– И что же получается?

– Получается то, – почти прокричал он, – что на протяжении десяти лет они уже должны были тысячу раз поубивать друг друга! Но как видите, нет!

– Я вижу, что да, – твёрдо произнесла Мирослава.

– Да не он это! Не он! Голову даю на отсечение!

– И не боитесь остаться без головы? – усмехнулась она грустно.

– Представьте себе, не боюсь!

– Что ж, порешить вашего дядю мог кто-то и из прислуги.

– Чушь! Во-первых, зачем им это надо? А во-вторых, они к этому времени уже все были отпущены домой.

– Но могли и не уйти.

– Я сам лично запирал ворота!

– Вы?

– А чего вы так удивляетесь? Меня попросил дядя. И раньше я не раз это делал.

– Тогда остаётся только любовник Снежаны…

– Какой ещё любовник?! – вырвалось у него.

– Тот самый, на которого вы намекали.

– Ни на кого я не намекал.

– Не отпирайтесь. Вы прямым текстом сказали, что догадываетесь о том, кто является любовником Снежаны.

– Если этот тот, о ком я думаю, то он не убивал дядю.

– Почему же?

– Потому что ему незачем было это делать!

– Обоснуйте.

– Он намного моложе дяди, хорош собой. Не менее богат. И если сын Снежаны именно от него, то она бы ещё немного повыёживалась и сняла хомут брачных уз с дяди, надев его на шею нового избранника.

– Вы говорите об этом так, словно не сомневаетесь в том, что вопрос о разводе вашего дяди со Снежаной был делом решённым.

– Это так и есть. Просто герои этой мелодрамы ещё не отдавали себе в этом отчёта.

– А если ребёнок Снежаны является сыном вашего дяди?

– То тогда какое-то время Снежана ещё продолжала бы цепляться за дядю, но в конце концов всё-таки ушла бы.

– Но тогда она лишилась бы значительной суммы денег. А со смертью вашего дяди она главная приобретательница.

– В любом случае, – буркнул Кушнарёв, – у Снежаны кишка тонка.

– И тут мы опять возвращаемся к любовнику Снежаны. Он мог убить вашего дядю не из-за денег, а чтобы избавиться от соперника.

– Думайте что хотите, – отмахнулся Кушнарёв.

– Лукерья Самсоновна предложила мне возложить вину за убийство вашего дяди на посторонних, проникнувших в дом.

– Ерунда! И украдено ничего не было.

– Тогда вы, как я понимаю, предлагаете мне поверить в привидение?

– Я? – вытаращил он глаза. – В какое ещё привидение?

– Мне и самой хотелось бы об этом узнать. Во всяком случае, спасибо, что уделили мне время.

– Вы уже уходите?

– А разве вы имеете ещё что-то сказать мне? – спросила она со скрытой иронией.

И он ответил ей в той же манере:

– Увы, сударыня.

– У меня к вам напоследок маленькая просьба.

– Какая? – насторожился Кушнарёв.

– Дайте мне адрес и телефон своей невесты.

– Зачем? – насупился он.

– Хочу побеседовать с ней.

– Но Лиза-то тут с какого боку?!

– Я обязана поговорить со всеми свидетелями.

– А если я откажусь? – спросил он.

– То я всё равно узнаю её адрес, но мне придётся затратить на это какое-то время, и моё впечатление о вас заметно ухудшится.

– Ладно, – ответил он и продиктовал ей требуемые координаты. – Но учтите, – предупредил он, – я позвоню Лизе и предупрежу её.

– Не возражаю, – отозвалась Мирослава и пошла в прихожую.

* * *

Когда Мирослава вернулась домой, то первым делом она подхватила на руки кота, потёрлась лбом о его мягкий лоб и сказала:

– Уф!

Дон понимающе вздохнул и, в свою очередь, потёрся о хозяйку и успокаивающе замурлыкал.

– Я тоже вам сочувствую, – улыбнулся Морис, – и готов вас обоих накормить обедом.

– Это было бы очень кстати, – отозвалась Мирослава. За чаем она спросила: – Ты посмотрел в интернете зарисовки о действующих лицах нашего расследования?

– Посмотрел, – ответил он, – но ничего интересного не нашёл. На всякий случай сделал распечатки, вот посмотрите, – он положил на край стола бумаги.

– Да, действительно ничего занимательного, – вздохнула она, просмотрев бумаги. – Даже на фирме Твердохлёбова, судя по всему, всё вполне благопристойно. Хотя если там есть криминал, то он надёжно спрятан от посторонних глаз.

Морис кивнул:

– Однако я почему-то не думаю, что убийство Твердохлёбова как-то связано с его бизнесом.

– Я тоже так не думаю, – согласилась Мирослава.

– Как сказал бы Шура, печёнкой чую, что змея, нанесшая удар, скрывается в его семейном гнезде.

– Скорее всего, но в офис его фирмы я завтра всё-таки наведаюсь.

– А что рассказал племянник?

– Можно сказать, что ничего, изо всех сил постарался обелить всех присутствующих в доме Твердохлёбова в ту ночь.

– Вы думаете, что он искренне верит в их невиновность?

– Я почти уверена в этом. Хочу ещё пообщаться с его невестой. Она человек новый, может быть, незамыленным взглядом подметила какую-то деталь, которую остальные упустили.

– Дай-то бог. Значит, координаты Лизы Кушнарёв вам дал?

– Конечно, он же понимает, что я их всё равно раздобуду. Зачем же обострять ситуацию?

Утром следующего дня, как и запланировала, Мирослава отправилась в город, в офис Твердохлёбова. Небо напоминало разбухшее старое ватное одеяло, из которого непрерывно сочилась влага, так что дождь нельзя было назвать сильным, зато дорога мгновенно покрывалась тончайшей ледяной коркой. Все, кто мог себе это позволить, либо не высовывали носа из дома, либо пересели на общественный транспорт, так что дорога была почти свободной. Однако поездка от этого не становилась комфортнее. У Мирославы времени ушло почти вдвое больше, чем она обычно затрачивала на поездку в город.

Полиция побывала на фирме на день раньше детектива и, хотя ничего полезного для себя не узнала, панику посеяла. Стоило Волгиной сказать, что она детектив и расследует дело об убийстве Никифора Лаврентьевича Твердохлёбова, как сразу раздались вопли:

– Опять?! Сколько можно? Мы вам уже вчера всё сказали!

Насилу успокоив сотрудников и помахав перед их носом удостоверением частного детектива, она узнала, где находится кабинет заместителя владельца фирмы. Оказалось, что сам факт того, что она детектив частный, успокоил персонал.