Однако такая уж была ее планида, что, выходя из дома, они с Ваней снова стали объектом дружеских насмешек, да еще не кого-нибудь малознакомого, а Виолетты — поварихи из их детского садика, которая вместе с мужем за какой-то своей надобностью выбралась в город и теперь возвращалась назад в Дубочки. Разумеется, они притормозили, чтобы поздороваться со своими знакомыми.

— Доброго вам вечера, Иван Сергеевич.

— И приятной ночи, Катюша!

Вроде бы ничего такого неприличного сказано и не было, но надо было слышать ехидный тон, которым были отпущены эти пожелания. Эта парочка явно полагала, что Ваня с Катей не случайно оказались одни на пустынной дороге. Небось поразвлекались только что в пустом доме на полную катушку. А сейчас, пресытившись сексуальными забавами, едут развлечься еще куда-нибудь. Отсюда и тон такой, и насмешка в глазах.

А между тем Ваня отвез Катюшу в главную усадьбу, после чего поехал к себе домой, где и лег спать один или не один, но уж точно, что без Кати. А сама Катюша поднялась в спальню, которую ей отвела Алена, и тоже легла спать совершенно одна. Ну, если не считать ежедневника, с которым она так и не рассталась.

Нельзя сказать, что Катю совсем не мучила совесть. Мучила, конечно, но не сильно. И совсем совесть заткнулась, когда Катя торжественно пообещала себе и ей, что завтра передаст ежедневник следователю.

— Но должна же я знать, что у этой Лиды было с моим Гаврилой!

Катя понимала, что другого шанса разобраться во взаимоотношении этих двоих у нее уже не будет. Она начала читать и очень скоро поняла, что про Гаврилу тут нет ни слова. На страничках ежедневника почти единовластно царствовал один лишь Макс. Да оно и понятно, ежедневник был совсем свежий. Лида вела его от силы месяц. То есть в тот период своей жизни, когда Гаврила исчез, а Макс, напротив, появился.

Впрочем, Катя быстро смекнула, что особого счастья этот тип Лиде не принес. Правда, он дарил ей дорогие подарки, оплачивал визиты в спа и солярий, катал на своем байке и водил в рестораны, но за это Лиде приходилось дорого расплачиваться, так что в конце она стала находить цену чрезмерной. Макс бывал со своей подругой невоздержан и груб до такой степени, что принялся поколачивать ее. Поэтому вскоре Лида вместо салонов красоты зачастила в травмпункты и аптеки.

Отношения у них не ладились, но отпускать Лиду от себя Макс не собирался. То ли ему нравилось ее мучить, то ли по какой-то другой причине, но он даже стал запирать подругу и угрожать ей расправой, если она осмелится от него уйти. Лида какое-то время терпела, а потом решила, что с нее хватит, и все-таки удрала от Макса сама. Об этом ее ежедневник после очередного визита к травматологу хранил одну, но весьма красноречивую запись: «Достало!» И рядом написанное от руки расписание рейсовых автобусов до Дубочков.

Получалось, что после очередного скандала с мордобоем с Максом его подруга сложила вещи, купила себе билет и рванула в Дубочки.

— Но получается, что она знала, где ей искать Гаврилу? Получается, они общались?

Хотя могло быть и так, что про Гаврилу девушка узнала от их общих знакомых. Но почему ее вообще посетила такая мысль — приехать к бывшему любовнику? Как-то нелогично получается. Добро бы до свадьбы прикатила, тогда еще понятно, у Лиды был шанс вернуть любовника себе. Но после свадьбы зачем было приезжать? Ведь развод — это целое мероприятие, долгое и хлопотное. И сыграв свадьбу, не всякий мужчина уже через месяц решится еще на один разворот в своей жизни — развод.

И Катя смекнула:

— Что-то такое Лиде про нас с Гаврилой рассказали, что она решилась приехать. Может, сказали, что не любит он меня. Да и как она на меня тогда поглядела… С такой злобой и злорадством, словно я ее законное место заняла, а она меня сейчас с него спихнет и сама усядется!

И как ни клялся и ни божился Гаврила, что тем вечером в лесу он Лиды не видел ни живой, ни мертвой и что, дескать, он был полностью уверен, что она укатила домой, что-то заставляло Катю думать, что ее муж отправился на прогулку с одной лишь целью — пообщаться со своей Лидой. Он знал, что Лида находится поблизости от их дома, ждет его. И дурацкая сцена ревности, которую устроил своей жене перед уходом Гаврила, теперь получала свое объяснение.

— Ему просто нужен был предлог, чтобы уйти из дома одному и чтобы я не спросила с него за отсутствие. И он его нашел.

И Катя стала размышлять дальше:

— Днем они не договорили, что ли? Я пришла, их диалогу помешала? Но если Лида такая вся в Гавриле заинтересованная, почему у нее в ежедневнике до сих пор фотография Макса находится?

Впрочем, возможно, что фотографию Лида просто не успела вытащить и выкинуть. Возможно, это казалось ей незначительным. Но возможно, могло быть и такое, что Лида приехала вовсе не с какими-то амурными интересами, а как парламентер.

— Раньше Гаврила работал на этого Макса и других. Возможно, Лида предложила возобновить их прежний бизнес или замутить какой-то новый? И что ответил ей Гаврила?

Ясно, что монолог Гаврилы был пространен и продолжителен. Муж любил поговорить. А уж когда было что обсудить, и подавно. Очень могло быть, что для обсуждения их дальнейшей стратегии Гавриле до прихода жены элементарно не хватило времени. И тогда он попросил Лиду дожидаться его снаружи, а сам при первой же возможности ускользнул из дома.

— За домом они и встретились. Пошли гулять, разговаривали. Но мог ли он ее убить?

В том, что муж Лиду той ночью повидал, Катя теперь почти не сомневалась. Но был вопрос: убивал Гаврила свою подругу или нет. Катя была почти уверена, что муж не делал этого. И более того, он даже не подозревал об убийстве Лиды до тех пор, пока не услышал эту новость от Кати. Но кто же тогда убил Лиду?

— Но что-то такое эти двое между собой затевали. Что-то, о чем Гаврила не хочет говорить полиции. Вот и придумывает сказку о внезапно вспыхнувшей любви Лиды к нему.

А могла их затея быть направлена против Кати? Очень даже запросто. Теперь Катя была готова ждать от своего мужа какой угодно подлости.

И снова полезли в голову к молодой женщине неприятные мысли о доме, который вроде как и ее, а вроде как и нет. И про Гаврилу, который так резко изменился после того, как они переехали сюда. И про эту Лиду…

— Ладно, прикатила она вернуть своего любовника назад или о чем-то с ним договориться, но икону-то зачем сперла?

Как-то нелогично все получалось. Если Лида собиралась выжить Катю и остаться жить с Гаврилой в их доме, зачем отягощать совесть кражей иконы? Даже дикие звери знают нехитрый жизненный принцип: где живешь, там не гадишь. И тут впервые Катя подумала: а что, если икону украла совсем не Лида, а кто-то другой? Ведь ни сама Катя, ни тем более священник не видели, как Лида засовывает икону к себе в сумку. Они всего лишь это предположили, исходя из того, что, кроме Лиды, в церкви в тот момент никого не было.

Но что, если там кто-то побывал еще до появления в храме Лиды, а за ней и Кати? Побывал, украл икону и сбежал! А Лида явилась, когда никакой иконы в церкви уже не было и в помине и, конечно, украсть ее уже при всем своем желании не могла.