил в пример. С актрисы, играющей практичного, делового ипредприимчивого поросенка Наф-Нафа.

С первого взгляда она капитану Гудронову не слишкомпоказалась.

Эта актриса была небольшого роста, довольно полненькая, сосветлыми волосами, собранными на макушке в два вполне поросячьих хвостика, смаленьким, слегка вздернутым носиком и круглыми доверчивыми глазами.

В общем и целом капитан Гудронов ничего особенного в девушкене нашел.

– Молодой человек! – снова окликнул егорежиссер. – Вы действительно из милиции?

Гудронов печально вздохнул, предчувствуя уже, что с этойартистической публикой он будет иметь множество неприятностей, и повернулся крежиссеру.

– Капитан Гудронов, – представился он, протягиваярежиссеру свое удостоверение в открытом виде, как то предписывалось должностнойинструкцией.

– Судя по фамилии, вы занимаетесь расследованиемдорожно-транспортных происшествий? – осведомился режиссер. – Что,кто-то из наших артистов поставил машину в неположенном месте или проехалперекресток на красный свет?

– Нет, я занимаюсь расследованием убийства, – сухо истрого отозвался Гудронов, со значением выделив последнее слово. – И всвязи с этим расследованием мне нужно задать несколько вопросов вашейактрисе... – он сверился с запиской, которую продиктовал емуАнанасов, – вашей актрисе Ирискиной. Могу я с ней поговорить?

– Вы все равно сорвали репетицию, – повторил режиссер,недовольно пожевав губами. – Так что говорите, я вам не мешаю. Людмила,спустись со сцены, этот молодой человек, кажется, пришел к тебе.

И со сцены спустилась та самая актриса, которую режиссерставил в пример, актриса, исполнявшая роль практичного и целеустремленногопоросенка НафНафа... актриса, которую капитан Гудронов не слишком-то оценил спервого взгляда.