Он нахмурился и недовольно уставился на меня. Заметное превосходство в росте делало его позицию в «гляделках» более выигрышной, но я решила, что обязательно выдержу тяжелый взгляд и не отойду в сторону, пока мы не договоримся.

– Почему ты мне «тыкаешь»? – неожиданно спросил Рабан.

Я так удивилась, что едва не проиграла в нашей визуальной схватке, но вовремя опомнилась.

– Потому что ты первый начал!

– Вообще-то, я твой преподаватель, – резонно заметил он. – И вправе ожидать большей почтительности от своей студентки.

Еще один неплохой аргумент… Моя позиция была не так сильна, поэтому пришлось использовать запрещенный прием – апелляцию к возрасту оппонента:

– Преподаватель? Не смеши! Ты меня на сколько старше? Лет на пять?

Рабан едва заметно вздернул подбородок и поправил:

– На семь.

А прозвучало так, словно на семнадцать!

– Среди моих друзей встречались люди и постарше, – вредным тоном заявила я.

Это было почти правдой: в компании, с которой я иногда проводила время, тусовались ребята порой и под тридцать, но едва ли кого-то из них я могла бы назвать другом. Так, члены одного клуба по интересам.

– Возраст не важен, – парировал Рабан. – Я преподаватель, ты студентка.

– Это как посмотреть. Я дочь хозяина замка, а тебя из дома выгнали!

От этих слов Рабан вздрогнул, отступил и опустил глаза. Кажется, даже побледнел слегка, но за это не поручусь: в помещении было слишком мало света, чтобы утверждать наверняка.

Да уж, в «гляделках» я победила, но радости мне это не принесло.

– Извини, – тихо попросила я, – не стоило…

– Отчего же? – перебил Рабан.

Он снова смотрел на меня, и на этот раз в его взгляде читалось не изо всех сил демонстрируемое превосходство, а вызов. Тонкие губы слегка кривились в презрительной ухмылке. Только презрение, кажется, было направлено на него самого.

– Ты права. Меня выгнали из дома, точнее, изгнали из рода… Я обманул, когда назвался лордом Ардемом. Этот титул мне больше не принадлежит. Я даже не имею права называться Рабаном, у меня осталось только собственное имя. Лишь милость твоего отца позволяет мне сейчас хоть как-то сохранять лицо, но это не продлится долго. Рано или поздно новости доберутся и сюда, и все узнают мое истинное положение. Я родился, чтобы владеть и управлять этими землями, но стал изгоем, которому в них нет места. Меня можно ни во что не ставить. Особенно дочери хозяина замка.

– Слушай, я не имела в виду ничего такого, – я примирительно вскинула руки и попыталась сгладить все улыбкой. – Правда. Мне нет дела до ваших титулов и разборок внутри рода. Я здесь без году неделю, а Колт мне весьма условный отец. Просто когда-то давно он спал с моей матерью – вот и все наше родство.

Рабан неожиданно… улыбнулся.

– А так и не скажешь. Ты очень на него похожа. Типичная горгулья: ноль почтения к драконам.

Мне бы возмутиться такому заявлению, но почему-то не получилось. Даже приятно стало, как будто Рабан мне комплимент отвесил. Губы сами собой расползлись в улыбке.

– А что, среди горгулий это обычное дело?

– Абсолютно. Вы единственные, кто никогда не испытывал должного трепета перед нами.

– Должного?

Рабан изобразил не слишком убедительное раскаяние и исправился:

– Ладно, привычного трепета. Вероятно, потому что мы вас создали.

– О, серьезно? – я не знала, возмутиться мне или рассмеяться, поэтому сделала и то и другое. – А Колт говорил, что мы просто родственные виды.

Дракон поморщился, как от зубной боли. Надо же, они действительно не любят, когда об этом упоминают. Забавные существа. Но развивать тему я не стала, предпочла поинтересоваться:

– Так куда пойдем, напарник? Что ты ищешь? Я ведь могу помочь это найти.

Лицо Рабана вновь посерьезнело, в глазах появилось выражение, которое старило его на добрых десять лет. Вот почему сначала он показался мне гораздо старше.

– Не стоит, Ника. Это опасно.

– Так уж прям и опасно? – Я посмотрела на него с сомнением, а потом выразительно – по сторонам. – Это просто старый замок. И совсем не такой ветхий, как пытался убедить меня Колт. Так чего здесь может быть опасного?

Рабан снова пристально посмотрел на меня, а потом наконец признался:

– То, что я ищу, не в замке. Но где-то здесь, в закрытой части, есть вход в тайный подземный коридор, который ведет за стены. Прямиком в Мертвый лес.

Последние два слова он произнес с таким выражением, словно это специальное тайное заклятие против чрезмерно любопытных девчонок, после которого они с воплем убегают прочь. Однако на меня подействовало противоположным образом: меня захлестнуло восторгом и предвкушением. Наверняка даже глаза загорелись, судя по замешательству, скользнувшему по лицу собеседника, не ожидавшего такой реакции.

– Тогда я точно с тобой! – заявила я. – Не отвертишься теперь.

Удивительно, но Рабан не стал и пытаться.

– А ты хотя бы примерно представляешь, где искать вход в этот потайной коридор? – поинтересовалась я, выпуская Рабана из холла и следуя за ним. Поймав его выразительный взгляд, тут же поправилась: – Ну, в смысле, вы.

Уголок его рта дернулся, словно на лицо просилась улыбка, но дракон-не-лорд удержался от нее.

– Честно говоря, я даже до конца не уверен, что он существует. Встретил упоминание о нем лишь однажды. Но у меня есть кое-какие мысли насчет того, как его найти.

С этими словами Рабан подошел к одному из светильников, висящих на стене, достал из него стеклянный шарик, поднял на раскрытой ладони – и несколько мгновений спустя за припорошенным пылью стеклом зажегся огонек. Сначала довольно тусклый, слабый, но постепенно он набрал силу и весьма неплохо осветил пространство вокруг нас.

Я все это время смотрела не столько на шарик, сколько на запястье Рабана, сейчас едва выглядывающее из-под манжеты. Однако ничего похожего на светящиеся линии на нем так и не появилось.

– Браслеты проступают не всегда, – спокойно произнес Рабан, давая понять, что заметил мой взгляд. – Мне оставлена возможность пользоваться магией на бытовом уровне. На самом деле, я могу и больше, просто это…

– Сложно? – подсказала я, когда он осекся, подбирая слово.

– Больно.

– За что тебя… вас так? Вы действительно убили своего отца?

– А ты… вы действительно думаете, что ваш отец позволил бы мне преподавать здесь, будь это так? – в голосе Рабана прозвучал хорошо заметный вызов.

Наши взгляды встретились, отчего у меня снова тягостно заныло где-то в районе солнечного сплетения.