— Хорошо, что мы купили смену белья, — усмехнулся Джордан, глядя на брошенные на пол вещи. — Могло быть хуже. Сейчас все приведу в порядок. Собирайся, иначе опоздаем на ужин.

— Переоденусь в соседней комнате.

— Правильно. Ты слишком соблазнительна. — Он быстро поцеловал ее. — Знаешь, о чем я мечтаю? Всю ночь держать тебя в объятиях.

Александра мечтала о том же, и это пугало ее. Однако сегодня она не будет терзать себя сомнениями. Эта ночь принадлежит им и останется в воспоминаниях.

— Одевайся. Увидимся через несколько минут.

Появившаяся в дверях Александра вызвала у Джордана возглас восхищения:

— Шикарное платье! Так и хочется снять его с тебя.

Она улыбнулась:

— Терпение — большое достоинство и необходимое качество в бизнесе.

— Ладно, подожду, — сказал Джордан, обнимая и целуя ее. — Ты первая не выдержишь.

— Посмотрим. Тебе очень идет эта рубашка. — Александра провела пальцами по мягкому хлопку. — Подчеркивает синеву глаз. Мне нравится.

— Рубашка или глаза? — поддразнил он.

— Не напрашивайся на комплимент. И то и другое.

— Пойдем. Успеем прогуляться до ужина.

Когда они вышли на Гранд-канал, их окликнул гондольер в соломенной шляпе и традиционной рубашке в черно-белую полоску:

— Мадам, месье. Не хотите прокатиться?

— Раз мы в Венеции, грех не воспользоваться гондолой, — заметил Джордан. — Больше нигде их нет. Давай?

— Согласна.

Когда Александра ступила в лодку, та опасно закачалась. Джордан пришел на помощь и помог удержаться на ногах.

— Ты как?

— В порядке. Только вот гондола очень шаткая, — прошептала Александра, не желая обидеть лодочника.

Тот засмеялся:

— Вы в безопасности. Такие гондолы уже более ста лет плавают по каналам Венеции.

Она села на мягкое плюшевое сиденье, Джордан устроился рядом, крепко обняв ее за плечи. Отталкиваясь шестом, гондольер двинул лодку вперед. Небо над горизонтом постепенно меняло цвет с голубого на пурпурно-розовый. Венера сияла почти так же ярко, как луна, и первые звезды уже мерцали на бархатной синеве.

— У меня не хватает слов, до того здесь прекрасно, — призналась Александра. Никогда в жизни она не испытывала такого восторга и была счастлива, что делит его с Джорданом.

Когда гондола проплывала под мостом, Джордан наклонился и поцеловал ее в губы. Нежный поцелуй становился все более жадным и требовательным. Александра отвечала с пылким жаром. Она обожала его поцелуи, от которых кровь бурлила в венах.

Узкий канал, куда свернула лодка, был почти не освещен и создавал ощущение романтического интима. Только они вдвоем, и небо над головой.

Джордан прервал поцелуи, когда впереди замаячили огни. Гондола снова входила в Гранд-канал с его старинными, красиво подсвеченными дворцами. Они вышли из лодки возле моста Риэлто и, взявшись за руки, отправились к Святому Марку. Большие фонари вдоль нижней аркады и маленькие, чуть выше, заливали светом огромную площадь. В ресторанах и кафе звучала живая музыка. Струнные квартеты и сольные пианисты исполняли классические произведения и легкие джазовые композиции. Люди сидели за столиками на улице, попивая вино, прогуливались в обнимку вдоль колоннады или танцевали прямо на плитах мостовой

— Позволь пригласить тебя, — сказал Джордан. — Мне нравится эта вещь.

Один из квартетов исполнял шлягер «Только ты». Голос солиста звучал низко и эротично. Джордан закружил Александру в объятиях под звездным небом.

— Не знала, что ты освоил бальный репертуар.

— Я себя не рекламирую, — засмеялся Джордан, — но сейчас, дорогая Александра, мы танцуем фокстрот.

Она не имела представления о фокстроте, но Джордан вел ее так умело, что движения давались ей легко, непринужденно и весело. К тому же Джордан тихонько напевал ей на ухо слова. Она никогда не слышала, как он поет, и наслаждалась мягким, задушевным голосом.

— Если бы знала, что ты поешь, заставила бы спеть «О соле мио» на гондоле, — пошутила она.

— Хочешь услышать серенаду? Никаких проблем, — подхватил он, — но сначала… — Джордан опрокинул ее на сгиб руки и страстно поцеловал. Она краснела и смеялась. — Теперь идем ужинать.

Метрдотель провел их к заказанному столику.

— Сегодня был сказочный день, — призналась Александра. — Именно так я представляла Венецию, и даже лучше. Спасибо тебе.

— Я счастлив, что мог разделить это удовольствие с тобой.

Еда была великолепной. Александре особенно понравились венецианские пирожные из миндального бисквита с кремом, которые подали к кофе на десерт.

— Попрошу Жоржио приготовить нам такие, когда вернемся в Лондон.

— А я скормлю их тебе по кусочку… — Джордан взглянул на нее, — в постели.

Ее пульс участился. Она хотела Джордана, и как можно быстрее.

Они вышли из кафе и, обнявшись, направились в отель.

— Еще не так поздно, — сказал Джордан, когда они вошли в холл. — Хотел было пригласить тебя выпить в баре «Беллини». — Коктейль из игристого вина и персикового мусса считался одним из самых популярных в мире. — Но мне не хочется сейчас делить тебя ни с кем.

Александра понимала, о чем он говорит. Это не имело ничего общего с властным, собственническим отношением Натана. Джордан был другим.

— Что ты предлагаешь?

— Балкон в нашей комнате. Коктейли, луна, звезды и…

Он не закончил, но Александра уже задрожала в предвкушении.

— Согласна.

Джордан заказал в баре коктейль «Беллини» в номер, и они поднялись наверх. Когда Джордан распахнул стеклянные двери на балкон, выяснилось, что на улице холоднее, чем они предполагали. В темном зеркале воды отражались фонари и огни зданий. Подсвеченные снизу церкви стояли как огромные призраки. Кругом царила тишина, нарушаемая лишь плеском волн и тихим стрекотом редкого катера. Ночь окутала город ореолом магии.

— Замерзла?

— Нет, — ответила Александра, хотя по телу пробежали мурашки.

Стоя сзади, Джордан привлек ее к себе, щедро делясь теплом. Она расслабилась, прислонившись к его плечу. Джордан обнял ее за талию, поднял руки выше к груди, накрыл ладонями мягкие округлости, пальцами лаская соски. Александра в блаженстве закрыла глаза и замерла в ожидании того, что должно последовать. Она уже приготовилась повернуться к Джордану лицом, прижаться губами к его губам и уйти с ним в спальню, но услышала стук в дверь.

— Как не вовремя, — простонал он. — Это доставка. Сейчас вернусь.