— Выезжаем очень рано, только светает. Часов в пять, наверное. На трассе где-то с восьми. Точнее не могу сказать, нет часов.

— Хорошо. Возвращайся, а то не успеешь. — Гуров вытащил купюру и передал Лене. — «Своим» скажешь, что я расспрашивал тебя о «боевом прошлом».

Светофор загорелся желтым, и, отталкиваясь руками, на которых были надеты резиновые накладки, Леня поспешил обратно к пешеходному переходу.

Несмотря на небольшой объем информации, который удалось получить в продолжение этой короткой беседы, полковнику было о чем подумать. Его очень заинтересовали слова о «кирпичном сарае», под которым вполне мог подразумеваться гараж, и сразу вспомнилась заброшенная промзона.

«Вполне возможно, этот Леня не один там такой, — размышлял он. — А если их увозят в пять утра, неудивительно, что я ничего не увидел, карауля до позднего вечера. Интересно, когда привозят обратно?»

Также немалый интерес вызвало упоминание о том, что люди, привозившие Векшина на трассу, обсуждали недавнее убийство. Это еще раз доказывало, насколько близки между собой представители различных «секторов» этой мафии, а также давало понять, что «сарафанное радио» работает исправно и информация о последней новости уже распространилась.

Гуров рассчитывал, что с помощью Лени ему удастся узнать и о том, какова будет реакция на эту новость и планируются ли ответные меры. Помня, что Векшин «дежурит» на Киевском шоссе через день, он собирался поговорить со Стасом и, сориентировав его в нужном ключе, послезавтра отправить на «конспиративную встречу».

Прежде чем возвращаться в управление, Лев решил заехать в лабораторию.

Относительно убийства Барсукова и его водителя никакого особенного расследования не требовалось, поскольку, кто убийца, изначально было понятно. Если Мунтяну и не сам в пылу справедливого гнева взялся за автомат, наверняка машину расстрелял кто-то из его присных. Может быть, те самые «гориллы», которые его повсюду сопровождали. Если бы удалось идентифицировать оружие, из которого производилась стрельба, возможно, это дало бы еще одну ниточку, ведущую к желанной цели.

Дав большой круг по близлежащим поселкам, Гуров минут через сорок припарковался у лаборатории.

Вскрытие и экспертизу пуль проводил тот же самый Витя Лукьянов, который работал с трупом Суркова. Расспросив его, Лев быстро убедился, что его надежды выйти на что-то интересное через информацию об автоматах были напрасны.

— Все что угодно может быть, — бодро говорил Витя. — Пули стандартные, натовские, калибр 5,56. Сейчас большинство производителей стараются свои образцы под них подогнать. Даже у наших «калашей» есть такие модификации. Единственное, что могу отметить, как раз «калашников» здесь — наименее вероятный вариант. Такой калибр на последних разработках, они довольно дорогие и не так распространены, как, допустим, тот же 7,62. Тем более среди, так сказать, «частников». Эти парни, я так понимаю, не на государственной службе в бою пали?

— Нет. Скорее, на антигосударственной.

— Вот и я так подумал. Поэтому «калашников» навряд ли. Возможно, что-нибудь иностранного производства, «беретта» или что-то в этом роде. По пуле в данном случае судить сложно.

— Умеешь ты, Витя, порадовать, — с досадой произнес Гуров. — Что по Суркову никакого толку от тебя не добился, что по этим ребятам. Куда ни плюнь, все на «пусто» попадешь.

— Извините, если не угодил, Лев Иванович, — улыбнулся Витя. — Только это ведь не от меня зависит, пусто или густо. Я что вижу, то и пою. Чисто работает кто-то, это факт. Но я здесь ни при чем.

Вернувшись в управление, Гуров разыскал Стаса и с многозначительным видом пригласил его в кабинет.

— Поговорить надо, — коротко сказал он.

— Вау! Как все таинственно, — усмехнулся Стас. — Вы меня пугаете, гражданин начальник.

Но когда Гуров закрыл за ним дверь и объяснил, о чем пойдет речь, шутливость Стаса как рукой сняло.

— Не может быть! — во все глаза смотрел он на друга. — Просто фантастика какая-то! Честно говоря, я когда впервые с этой темой столкнулся, долгое время некое своеобразное дежавю ощущал. Как будто на машине времени прокатился. В Древний Египет или не очень древнюю Америку. Сам факт, что человека в двадцать первом веке можно купить или продать так же просто, как и в незапамятные времена, не укладывается в сознании. А уж это… То, что ты рассказываешь, это вообще за гранью. Нет, я понимаю, был бы какой-нибудь Федя из Урюпинска, но — Ленька! Он же коренной москвич. Как они не боятся его на трассу-то выпускать? Его же элементарно узнать могут.

— Не скажи. В таком виде узнать его не так-то просто. Думаю, и я бы не узнал, если бы постоянно мысли вокруг этой темы не крутились. Вспомнил, как Колян рассказывал про перепродажу, потом обратил внимание, что у сорокалетнего на вид мужика очень уж глаза не по годам молодые. Сопоставил все, так и пришел к выводу. Потом у тебя фотографию взял — и окончательно убедился.

— А мне не сказал, — укоризненно покачал головой Стас.

— Насчет ног хотел выяснить. Если бы оказалось, что они реально его искалечили, это… об этом по-другому говорить пришлось бы.

— Тут согласен. Но теперь, когда ясно, что с ногами там все в порядке, думаю, можно уже сообщить и родителям. Тетя Света там уже…

— Не вздумай! Они все дело испортят. Ринутся его спасать и в тот самый момент, когда нам полное спокойствие нужно, устроят скандал. Леню твоего мы и без них вытащим, когда придет время. А сейчас он гораздо полезнее на том месте, где находится. У меня и без того источников информации — по пальцам пересчитать можно, а ты хочешь меня такого канала лишить. Он же, считай, в самой гуще этого супа варится. Никто его не боится, никто от него не скрывается. Не думают, что в его присутствии опасно обсуждать свои дела.

— Правильно, он ведь не человек.

— Вот именно. Поэтому для нас Леня — источник уникальный. Судя по тому, как развиваются события, времени до «общего сбора» осталось не так уж много. Потерпит парень, да и мы контролировать будем. Он послезавтра снова там же «дежурит». Съездишь? Я в общем-то уже пообещал.

— Шустрый! Хотя, конечно, в этом конкретном случае как я могу отказать?

— Вот и отлично! Он тебе должен будет сообщить, о чем его «стражи» беседуют, когда его «на работу» отвозят. Если время останется, спроси, до которого часа он обычно там тусуется, когда заканчивается «рабочий день».

— А это тебе зачем?

— Хочу проверить кое-что. Да и вообще может пригодиться. Будем знать, на какое время операцию освобождения назначать.

— Ладно, попробую. Узнаю, если получится.

— Ты, главное, в эмоции там не впадай. Помни, что времени у тебя совсем мало — только пока горит красный. И деньги не забудь отдать. Его «пасут» плотно, промашек не должно быть. Поэтому лучше заранее морально себя подготовь. Выглядит он, как я уже говорил, неважно, так что, чтобы не впасть невзначай в истерику, для верности дома порепетируй. Представь, что его полгода в сырой яме держали. Что там может получиться? Какой результат? Вот на это и ориентируйся. Тогда то, что ты реально увидишь, покажется тебе невинным переодеванием на Хеллоуин.