выносить оттуда много чего ценного и недостающего в нашем мире. В том числе и нужных людей. Вернее, живое мясо. Ты же, наверное, слышал о случаях с бесследной пропажей тех или иных людей. А ведь у вас пропадают, как правило, те, кого вообще никто не будет искать. И данных случаев куда больше, чем тех, чьи имена всё же попадают в ежедневную сводку криминальных новостей.

— В том числе и… детей?

— Дети, как несложно догадаться, здесь самый ценный товар. Потому что дар плодиться и размножаться имеет только ваш мир.

— Дерек, повторяю ещё раз, сладенький! Выходи! Клятвенно обещаю, ничего плохого я тебе за это не сделаю.

Усиленный динамиками громкоговорителя назойливый голос Стервятника вновь ворвался к ним в пещеру и заглушил их собственные голоса.

— И что будет, если я выйду?

Старик пожал плечами, выудив откуда-то из недр своего пилигримского балахона изрядно помятую жестяную флягу и довольно ловко принялся набирать в неё приготовленное им только что на костре «волшебное» зелье или не пойми какую на самом деле бурду.

— Всё зависит только от тебя. От того, что успеешь вспомнить или… когда сам захочешь отсюда уйти. Главное, не попадаться Хантеру. Поскольку этот сукин сын настолько изворотлив и хитёр, что может и такого, как ты, затянуть в свою ловушку.

— Ну, а ты? Ты-то сам кто такой? И откуда столько всего знаешь про этот мир?

— Кто я такой? Да никто. Самый обыкновенный бомж, коих тут пруд пруди, и на кого никто и никогда вообще не обращает никакого внимания. — он быстро закрутил не полностью наполненную им фляжку и снова сунул её куда-то под полу грязного хитона, перед тем как подняться с помощью стоявшего у стенки посоха на ноги и перевернуть котелок с остатками бурды прямо на горящий очаг. Огонь громко ухнул, зашипел, и в пещере сразу же стало темно. Хотя и не совсем. Какие-то отблески искусственного света всё же продолжали сюда проникать со стороны входа в пещеру.

Кажется, только сейчас Кен расслышал чью-то торопливую поступь извне, словно кто-то крупный и тяжёлый поднимался по песчаной тропинке или дорожке, ведущую прямо к ним. Ещё через пару секунд, Вудард заметил прыгающее пятно жёлтого света, которое было характерно для крупных (возможно и спасательных) фонарей. И он не ошибся. Большой световой круг, застывший, но всё равно подрагивающий из-за несущего фонарь человека, прямо у входа в их временное убежище, начал уменьшаться по мере того, как к ним приближались чужие шаги явно спешащего незнакомца.

К слову, голос, который обращался к Дереку через громкоговоритель, тоже давно молчал. Хотя чьи-то крики, похожие на грубые приказы, гоняющие кого-то там в низу, всего в нескольких от них метрах (максимум, в двадцати-тридцати), продолжали доноситься до них откуда-то снизу. Да и приглушённое шарканье других и, в большей степени, смешанных шагов тоже вполне различалось.

— Я не помешал вашему романтическому уединению? — пятно света от фонаря вдруг занырнуло под арку прохода в пещеру и временно ослепила Кена. Хотя грубый мужской бас он расслышал очень хорошо, в который раз отмечая про себя, что где-то уже его слышал. Без громкоговорителя он даже звучал несколько иначе.

Вудард болезненно поморщился и сощурился, пытаясь хоть как-то разглядеть их незваного гостя сквозь направленный прямо в его лицо яркий луч света. Но пока лишь видел смутный силуэт кого-то очень крупного и, скорей всего, весьма мускулистого, едва не превышающего своими впечатляющими габаритами самого Кеннета.

Кену даже пришлось руку приподнять, чтобы немного защитить ладонью глаза от слепящего его фонаря. Правда, световой луч вскоре сместился в другую сторону и без особого труда отыскал второго участника их явно нестандартного для любого мира дуэта. И тут у Вударда непроизвольно отвисла челюсть. Ведь в месте затушенного костра стоял совершенно другой старик, по своей внешности действительно теперь походивший на стопроцентного бомжа.

Вместо длинных густых и белых волос, с его иссохшей головы свисали куцые пряди спутанных колтунов света сваленной серой шерсти. А вместо гладкого выбритого лица теперь чётко просматривались черты какого-то старого азиата с очень жиденькой, но зато длинной почти до самого пупка грязной бородой. И сгорбился старик, удерживаясь чудом в стоячем положении только благодаря посоху из какого-то куска плохо обработанной коряги, так, будто ему и в самом деле было очень тяжело стоять. А его побитые хроническим артритом руки, заметно тряслись и кое-как цеплялись за изогнутый «набалдашник» самодельной «трости».

— Ты посмотри только, что за птички залетели к нам в клетку. — довольно присвистнул ввалившийся к ним в пещеру какой местный «тролль» или орк, разве что с человеческим лицом. И лицо, и полностью обритый череп были обильно припудрены дорожной пылью, а на лбу незнакомца, подобно почти королевской диадеме, красовались ранее натянутые им туда окуляры гоглов. — Это кого ж ты тут, Дерек, к себе заманил? Спрашивать, для чего именно, не стану, хотя…

Местный король или заместитель троллей комично расширил светящиеся в полусумраке ярко-голубые глаза и… Кен наконец-то сумел его рассмотреть. У него даже челюсть ненадолго отвисла.

— Бентон? — не сразу, но-таки выпалил Вудард, не в состоянии поверить увиденному. — Это ты?.. Это реально ты…

Он ошалело выдохнул с отрывистым смешком, но тут же запнулся, поскольку вновь взглянувшие на него глаза погибшего ещё пять лет назад кузена, недоверчиво сощурились. А про презрительное недоверие, резко вспыхнувшее в его остром взгляде, было даже ещё слабо сказано.

— Не напрягайся, Дерек. Меня заранее предупредили на твой счёт. Так что не нужно делать вида, будто мы с тобой лично знакомы, и мы там с тобой какие-то кровные родственнички. У меня здесь есть один единственный брат, и это определённо не ты.

— Зверь? — не успев, как следует подумать, Кеннет выпалил свою догадку, моментально вспомнив своего здешнего двойника или клона. А также в который раз убеждаясь, что все местные жители как-то, но отличались от людей из его мира и не только цветом неестественно светящихся глаз.

— И что… Тебя совершенно не смущает наша с ним схожесть? — унять преждевременно поднявшуюся со дна истощённой души вспышку радости, оказалось не так-то уж и просто. Но первые зёрна токсичного сомнения уже упали в благодатную почву и даже успели дать свои ощутимо крепкие ростки с корешками.

Местный Бентон (или, как его когда-то мысленно окрестила Мия «Безумный Макс») сделал к Кену парочку неспешных шагов, сокращая между ними последние футы. Даже в самой пещере вдруг стало как-то резко тесно, как и «чистого» воздуха враз поубавилось.

— Меня сейчас больше всего смущает твоя чрезмерная болтливость, Дерек.