Фальшивая барменша выронила чашку из рук. Чашка ударилась окафельный пол и с жалобным звоном раскололась на куски.

«Что это у меня с нервами? – подумала она, собираяосколки. – Для моей работы выдержка и невозмутимость – самые главныекачества... Неужели это возраст сказывается? Нет, я просто утомилась. Вотзакончу эту операцию – и в отпуск, на море...»

Наклонившись, она увидела, что бесчувственная барменша началаподавать первые признаки жизни. Еще несколько минут – и она придет в себя...

Она выпрямилась и снова уставилась на Волопасова.

Он дочитал заметку и снова потянулся к кофейной чашке.

Однако на этот раз даже не поднес ее ко рту.

Вместо этого он повернулся к женщине за стойкой ираздраженно проговорил:

– Что вы мне подали?!

– Как что? Кофе по-американски, как вы просили! –отозвалась она, стараясь держать себя в руках.

– Но он же совсем холодный!

«Ты бы еще полчаса подождал!» – подумала «барменша». Вслух жеона самым миролюбивым тоном произнесла:

– Если хотите, я вам сварю еще одну чашку...

– Да уж пожалуйста... – сварливо проворчал Волопасов.

– Минуточку...

Она снова повернулась спиной к клиенту, поставила на поддонкофемашины чистую чашку, опасливо взглянула на лежащую у ног официантку.

Светлана пошевелилась и негромко застонала.

– Что там у вас – кошка? – неприязненно осведомилсяАртемий Васильевич.

– Да, кошечка... – отозвалась «барменша», включаярадио, чтобы заглушить стоны официантки.

– Чашка кофею... – очень уместно завыло из динамика.

– Отстань, Мурочка! – громко проговорилаженщина. – Я тебя уже кормила!

– Безобразие! – проскрипел Волопасов. – Развеможно держать кошек в учреждениях общественного питания? Животныераспространяют всевозможные болезни! Здесь нужно держать комнатные растения,лучше всего – азалии!

– Вот зануда! – прошипела женщина за стойкой ипотянулась за синим флакончиком.

В данный момент она испытывала то редкое чувство, котороеназывается соединением приятного с полезным. Волопасов, ликвидацию которого ейзаказали и должны были оплатить, вызывал у киллерши такое раздражение, что онаготова была убить его бесплатно.

Она достала флакончик, отвинтила колпачок...

И в это время дверь кофейни широко распахнулась.

– Где этот козел? – проревел возникший на порогездоровенный тип в блестящем от дождя кожаном плаще.

– В чем дело? – Женщина поспешно спрятала флакончик сядом и повернулась к вошедшему.

– А тебя, бабка, не спрашивают! – огрызнулся тот, войдявнутрь и развернувшись всем корпусом в сторону Волопасова. – Ты, глистовечий, я тебя щас на бампер намотаю!

– В чем дело, молодой человек? – сухо осведомилсяВолопасов, приподнимаясь из-за стола.

– Это кто здесь бабка?! – взорвалась фальшивая барменшаи с трудом удержалась от того, чтобы вытащить из-под передника пистолет сглушителем. Ее ни разу в жизни так не оскорбляли.

– Это твоя «ауди» перед входом?! – проревел здоровяк,надвигаясь на Артемия Васильевича.

– А в чем дело? – отозвался тот, чувствуя, чтоприсуждение Заржавейскому звания «Бизнесмен года» будет не единственнойсегодняшней неприятностью.

– А в том дело, мокрица сортирная, что ты мне выезд на фигперегородил! Ты своим ржавым немецким ведром мою ласточку, мою «девятку»новенькую, запер!

– Почему это ржавым ведром?! – возмутилсяВолопасов. – Между прочим, новая «Ауди-А-8», я еще года на ней не езжу!

– Поговори еще у меня! – Громила перегнулся через столи огромной волосатой лапой схватил Артемия Васильевича за воротник. – Ану, живо отгоняй свою рухлядь с дороги! А ты... – он повернулся к женщинеза стойкой, – сиди и не чирикай, если не хочешь, чтобы я твою забегаловкуразнес по щепочке!

Он выволок Волопасова на дождь.

Женщина за стойкой сосчитала в уме до десяти, чтобывосстановить душевное спокойствие, ведь без душевного спокойствия в ее работене обойтись.

Капитан Гудронов долго стоял возле служебного входа в театри не решался войти.

«Ну что я ей скажу? – с тоской думал он. – Ну какк ней подойти? Одно дело – если допросить нужно, а другое – если личное...»

Тут он вспомнил, что личного-то к Л. Ирискиной он ничего нечувствует, не то чтобы она ему активно не нравилась – так, ничего особенного.Вот поросенок Наф-Наф с детства был Сене симпатичен. Основательный такойпоросенок, хозяйственный, дом построил из камней, волка не испугался, братьевспас. Нет, НафНаф определенно героическая личность.

Капитан так расчувствовался, вспомнив детство золотое, чтоперенес частичку своей нежности с героического поросенка на актрису. И туточень кстати в дверях появилась пухленькая девушка в розовой курточке скапюшоном.

Гудронов, изрядно замерзший, искренне ей обрадовался.

– Вы? – удивилась Л. Ирискина. – Что вы тутделаете?

– Вас жду! – честно ответил капитан, он вообще былочень правдивый и бесхитростный человек.

– А зачем? – нахмурилась Людмила. – У вас ко мнееще какие-то вопросы?

– Ну-у... – Гудронов смущенно потоптался на месте инеожиданно ляпнул, справившись с параличом голосовых связок: – Можно попроситьу вас автограф?!

– Автограф? – удивленно переспросила Людмила, почему-топочувствовав к этому странному милиционеру неожиданную симпатию. – И радиэтого вы два часа ожидали меня на морозе?

Все это было заведомое преувеличение и даже явная неправда,потому что на улице было прохладно, но все же не зима, а осень, серединаоктября. И с тех пор как Сеня Гудронов влез без спросу на репетицию, он успелеще забежать ненадолго в отделение и пообедать с Ананасовым в «Завтраке натраве».

Совершенно случайно у Людмилы оказалась с собой программкаспектакля, где все три поросенка весело улыбались с обложки. На улице писатьбыло неудобно, и Гудронов, расхрабрившись, пригласил Л. Ирискину в небольшуюкондитерскую на углу.

Людмила очень любила сладкое. Она прекрасно понимала, чтопри ее работе эта любовь недопустима, можно даже сказать, преступна, но ничегоне могла с собой поделать. И сейчас она не удержалась и выбрала целых двапирожных – корзиночку и яблочный штрудель.

Несгибаемый капитан Семен Гудронов тоже любил сладкое,только тщательно скрывал это от всех, особо опасаясь насмешника Ананасова.Поэтому он, незаметно пересчитав в кармане наличность, решил, что для пользыдела ему тоже необходимо взять два пирожных, и выбрал трубочку с варенойсгущенкой и буше. Официантка принесла еще две большие чашки кофе со сливками итертым шоколадом.