– Капля-две до появления лин-Арраса ап-Биертена! – внезапно воскликнул мой второй номер. – Если стрелять – то сейчас: все, кто стоит на балконе, находятся под прицелом телохранителей и будут изображать статуи до тех пор, пока он не сядет!!!

Дочка та-Горена оказалась высокомерной и самовлюбленной дурой. Нет, при отце она усиленно строила из себя милого, доброго и невероятно наивного ребенка, но стоило тому удалиться, как юная спиногрызочка тут же перестала щебетать и проявила свой истинный нрав. Начала, как полагается, с самого главного – с попытки поставить Ольгу на место. Для этого задрала подбородок, расправила плечики, проплыла через всю комнату и «царственно» забралась на возвышение, на котором стояло кресло ап-Лагаррата-старшего. Сесть на мини-трон, естественно, не смогла, так как была облачена в платье с кринолином, но гордо оперлась на резной подлокотник и обвела гостиную неимоверно «грозным» взглядом. Служанки, суетящиеся вокруг накрытого стола, тут же прониклись и принялись изо всех сил изображать почтение. А Фролова, успевшая навидаться подобных клуш еще во время учебы в элитной школе, равнодушно пододвинула к себе блюдо с выпечкой, задумчиво оглядела шедевры местной кулинарии и взяла первый попавшийся.

Предупредительный шепот ближайшей подай-принеси землянка проигнорировала. Возмущенное сопение «королевы бала», само собой, тоже. Чем вынудила девочку перейти ко второй части шоу – демонстрации нереальной крутизны. Увы, Фролова, страшно занятая дегустацией выпечки, упорно не замечала ни ажурного зеркальца, в которое смотрелась юная «красотка», ни старательно поправляемых сережек с рубинами, ни дорогущего ожерелья, слишком громоздкого для тоненькой шейки хозяйки.

Извертевшись до умопомрачения, но так и не дождавшись ожидаемой реакции гостьи, Велсия некоторое время упражнялась в остроумии, пытаясь задеть Ольгу двусмысленными шутками. Но на завуалированные оскорбления землянка не реагировала. От слова «совсем» – поддерживала светскую беседу, изредка дегустировала то или иное блюдо и запивала его чем-то вроде фруктового морса. И доигралась – минут через тридцать после ухода ап-Лагаррата-старшего амулет Разума, висящий на шее Фроловой, предупредительно нагрелся.

«О-о-о, девочка решила влезть мне в мозги?» – неприятно удивилась Фролова и слегка разозлилась. Именно «слегка»: по рассказам Макса, дочурка та-Горена была еще совсем слабеньким разумником и даже при очень большом желании не могла пробить Щиты амулетов, подаренных землянам хозяином особняка.

Поняв, что воздействие на гостью не получается, Велсия недовольно закусила губу и… унеслась переодеваться. Видимо, решив поразить Ольгу богатством новых туалетов. А когда вернулась, наряженная в кошмарного вида изумрудно-зеленое платье из тяжелого бархата, и снова пролетела с «восхищением», не без труда удержала на лице благостное выражение и… покровительственно предложила подарить Фроловой пару-тройку сменных нарядов.

Спускать очередное, пусть и завуалированное, но все-таки оскорбление Фролова не собиралась, поэтому отложила пирожное и с сочувствием уставилась на торжествующую девочку:

– Знаешь, я бы на твоем месте носила не ожерелья, а амулет Жизни. Да, понимаю, что стыдно, но это лучше, чем шокировать окружающих запахом пота!

– Пота? Какого пота?!

– Ну, ты же бегаешь переодеваться потому, что вечно потеешь?

– Я не потею!!!

– А-а-а, поняла: ты стесняешься самих платьев! Знаешь, я бы на твоем месте особо не расстраивалась: да, они порядком устарели и неважно сидят, но ничего страшного в этом нет – на наряды детей никто особого внимания не обращает…

– Устарели?! Неважно сидят?! Детей?! – С каждым новым уколом лицо Велсии багровело все сильнее и сильнее и к концу фразы сравнялось по цвету со спелым помидором.

– Ну да: такие фасоны у нас не носят уже лет двести. Или триста… – все тем же спокойным голосом продолжила Ольга. – Даже самые некрасивые женщины стараются приобретать платья, которые подчеркивают высоту и объем груди, округлость попы, длину и тренированность ног. А что касается возраста, то в нашем мире девушки до шестнадцати лет считаются детьми и интерес к ним со стороны мужчин привлекает о-о-очень пристальное внимание стражей охраны порядка…

Опыта великосветского общения у девочки было ой как немного, поэтому и эти удары Фроловой достигли цели:

– А у нас… а у нас… а у на…

– А у вас есть магия… – не дав ей собраться с мыслями, сокрушенно «согласилась» землянка.

– Да!!!

– Поэтому при наличии достаточного количества средств любая швара[59]может оплатить изменение и превратиться в красавицу…

После такого обмена любезностями желание общаться с гостьей у Велсии пропало напрочь. Поэтому когда Ольга пожаловалась на усталость и изъявила желание откланяться, девочка «забыла» ценные указания отца и обрадованно проводила землянку до выхода из покоев.

Попрощавшись с «хозяйкой», Фролова быстренько сбежала по парадной лестнице, кивнула воинам, распахнувшим перед нею створки широченной двери, и вывалилась в ночь.

Снаружи было темно и жутко. Легкий ветерок, стараниями городских магов дующий со стороны дворца, неприятно холодил разгоряченную кожу, в разы более яркие, чем на Земле, звезды прятались за облаками, а над крышами домов первого круга нависала непроницаемо-черная тень Облачной Пристани. Прислушавшись к далекому порыкиванию местных сторожевых «псов» и невольно поежившись, девушка на всякий случай вытащила из потайного кармана ПСС, сбежала по ступенькам лестницы и, подобрав подол платья, припустила по направлению к воротам.

Первые двести с лишним метров дорожки, вьющейся по ухоженному парку, пробежала секунд за сорок, а когда увидела свет факелов, закрепленных по обе стороны от массивных кованых створок, перешла на шаг. Вовремя: сгусток мрака перед «грибком» караульного вдруг дрогнул и разделился надвое, а тишину ночи разорвал повелительный окрик.

Измененный, несущий службу на этом посту, знал Ольгу в лицо, однако оглядел ее браслет с такой добросовестностью, как будто сомневался в его подлинности. Тем не менее, после проверки «прописки» он без лишних слов подошел к воротам и отодвинул в сторону тяжеленный засов.

«Две минуты – и я дома…» – мысленно пробормотала Ольга, переложила пистолет в левую руку, вытерла о платье вспотевшую правую ладонь и нервно облизала пересохшие губы.

– Прошу прощения, уважаемая, но открывать ворота в ночное время не положено… – вытолкнув наружу створку калитки, негромко сообщил часовой и жестом предложил девушке поторопиться.

Она нервно улыбнулась и заставила себя шагнуть вперед. Хотя в этот момент в ее ушах звучал голос Вересаева:

«…все те, кто даже гипотетически может помешать ее схватить, должны кануть в Лету!»