Но что это было? Что случилось? Откуда это?

Дракониха опустила мое тело в пушистый свежевыпавший снег. К моему изумлению, он стал таять, словно я действительно была окутана раскаленным железом. Только тут заметила ожоги на спине моей девочки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Вита… Милая! Прости меня!

Боялась даже коснуться ее, все еще порабощенная дикой болью. Мне хотелось кричать и визжать, но снег действительно глушил ее, словно проявлял алые всполохи вокруг. И тут до меня дошло…

– Академия…

Бросила взгляд на зияющую дыру в стене. Она словно выделялась и показывала мне, что да, я права. Это действительно наказание. Анимея предупреждал меня. Я теперь, как и он, связана с замком и адептами.

Пока они учатся, а Академия стоит, я не буду испытывать подобной боли. Адской и невыносимой. Но и она заканчивалась. Потому что все в этой жизни имело такое свойство. Все конечно.

Меня потряхивало, пока я вставала и пыталась принять вертикальное положение. Снег подо мной растаял, и я провалилась в глубокий колодец. Дождавшись окончания последних болезненных ощущений, вскинула голову вверх и встретилась с озабоченными фиолетовыми глазами.

– Все кончилось, девочка моя, но больше на тебя я не сяду. Пусть вер Джонсон подлечит тебя и пришлет за мной кого-нибудь, ладно?

Но Вита подняла голову вверх, и я заметила приближающуюся к нам темную точку. Она росла, увеличиваясь в размерах, и вскоре стало понятно, что это Тим.

Чем более он приближался, тем отчетливее я могла рассмотреть его лицо. Оно было чернее тучи. Как только он подлетел достаточно близко, спросила:

– Ты нагнал его?

Тим осекся и осмотрел меня, удивленно ответив:

– Да. Что случилось? Ты как здесь оказалась?

Пришлось вкратце обрисовать ему ситуацию, и вот я уже сижу на несчастном земляном мстителе, ворчащем от того, что такого небольшого дракончика заставили тащить столь тяжелый груз.

Тим был в шоке. Но пока от комментариев воздержался. Впрочем, рассказать мне, кто хотел нас подпалить, он тоже отказался. Ответил, что увижу все сама. Отчего-то показалось, что он старается оттянуть момент.

Меня кто-то предал.

Он нагнал злоумышленника на границе. Тот, как и я, врезался в барьер и слетел с дракона. Горный обвальщик полетел дальше, а наездника подхватил Тим. Он не сопротивлялся и теперь под присмотром Джонсона, связанный, сидел в ангарах.

Но я уже догадывалась, кто это. Горный обвальщик, коренастая мужская фигура. Было больно понимать, что да, меня действительно предал именно этот человек…

Идти сегодня вечером в теперь уже нашу спальню было так обыденно. Даже странно, почему раньше мы этого не делали. Держась за руки, уставшие и измотанные, дошли до двери.

Я не хотел выпускать Мими из виду. Потому что боялся, что она в очередной раз куда-нибудь вляпается. Исчезнет, и я найду ее в воронке талого снега глубиной в пару метров.

А потом узнаю о том, что теперь жизнь любимой женщины зависит от груды серых камней и кучки вздорных адептов. И это уже не сказки, которые так хорошо знает Джонсон, а жестокая реальность.

Открыл дверь и завел смертельно уставшую Мими в помещение. Она доверчиво прижалась ко мне, буквально повиснув. Такая нежная и беззащитная…

Мне иногда кажется, что только я знал ее с этой стороны. Только я видел не только в качестве главной стервы Академии и Нортдара, но и такой… Настоящей. Когда Мими дает слабину и позволяет себе довериться кому-то. Интересно, а она вообще показывала когда-либо кому-либо слабость?

Мими пробубнила что-то про душ и невыносимый климат северного полиса. Посетовала, что скоро окочурится здесь и мне придется греть ее денно и нощно. Не говоря ни слова, стащил с нее облегающий черный кожаный костюм и подхватил на руки.

Душ так душ, только у меня есть мысль поинтереснее. Думаю, она оценит такой выпад и с радостью примет живительную ванну. В конце концов такой роскоши ни среди комнат адептов, ни факультеток не имелось.

Она совершенно не сопротивлялась. Выгибалась как кошка, одновременно с этим зевая. Невозможный симбиоз сексуальности и усталости.

Без одежды она выглядела идеально, только… Только когда Мими оказалась голой в моих руках, увидел на ее теле следы как будто цепей. Они алели на ее коже, пугая и заставляя руки сжиматься в кулаки.

Так вот как оно выглядит. Вот оно – проклятье хрустальных драконов. Алые цепи Дара осязать. Я слышал о подобном много лет назад, но никогда не думал, что встречу.

Если Дар чувствовать всегда считался самым могущественным и всеобъемлющим, то осязать – самым жестоким и болезненным. Люди, имеющие его, всегда так или иначе оставались отмечены странной неконтролируемой злобой.

Словно это прилагалось к одаренности. Никакой другой Дар не обладал такими особенностями.

– Прости, милый, но, кажется, сегодня я не готова тебе мстить за вчерашнюю ночь.

Ее голос прозвучал очень глухо, а я вынырнул из своих мыслей. Затем осторожно положил ее на кровать. Надеюсь, в это мгновение она не уснет. Быстро разделся сам, и снова подхватил ее на руки и понес в крошечную ванну. За пару минут набрал воды, сел и опустил ее к себе на грудь.

Вода в Академии была непрозрачная, такого же сероватого цвета, как стены. Отливала серебром, да еще и испускала газы. Но при этом всегда отменно чистила, а при перегонке через специальные фильтры становилась питьевой, с очень приятным вкусом.

Теплая вода смыла все тревоги этого дня, унося напряженность и расслабляя ее и мои мышцы. Я знал, что Мими больше не чувствовала боли, но все равно проводил руками по ногам, животу и плечам. Делал массаж в надежде хоть немного ослабить впечатления от случившегося.

Желал стереть эти воспоминания, хотел, чтобы она больше никогда не знала страданий и тревог. Предательства. Но Мими выбрала свой путь сама, и пока простоты в нем не предвиделось.

– Ммм, такую ванну мне еще не устраивали… А продолжение будет?

Хоть в ее голосе и сквозило озорство, она даже не дернулась. Усмехнулся. На ходу засыпает, а все туда же. Шепнул ей на ушко: