— Пока что мы в графике, — добавил полковник и поднялся с земли, расправил автоматный ремень, повесил оружие на плечо. — Через пять минут выступаем.

Кончиком ножа Митяй наколол крупный кусок мяса, отправил в рот и, жуя, сказал:

— Что будем делать, если он не согласится?

— Он согласится. — Жагов так взглянул на Митяя, что тот отвернулся и подналег на тушенку.

Мишка встал, собираясь отойти к краю поляны, чтобы обсудить с Яной услышанное, но тут заметил, как в воздухе замерцал ее силуэт. Первое, что проявилось… Ух ты! Он едва не воскликнул: «Вот это сиська!»

Мишка полюбовался несколько секунд, потом попробовал ухватить Яну под локоть и прошептал на ухо:

— Ты проявляешься!

— Где? Ой, мамочки! — Она, кажется, попыталась прикрыться рукой, но та все еще была прозрачной. — А ну не смотри!

— Не могу, — честно признался Мишка, наконец, ухватил ее за локоть и потащил прочь с поляны.

— Пусти!

— Нам не до того, спалимся!

— Ух ты! — она все-таки высвободилась. — У тебя тоже видно…

Большой, невольно остановившись, глянул вниз: нет, эта часть тела еще оставалась невидимой. А вот борода его возникла в воздухе и вид, в отрыве от лица, со стороны имела наверняка самый дикий.

Когда он поднял голову, бойцы на поляне уже похватали оружие и смотрели в их сторону. Гранатометчик вскинул снаряженный кумулятивным выстрелом ствол на плечо, приник к прицелу.

— Двое на двенадцать часов, командир! — выкрикнул он.

Большой зажмурился, с досадой качнул головой: у стрелка ж в прицеле тепловизор! И как он об этом не подумал?! Вся затея с глюонным субстратом, который им обоим вколола Яна, провалилась. Они совсем забыли о контроле за временем, увлеклись, преследуя отряд.

Жагов шагнул вперед, опуская автомат, окинул Мишку с Яной, продолжавших проступать в воздухе, медленным взглядом, и произнес:

— Стойте на месте и не шевелитесь. Только в этом случае останетесь живы и получите одежду.

Забравшись на земляной горб, Егор огляделся. Ох и необычное место — даже для Зоны!

Стояла глубокая ночь. В свете луны повсюду, куда ни глянь, на бугристой земле виднелись черные прогалины с пепельной каймой — следы аномалий под названием сварка. Аномалии висели повсюду, попарно вращаясь над Плато, иногда хаотично перемещались с места на место — рывками, сжигая все на своем пути. Хотя какое там «все» — что горело, уже давно сожжено.

Парные аномалии… Необычное явление, ничего подобного он раньше не встречал. Вообще-то аномалии — одиночки, и если поблизости зародится новая, старая обычно разряжается, исчезая навсегда. Значит, не врали Отец и Митяй: Раскол странным образом повлиял на аномалии, добавил им необычных свойств. Теперь некоторые из них — как те синхроны, Аслан с Каримом, словно управляются одним разумом или подчинены одной силе.

Отец много чего рассказал о Плато, куда Атилу перенес Пузырь. От Новой земли до Плато далеко, зато от Плато до Мертвого города всего несколько километров. Короче путь не придумаешь, повезло.

А еще он получил в подарок от Отца компас — в корпусе прибора прятался редкий артефакт, благодаря чему прибор показывал путь среди аномалий. С виду компас ничем не отличался от обычного, каким пользуются туристы. Разница была лишь в том, что красная стрелка указывала на аномалии, а синяя — безопасное направление. И еще, прибор заметно нагревался вблизи аномалий. Без особых проблем наметив маршрут, Атила начал медленно пробираться между сварками.

Есть такое понятие — лавовое плато. Это когда целая равнина образована застывшей лавой из вулкана. Егор решил, что само название Плато достаточно хорошо характеризует локацию: текстуры вокруг ровной, почерневшей от копоти площадки сильно «поплыли», там и тут мерцали разноцветным, отчего круглая равнина напоминала блестящее эбонитовое блюдо, окруженное пологими холмами. Но если подойти ближе к краю Плато, пиксели сливались в гладкую покатую поверхность, земля и трава окрашивались равномерно.

Помимо сварок вокруг виднелись и другие аномалии: гниль и холодцы мерцали сполохами, стреляли искрами магнето, над пыльниками кружился мелкий мусор. Плотность аномалий просто зашкаливала. Компас сильно разогрелся, его стало трудно держать голой рукой, и Атила, остановившись, оторвал от куртки воротник, намотал на ладонь и покрепче сжал устройство.

То и дело приходилось менять направление, чтобы не угодить в аномалию. Иногда они сталкивались, взрывались, осыпая искрами. Угодившая в катапульту сварка выстрелила языками огня, Егор успел отпрыгнуть на безопасный пятачок между гнилью и дробилкой, но едва не упал — догнавшее пламя съело каблук и часть подошвы.

Немного переведя дух и осмотревшись, он пошел дальше. Трудно было удержаться от соблазна, ведь на местах погибших аномалий появлялись артефакты: серебрилась поблизости пластина «экрана», неплохо защищавшего от пуль, в шаге от нее виднелся серый неровный кусок резины, снижавшей урон от разряда магнето, формой и на ощупь она напоминала обычную резину… Егор невольно принялся суммировать стоимость артефактов, прикидывая, сколько в «Двух мутантах» можно выручить за хабар.

В глубине Плато вновь вспыхнули сработавшие сварки, оставив после себя достаточно редкий артефакт «термит». В сочетании с ржавыми волосами этот тонкий, похожий на графитный, стержень становился опаснее пластида — используя такую сборку, легко вскрыть любую бронированную дверь, прожечь бетонную стену укрытия или проникнуть в самый защищенный схрон. Только действовать при изготовлении сборки нужно очень внимательно, не напутать с последовательностью во время стыковки элементов и обязательно упаковать стержень, покрытый налетом ржавых волос, в герметичный корпус. Егор слышал об умельцах, не заботившихся о нормах безопасности, которых детонировавший заряд разрывал на части. По неопытности и неосторожности гибли целые группы игроков. Он решительно свернул с намеченного пути в сторону «термита», чтобы подобрать артефакт, но сбоку подплыли сварки, сместились рывком, кинулись на добычу, будто двуглавые змеи.

Егор шарахнулся в сторону, когда аномалии разрядились, выстрелив в ночь снопами огня. Опалив лицо и бок, он и думать забыл об артефактах, и теперь внимательно следил за компасом и тем, что впереди.

Над Плато стоял постоянный гул, сварки, словно рой диких ос, издавали низкий тяжелый звук на одной ноте. Наконец Атила выбрался на чистое от аномалий пространство, но расслабляться все равно было нельзя. Отец предупреждал: выйдя к холмам, готовь оружие. В склонах холмов есть норы, где обитают монки — ловкие, сильные человекоподобные мутанты. Отец говорил, что часто охотился на них. Натаскал Кира выгонять тварей из норы, а сам встречал их с дробовика у выхода. Затем отрезал мутантам головы и возвращался к себе на «Ковчег», где собрал уже приличную коллекцию, развесив трофеи на штырях из арматуры вдоль бортов своей посудины.