— Ну это… это — так, временные трудности. Седой еще как следует за дело не брался. Но с Барсуком он уже предел перешел. Седой так не оставит, вот увидишь.

— А чего мне смотреть? Мое дело маленькое. Это их проблемы.

— Ой, и не говори, малой, — с прежней веселой и легкомысленной интонацией произнес Клоун. — Чего нам, в самом деле, чужими делами заморачиваться? Пойдем-ка лучше перехватим чего-нибудь. Я с утра не жрал.

Из-за двери вылетели два окурка, но, прежде чем она закрылась, наружу выглянул один из собеседников. Это был высокий худой мужчина с узким лицом и длинным носом. При виде его Гуров почему-то сразу вспомнил Дуремара из сказки про Буратино.

Мужчина деловито осмотрелся вокруг, как бы желая удостовериться, что все в порядке, и только после этого закрыл дверь.

Когда собеседники скрылись, Лев, очень довольный своим визитом на автовокзал, неторопливо направился к машине. Анализируя только что услышанную информацию, он старался представить, как состоялся заказ Мунтяну.

По-видимому, его храбрые действия давно уже кое-кого раздражали. Не говоря уже о том, что они подпортили многим бизнес, лишив постоянного «поставщика». Выяснив, что Мунтяну «готов обсудить» наболевшие вопросы, Барсуков увидел в этом возможность избавиться от головной боли, внезапно явившейся в виде чересчур «борзого» румына.

Но, по-видимому, для организации покушения ресурсов у него не хватало, и он обратился, так сказать, к «старшим товарищам». Скорее всего, именно этим объясняется тот факт, что Барсук и киллер действовали независимо друг от друга. Барсук только вышел с предложением, а реализовывать его предоставил более компетентным «сотрудникам».

«Кому принадлежал этот солидный бас, с которым разговаривал Клоун на даче? — думал Лев. — Уж не тот ли это Седой, о котором он высказывается с таким пиететом? Ничего невероятного нет. Если киллер был от него, все выглядит очень даже логично. Поняв, что Мунтяну не приедет, а может, и зная уже о новом убийстве, стрелка спешно отозвали, и, спрашивается, кто бы мог сделать это, если бы всем процессом заправлял уже мертвый к тому времени Барсук? А Мунтяну снова оказался на высоте. Сработал ювелирно. Яснее ясного дал понять, что к Седому, находящемуся выше его по иерархии, претензий он не имеет, а Барсукову, такому же, как он сам, обиду прощать не намерен. Хотя, если говорить о «вине», она у обоих приблизительно одинаковая. Если Барсуков инициировал «заказ», то Седой организовал его исполнение».

В очередной раз Гуров мог убедиться, что Мунтяну действует очень тонко и хитро. Если ему удается так ловко маневрировать среди «своих», где на каждом шагу можно ждать подставы, «закрыться» от полицейских он сумеет и подавно.

Ломая голову над тем, как ухитриться получить доказательства на ушлого румына, он снова и снова приходил к выводу, что способ здесь только один — «подловить» на незаконных действиях кого-то из присных Мунтяну и, используя метод кнута и пряника, заставить его говорить. Однако среди «соратников», известных ему на данный момент, пока не видел подходящей кандидатуры. «Мелкая сошка», типа ребят, работающих на вокзале, или охраны, дежурившей на стройках румына, возможно, и пойдет на сотрудничество, но много не расскажет просто потому, что не знает. А «расколоть» Ашота, ближайшего сотрудника Мунтяну, не больше шансов, чем его самого.

Вспомнив про Ашота, Гуров подумал, что, возможно, Мунтяну, в связи с последними происшествиями вынужденный притаиться, коротает недолгий период покоя в гостях у друга. Неплохо было бы послушать, о чем они говорят.

Короткий осенний день близился к концу, и уже смеркалось. В разъездах и пробках сегодня была потрачена уйма времени, но зато под покровом темноты можно было незамеченным проникнуть на участок Ашота.

Определившись с решением, Лев сел за руль и поехал «в гости» к Ашоту.

По дороге позвонил в управление, чтобы узнать, каковы результаты наружного наблюдения на Курском вокзале. Как он и ожидал, единственным результатом было отсутствие результатов. Оперативники доложили, что за весь день ни «Форд», ни «Логан» с указанными номерами так и не появились на привокзальной площади.

Это только дополнительно убедило Гурова, что догадки его верны — совершив очередное убийство, Мунтяну решил на время затаиться, опасаясь гнева «своих». А значит, присутствие его у Ашота было вполне вероятным. К кому же еще обратиться в сложной ситуации, как не к преданному соратнику?

Когда Лев въезжал в коттеджный поселок, где жил Ашот, было уже практически темно. Поставив машину на прежнее укромное местечко, он прошел к забору, ограждавшему знакомый участок, привычно перемахнул на противоположную сторону и уже из дальнего угла сада увидел, что площадку для барбекю вновь освещают языки пламени. В мангале горел огонь, за небольшим столиком, неспешно беседуя, сидели Ашот и Мунтяну.

Кроме них, сегодня здесь больше никого не было, даже бдительные охранники румына, которых, по-видимому, он таскал с собой всюду, скромно сидели в сторонке.

В этот раз Гурову не удалось подойти так же близко, как в тот день, когда к Ашоту приезжал Барсук, и он остался в тени садовых деревьев, но и оттуда неплохо было видно и слышно. В вечерней тишине, не нарушаемой ни единым шорохом, лишь негромкие голоса наполняли пространство звуками.

Шашлыки давно были готовы и даже отчасти съедены, на столе стояла бутылка вина и бокалы.

— …я отмажусь, Ашот. Ты ведь меня знаешь, — усмехаясь, говорил Мунтяну.

— В этот раз не знаю, Назар. Барсук — близкий Седого. Он не простит.

— Так и пускай не простит. Пускай накажет. Убийцу. Только я-то тут при чем? Хочу поговорить с ним, пусть кто-нибудь ему передаст.

— Седой с нашими не общается.

— Ничего. Найди и позови Клоуна. Скажи, чтобы не боялся, пускай кого хочет возьмет с собой. Только без оружия. Мои проверят.

— Седой сюда не придет.

— Знаю. Но Клоун — не велика персона. Его можно и сюда. А Седого — в ресторан. Там и безопасно. И ему, и мне. Найди его.

— Клоуна?

— Да. Есть у тебя кто-нибудь на автостанции? Он обычно там отирается.

— Я найду, — заверил Ашот. — Хочешь, чтобы тебе отдали кусок, который был у Коли?

— Почему нет? Чем я хуже? Он и так уже у меня, этот кусок.

— Осталось только «подписать»? — усмехнулся Ашот.

— Да, только это.

— Выпьем, дорогой. Я всегда за тебя, ты знаешь.

Собеседники подняли бокалы и, сделав еще по глотку, пошли в дом.

Дрова, подброшенные в мангал после того, как пожарились шашлыки, теперь лишь тускло тлели. Ночь вступала в свои права, и Гуров подумал, что ему, пожалуй, тоже пора отправляться домой.

Два последних разговора, которые удалось ему подслушать за сегодняшний вечер, вполне отчетливо давали понять, как в ближайшее время будут развиваться события.