…Было бы очень кстати, если бы в этот момент у Бори зазвонил юником. Тогда ему, как любому другому «философу» можно было бы сказать, кто он есть. Мол, сам-то почему не откажешься от благ цивилизации? Но с Борей это было невозможно. Боря действительно жил как в начале двадцатого века. У него не было ноутбука, юникома, видеокамеры. Боря не просто проповедовал – он жил тем, что говорил. Для него между словами и делом не было разницы, не зря ведь он был магом и верил в силу слова, в силу мысли, в силу воображения.

Андрей прекрасно помнил, что вытворял Боря ещё когда они были подростками. Он любил ставить над собой эксперименты. Он пробовал не спать, он голодал, он медитировал на смерть – а это чуть ли не страшнее, чем умереть на самом деле, потому что ты должен глубоко и сосредоточенно прочувствовать каждый этап своего ухода в мир иной. Он хотел установить границы своих возможностей.

Однажды он где-то прочел статистику, согласно которой чуть ли не двадцать процентов жителей России уверены, что Солнце вращается вокруг Земли. Андрей тогда предположил, что в опросе участвовали люди от нуля лет, и если младенец при озвучивании вопроса «вращается ли Солнце вокруг Земли» кивал, то это засчитывалось как положительный ответ. Но Боря всерьез задумался. Он сказал, что эти двадцать процентов – настоящие буддисты. Ведь когда Будду спрашивали о том, бесконечна ли вселенная, он отвечал благородным молчанием. Вот и эти молчали, и это расценивалось как знак согласия.

– Какое, в сущности, имеет значение, бесконечна ли Вселенная, движется ли Солнце вокруг Земли или Земля вокруг Солнца? – что-то в этом духе говорил тогда Боря, – Обычный человек не может проверить этих истин. Ему рассказывают их в школе, он принимает их на веру, включает в свою картину мира, и присоединяется к робкому большинству. Не является ли это тоже формой ограничения свободы, попыткой максимально сравнять людей, выдавить их, как печенье из листа теста одной и той же формочкой? А вдруг это всё ложь, часть какого-то заговора, вдруг картина мира подменяется намерено? Что будет с человеком, если в корне поменять его картину мира?

Тогда, в детстве, Андрею Борина пафосная речь показалась бредом, но он всё-таки спросил, как Боря планирует осуществить эту подмену? Но Боря не смог ответить на этот вопрос. А потом наступили каникулы, и Боря пропал без предупреждения. Только позже Андрей узнал, что Боря уехал в деревню, где у его родителей был полуброшенный дом, оставшийся от прабабки. Не только дом, сама деревня была полуброшенной, там и жило-то несколько выживших из ума стариков, которые, очень может быть, уже и не помнили, что там вокруг чего вращается в этом мире. И вот там, в глинобитном беленом доме, с настоящим колодцем во дворе и огромным абрикосовым деревом какого-то невероятного сорта с ярко-оранжевыми огромными плодами, словно каждый – это порция сладкого нектара солнечной философской мудрости, Боря на четыре месяца погрузился в свой эксперимент. Он выдумал себе какие-то новые карты, которыми обклеил весь дом, чуть ли не новые физические законы. И он внедрял это всё в своё сознание какими-то хитрыми методами, почерпнутыми из его древних книг. В общем, он совершал настоящую революцию, как он её понимал. Революцию ума. Революцию, проникающую до самого дна, и сдвигающую там камни со своих мест, а не просто пенящую воду на поверхности. Андрей вспоминал об этом и понимал, что он и до сих пор не знает, насколько Боре это удалось – тот никогда не рассказывал. Но вокруг чего вращается Солнце, он спросить Борю не решался. Он был почти уверен, что у Бори на этот счет свое мнение, не совпадающее со школьным учебником. И как Боря умудряется сохранять все эти взгляды в себе совершенно нетронутыми, словно и по сей день живет в глинобитном доме в глуши и справляет солярные культы, выпивая ярко-желтый светящийся абрикосовый сок, Андрей не мог понять, как не старался.

Лия была убеждена, что прекрасно разбирается в людях. Этакое женское воплощение Фрейда, Фромма и Адлера одновременно. Да и кто в глубине души не считает себя выдающимся психологом? Более того, её подозрения подтверждались результатами исследований. Когда в семнадцать лет она сделала фотографию ауры, то специалист по расшифровке ей так прямо и сказал: «Посмотрите, вот этот ровный синий цвет свидетельствует о том, что у вас прекрасно развита интуиция, и вы хорошо разбираетесь в людях. Существует мнение, что у Юнга, Карнеги и Чиксентмихайи преобладающим цветом ауры был именно синий. Так что, если вы ещё не определились с выбором профессии, я рекомендую вам подумать о психологии или психотерапии».

Лия к тому моменту с выбором профессии уже определилась. Она, вообще-то, года в четыре с ним определилась. Когда построила из конструктора город и мамина подруга, которая была в тот день у них в гостях, сказала задумчиво: «Смотри-ка, она у тебя прямо архитектор…». Лия не знала тогда, что такое архитектор, но слово было очень красивым. «Архитектор…» – мечтательно взвесила Лия в уме, и потом повторяла его про себя целый день, чтобы не забыть. С этого самого дня, когда её спрашивали, кем она хочет стать, она всегда уверенно отвечала: «Архитектором». И взрослые умилялись – надо же, такая малышка, а уже что-то соображает…

Со временем Лия привыкла к мысли, что станет архитектором, а когда вопрос выбора профессии перестал быть праздным, она посмотрела несколько фильмов об архитектуре разных эпох и городов, пролистала пару книг, и поняла, что она была абсолютно гениальным ребенком с прекрасной интуицией… С тех пор она ходила на пешеходные архитектурные экскурсии, потом потребовала, чтобы родители записали ее в архитектурную студию для школьников, наконец, самовольно записалась на курсы и освоила несколько специализированных программ, какие обычно применяют в своей работе архитекторы. Потом потребовала на день рождения 3D– монитор, часами что-то считала, чертила и рассматривала причудливые лестницы, колонны, арки, появляющиеся в небольшом кубе на её письменном столе. Ей все это доставляло удовольствие, а родители не возражали, потому что вообще с самого детства большую часть времени не спорили с Лииными желаниями и все ей позволяли. Только изредка, когда они серьезно ссорились, Лия становилась полем их битвы и они предъявляли к ней каждый свои, противоречащие друг другу требования и претензии. Но это бывало не так уж часто.

Так что Лия стала архитектором, а психологом не стала. Но это нисколько не мешало ей применять свой дар в повседневной жизни. Когда она скучала среди незнакомых людей, например, в кафе, она любила выносить вердикты. Вот этот безнадежно одинок и живет вдвоем со своей собакой. Он вконец особачился, это сразу видно. Гляньте только, что он ест! Говяжий студень (собачьи консервы в баночках) и соленые подушечки (собачий корм в коробках). У него даже ремешок на часах похож на ошейник, а ручка сумки – на поводок. И Лия таинственно улыбалась, прижав к губам салфетку…

Но когда Лия познакомилась с Андреем, она словно бы наткнулся на невидимое препятствие. Её психоаналитический талант забуксовал. Если бы работа над проектом концертного зала «Танит Групп» не отнимала у неё столько времени, она бы даже прочла толстую книгу по мужской психологии, которую позаимствовала у подруги…

Дело в том, что Лия не могла понять, что за человек Андрей, она даже не была уверена, любит ли он её. Единственное, что со временем стало казаться ей очевидным, так это вот что. Бывают случайные случайности, а бывают – нет. Последние – это судьба. Неслучайные случайности – это когда происходит какая-то незапланированная мелочь и меняет твою жизнь. И ты чувствуешь, что хоть это и случайность, но по-другому и быть не могло. Так вот, встреча с Андреем, произошедшая почти чудесным образом – ведь он попал на вечеринку по поводу Дня Архитектора совершенно случайно – это неслучайная случайность. Так считала Лия. И ей вторил гороскоп. По гороскопу выходило, что они к с Андреем – идеальная пара. На первых парах могут быть сложности, но зато потом их отношения станут абсолютно гармоничными. И если сама судьба привела Андрея к Лие, то не за тем ли, чтобы она помогла ему избавиться от его психологических проблем и сделала его счастливым?